Николай Прокудин - Второе азиатское нашествие
На рассвете поезд остановился на маленькой, богом забытой станции, и старинный, почти музейный паровоз, тянувший их от Слюдянки, шумно стравив пар, «испустил дух». Вышел из строя паровой котёл. Вскоре в дверь штабного вагона снаружи громко постучали, причём чем–то тяжелым. Озоруев открыл дверь вагона и шумно вдохнул свежий утренний воздух. Ноги подкашивались, руки не слушались, в голове шумело. Рита оказалась не только жгучей брюнеткой, но и просто жгучей женщиной. Максим нерешительно шагнул на платформу.
Едва комбат вышел из вагона, как ему начал крепко пожимать руку встречавший эшелон военный комендант в чине старшего лейтенанта. Однако этот военный с недоумением взирал на прибывший «карманный» батальон.
- С нетерпением ждем вас!
- Спешили как могли, — вяло ответил Озоруев.
Солдаты уже выбрались из вагона и уселись на вещмешках. Комендант пересчитал прибывших глазами и тихо вымолвил:
- Основательно вас «кастрировали», нечего сказать! Потрепало на марше! — хмыкнул комендант. - Всего пять человек?
- Шесть, — буркнул комбат, — хотя особист не в счет…
- Ну, да как говорится, воевать надо не числом, а умением!
- Это конечная станция? — удивился Озоруев, оглядываясь по сторонам.
- Извиняюсь, конечно, за неувязочку, надо было ещё километров десять проехать, но дальше путей нет. Взорвал кто–то железку!
- Нет так нет. А что нас мало, так это не наша вина, а начальства. Извини, брат, так получилось, - ответил Максим трясущемуся с похмелья местному военноначальнику и поинтересовался: — А где нам можно вооружиться?
Старший лейтенант был удивлен постановкой вопроса, он задумался, нервно пожал плечами и замолчал на полчаса. Комендант тупо и очумело уставился в небо и, пока батальон выгружал личные вещи из вагона, беззвучно хватал ртом воздух. Очнувшись от первого потрясения, он стал метаться по перрону, как загнанный зверь.
- Ну, так что скажешь насчет получения оружия? — не выдержал комбат затянувшейся паузы.
Старлей вместо ответа почесал затылок рукояткой пистолета, и, не найдя нужных слов, пошатываясь, побрел прочь к зданию вокзала. К нему пристроился Неумывакин, который подхватил старшего лейтенанта под локоток и на ходу стал ему что–то горячо доказывать.
И только тут Озоруев обнаружил пропажу вагонов с имуществом. Вместо них были прицеплены другие пустые теплушки без дверей. Комбат витиевато выругался, а затем смачно плюнул под ноги.
- А шут с ними! — буркнул Максим. — Будем живы — не помрем! Украли, так украли.
Батальон тем временем попрощался с радушными проводницами. Бойцы рассчитывались с любвеобильной Клавой, причём последними деньгами. Клавдия, войдя в положение защитников отечества, при окончательном расчете сделала им тридцатипроцентную скидку. А Рита нежно поцеловала Озоруева и пообещала обязательно вернуться и найти его, как только сдаст вагоны.
- Я непременно приеду! Жди меня!
«А вот это не обязательно», — подумал Максим, который не хотел обременять себя очередным семейным счастьем.
Паровоз отбуксировали в сторону, его заменили на тепловоз, и поезд тронулся в обратную дорогу. Зареванные проводницы стояли в дверном проеме последнего вагона и махали цветастыми платочками. Оставшиеся на перроне воины долго смотрели вслед удалявшемуся составу.
Вскоре поезд скрылся за горизонтом. Военный комендант, получив инструкции особиста и слегка опохмелившись, вернулся на перрон и расшумелся:
- Дык вас чо, совсем без оружия прислали?
- Ну да, сказали, что нас вооружат в районе обороны, — подтвердил Максим. — Думал, именно ты и поможешь в этом деле.
- Ну, ты, паря, даешь! Хм–хм, оружие и боеприпасы, говоришь, обещали, гм–гм, что на месте дадут… Да у меня у самого только две обоймы с патронами к моему пистолету. А тут еще вы, как снег на голову, свалились. Сплошная головная боль! Вы хотя бы сыты?
- Вагоны с продовольствием мародеры похитили в пути, — буркнул комбат. — Доели сухой паек ещё вчера вечером, пора бы и подкрепиться.
- Конечно! Мы хотим жрать! — пробурчал Дормидонтенко. — Голодными воевать не будем, не дождетесь!
- И хрен с вами, не воюйте. Я вас встретил? Встретил! Прибытие в командировочных листах отметил?
С этими словами старлей шлёпнул печать в документах и вернул комбату.
- Готово! Отметил. А дальше вы сами по себе, а я сам по себе. Ищите еду и транспорт самостоятельно! Найдёте, куда пристроить продовольственные аттестаты, значит, вам повезло, а не найдёте, так пеняйте на себя и живите на подножных кормах до места назначения. А лучше всего без заминки сразу топайте в район обороны. Удачи!
