Екатерина Вильмонт - Фиг с ним, с мавром!
– Зачем вы мне это говорите? – взбесился Илья.
– Ну, так я с вами все же знаком…
– И чем же она подозрительна? – смирив злость, спросил Илья.
– Очень уж разборчива для курортной сучки…
– То есть вы хотите сказать, что вам она отказала?
– А вам разве нет? – усмехнулся Вячеслав.
– А я не претендовал.
– Да бросьте, что ж я не видел, как вы у батута вертелись.
– А вы что, за мной следили? – полюбопытствовал Илья.
В этот момент в руке у Вячеслава запищал мобильник. Тот глянул на него и усмехнулся.
– Вот очередная вызывает! Сейчас отвечу, минутку, – он быстро набрал сообщение, и в этот момент его кто-то окликнул. Он, раскинув руки, пошел навстречу какому-то невероятно толстому мужчине в длинных шортах, бросив мобильник на свою циновку. Илья не удержался и глянул на дисплей. Сообщение не было стерто. И оно гласило: «Домываю своего красавца и мчусь, привет, девчонки!»
Илья обомлел от пошлости. Но ему было страшно интересно, кому это он посылает такие тексты. Кто эти девчонки?
– О, я так обрадовался, что забыл про своего дружка! – сообщил Вячеслав, вернувшись.
– Дружка?
– Телефончик – мой лучший друг!
Да, человеку тебя не выдержать, подумал Илья.
– Ну что ж, пора ехать! Мои девки уж заждались, небось.
– Хотите сказать, что справляетесь сразу с двумя? – решил подыграть ему Илья.
– Нет, это не то! Это две мои одноклассницы сюда причапали. Обещал отвезти их на Тэйде. Сюда ведь люди приезжают не жопу мочить…
– Знаю, знаю! Всего наилучшего! – Илья вскочил и бросился в воду, смыть с себя непереносимую липкую пошлость этого типа. Так тебе и надо, зачем ты опять вступил с ним в разговор? Ладно, к черту!
На берегу его ждал Артур.
– О, привет! Как жизнь?
– Илюха, я буду ее снимать на батуте.
– Спятил?
– Да почему?
– А Милка?
– Но я же не подряжался снимать Милку во всех своих картинах…
– И ты полагаешь, что она сможет что-то сыграть?
– Она сыграет все… Она – чудо. Она прирожденная актриса… Из тех, что играют всегда, все и везде. Психика невероятно подвижна… Лицо на экране будет смотреться суперски, это будет фурор!
– О, Артур, куда девался твой здоровый цинизм?
– Я потерял голову, брат.
– Но как же ты будешь ее снимать? Насколько я понимаю, она тут работает.
– Подумаешь, работа! Бросит! Я уверен, стоит ей появиться на экране, ее начнут рвать на части… Она успеет еще сделать карьеру… Знаешь, брат… это здорово, от меня все, и даже ты, ждут, что на экране будет Милка, хоть в эпизоде, а будет, а тут… А какое тело… А темперамент… Ничего подобного не встречал…
Вид у Артура был какой-то лихорадочно-отсутствующий. Таким Илья его еще никогда не видел.
– А она знает о твоих обширных планах?
– Конечно!
– Ну ты и псих! Вот уж от тебя не ожидал…
Илья плюхнулся животом на песок, Артур сел рядом, обхватив колени, и невидящим взглядом уставился вдаль.
– Понимаешь, я бессознательно ждал такой встречи, ты же знаешь, художнику нужны такие встряски…
Илья поморщился, он терпеть не мог, когда люди говорили о своем «творчестве», называли себя художниками, считал, что это прерогатива других. И раньше Артур никогда этим не грешил. Но он промолчал, видел, что его друг и в самом деле потрясен.
– Артур, тебе хоть удалось поспать?
– Да нет, какое там… Слушай, брателло, я, честно говоря, никогда не верил в такие истории, а теперь сам… Как кур в ощип… Я сделаю из нее звезду…
– А она хочет, чтобы из нее делали звезду?
– А кто же этого не хочет? Тем более когда за плечами такая жизнь…
– Она рассказала тебе свою жизнь?
– Да! И это такой неизбывный кошмар…
– Может, расскажешь?
– А тебе зачем?
– А ты что, уже и сценариста решил поменять?
– Спятил, да?
– Так может, я что-то почерпну для себя? —с каким-то холодным любопытством произнес Илья, сам себе удивляясь.
– Хорошо, меня ее история так потрясла, что, наверно, надо поделиться с кем-то… Мы все были достаточно благополучны, по крайней мере в детстве, а она…
Артур набрал в кулак мелкий песок и стал пропускать его сквозь пальцы.
– Она из детдома, родителей не знает, ее малюткой подкинули в детдом где-то под Чебоксарами… В пять лет ее удочерила одна семья… Эти люди любили ее, она прожила у них полтора года, и приемная мать умерла, а отец спился и однажды в пьяном виде изнасиловал ребенка… Потом от испуга избил ее до полусмерти и утопился в проруби…
– Господи помилуй!
– Она попала в больницу, а оттуда опять в детский дом, но уже в другой, и там ее дети приняли в штыки, видно, чувствовали, что груз ее несчастий непереносим даже для них… Ей приходилось выживать в постоянной борьбе, и однажды она не выдержала и сбежала… Приблудилась к какой-то деревенской женщине, одинокой, и стала жить у нее, платя за кусок хлеба преданностью и тяжелой работой. И все-таки там ей было хорошо. Одинокая женщина в меру своих возможностей заботилась о ней. В этой деревне был клуб, и девочка ходила туда вместе с приемной матерью, которая мыла там полы. А заведующая клубом однажды увидела, как девочка танцует, позанималась с ней, убедилась, что она очень пластична и музыкальна, и посоветовала уборщице показать девочку специалистам, мол, из нее может получиться балерина. Но где их искать? И все-таки мама Валя решила повезти девочку в город, где ее двоюродная сестра работала в Доме культуры, а там был хореографический кружок. Руководительница этого кружка сразу сказала, что из девочки может получиться звезда балета, и взялась сама отвезти ее в Пермь, и там девочка впервые попала в театр, на «Лебединое озеро». И настолько далеко все это было от ее жизни, что она пришла в экстаз и начала танцевать прямо на улице, едва выйдя из театра…
– И тут ее, конечно, увидел главный балетмейстер и сразу, без экзаменов, принял в училище, – весьма иронически произнес Илья, впрочем, ожидая гневной отповеди от друга. Но нет.
– Она тебе рассказывала, да?
– Нет, просто такая сцена вполне вписывается в стилистику всей истории.
– Ты мудак, благополучный циничный мудак! – вскипел Артур. – Не буду я тебе ничего рассказывать.
– Да, пожалуй, не стоит. Я тут вряд ли что-то почерпну, только запачкаю святость образа. Ты купаться идешь?
– Илюха, что мне делать? Я теперь не смогу без нее жить. Я просто обязан спасти ее…
– От чего, позволь тебя спросить?
– От этой адской жизни… Я сделаю ее звездой, я не я буду… Я женюсь на ней…
– Очнись, Артур! У тебя есть жена, дочь…
– Но я же не брошу Динку… А с Милкой у нас уже давно все утратило остроту… Это уже жизнь без соли и перца… И хотя я только наполовину русский, но это положение «любить-жалеть» мне необычайно близко. Милка уже сложившаяся превосходная актриса, вполне востребованная и без меня, красивая, сексуальная, найдет себе мужа получше меня, а Нина…