- А где он, наш район обороны? — решил уточнить комбат. — Укажите на карте.
- Там… — вяло махнул рукой в неопределенном направлении комендант. — Двигайте куда хотите! Я вам не указ. Можете, как все, топать к Байкалу и пробиваться в Иркутскую область.
- Как так в Иркутск? Мы же оттуда только сейчас приехали на станцию, — буркнул Шмуклер. — Нам велено к фронту!
- Верно. И я вам официально говорю: не советую, постреляют вас на обочине шоссе без суда и следствия. Маршируйте лучше в обратном направлении относительно потока беженцев — к Селенге.
- А где Селенга?
- На востоке, — хитро прищурил глаз комендант. — Может, вам компас подарить?
- Ладно, идем на восток, давай компас, — буркнул Максим.
- Ну и прекрасно! Следуйте как велено — на фронт! — ехидно улыбнулся комендант, передавая Максиму компас.
- А если вдруг решим идти не на фронт, а в тыл, то почему нельзя обратно вернуться по железной дороге? — осторожно спросил Дормидонтенко.
- Тоннель взорван час назад, и ваш эшелон был последним, прорвавшимся на станцию. — Даже и не знаю, успели предупредить машиниста? Разгонится и врежется в завал, не ровен час…
- Кем взорван? Противником? — удивился Озоруев. — Зачем тогда наш эшелон назад поехал в… никуда?
Старший лейтенант скривился, словно от сильной зубной боли, и ответил:
- Неужели вы настолько наивны? Ну, конечно же, подорван нашими. Заградотрядом. Началась паника: мол, передовые отряды диверсантов попытались прорваться к Слюдянке, но, думаю, всё это враньё. Главная цель — преградить путь к отступлению пораженцам и дезертирам. Ну а эшелону предписано вернуться назад, вот мы и исполнили приказ…
- Не повезло нам! А ведь мы могли и не прорваться, — изрек пьяный Дормидонтенко. — Чо его не взорвали пораньше? Козлы!
- Уймись, Степаныч, — попытался урезонить подчиненного комбат.
- А если нам попытаться отступать по дороге на автомобиле? — не унимался Дормидонтенко. — Какой смысл нам, безоружным, пропадать в этой глуши?
- По дороге на автомобиле тоже не уехать. Машин в поселке совсем нет! Одна, предназначенная для эвакуации комендатуры и военкомата, в подчинении у меня, а вторая — под жопой у начальника милиции. Взять вас с собой не могу, сами должны понимать: секретные документы, архив, военное имущество, личные вещи, семья. Машина забита до отказа! Вообще- то, можно было бы вас подбросить до укрепрайона, но у меня приказ отступать, и вам, скорее всего, предстоит топать на фронт пехом. Судьба…
- А такси в городе есть? — сделал последнюю попытку найти выход из создавшейся ситуации хитрец Степаныч. — Или частники какие–нибудь…
- Какое тебе такси? Кто мог, давно сбежал. Уже прошла последняя колонна беженцев из Читы. Из Бурятии народ тоже ушел. Завершают отступление государственные службы из Улан–Удэ и Петровска. Если уже не сбёгли. Но и на их машинах вы местечко вряд ли найдете.
- А если…
- Хватит болтать! Лично для вас никаких если! Приказ министра наступления: паникеров и пораженцев расстреливать на месте! Вы и километра не проедете, как попадете на заградотряд! Я думаю, ваш особист как раз уже докладывает по телефону, названивает своему начальству о ваших антивоенных настроениях.
- Вот собака! А мы его салом кормили и водкой поили, — искренне возмутился Дормидонтенко.
- Запомни, ефрейтор! Сколько этого волка не прикармливай, он всё равно останется настоящим дзержинцем! — хохотнул Озоруев.
- Прощайте и не надоедайте мне больше со своими идиотскими вопросами. Я должен продолжить уничтожение и эвакуацию документов…
- Погоди, начальник, а где же жрачка? — не успокаивался Дормидонтенко. — Выходит, ты решил драпануть, даже не накормив доблестных бойцов? Можно сказать, обрекаешь на мученическую голодную смерть спасителей отечества!
Максим одернул пьяницу и затолкнул его в недружный малочисленный строй.
- И всё же, старлей, подумай, где нам взять оружие?
- Добыть в бою, дорогие товарищи! Могу подарить портрет Президента для поднятия боевого духа. И как говорится, трехцветный флаг вам в руки…
Комендант, слегка приседая на кривых ногах, убежал на вокзал, и мобилизованные остались совсем одни.
- Селенгирск, — прочитал по слогам название станции Дормидонтенко. Краска на большой табличке, которая висела над главным входом в вокзал, облезла и буквы затёрлись. Это здание и вокзалом–то назвать было нельзя. Так, обшарпанный домишко с флигелем и пристройками.
