Olga Koreneva - Долгое завтра, потерянное вчера...
- Володька, лопнешь, пол литра молока хватил. Можно, закурю?
- Тогда я пошел. Молоко с табачным дымом, ты же знаешь, я не перевариваю.
Какая-то пятнистая кошка потерлась о ножку стола. Девушка нагнулась и погладила ее.
- А я, может, кошек и собак не перевариваю.
- А сама гладишь.
- Володька, скажи, по-честному, ты псих?
- Ты ведь ненормальный, да?
- Нет, это не так, - сухо ответил парень. Он был не просто долговязый, как сейчас разглядел Саша, а извилисто-нескладный. Весь он окаменело изогнулся над столиком, как гигантский басовый ключ. Да и черная жестко-курчавая огромная башка его напоминала какого-то демонического маэстро типа Листа и Паганини.
- Это не так, - без выражения повторил студент.
- А почему ты тогда не пьешь и не куришь?
- Это вредно.
- А стихи пишешь зачем?
- Полезно для умственного развития.
- А домового зачем видел?
- Для развития воображения. И еще, я зарядку по утрам делаю.
- А жениться тебе можно?
Саша вспомнил, что Леночка тоже любит сказки про домовых и леших.
- Так можно тебе жениться?
- Да, конечно.
- Тогда, давай поженимся.
- Ну, наконец-то ты мне сделала предложение, - радостно сказал парень. – Долго же ты раскачивалась.
- Да почему я, а не ты?
- Ну, так я же застенчивый, - ответил парень.
- Что-то незаметно.
- У меня это в скрытой форме.
Дослушать не пришлось: он глянул на часы и метнулся вниз. Оттуда – на перрон. Состав, судя по густой толпе встречающих, был уже где-то на подходе.
Поезд подошел сразу. Повалили толпы прибывших. В этот час приезжало особенно много народу: кто за покупками, кто на работу… Саша сразу же увидел Леночку, сначала только ее – оранжевый с белым колпачок, румяный блинчик курносого в конопушках лица. На маминых руках она плыла на уровне сплошных шапок и платков, на уровне облаков и солнца – показалось Саше, - она была выше всех! И распевала во все горло:
- А облака-а-а, белокрылые лошадки-и-и!
И другие песенки.
«Вот и Леночка! Поет, как всегда, все вперемежку!». – обрадовано подумал, точнее, ощутил Саша. Потом и Лану увидел: шла деловито, несла дочку, через сгиб локтя провис объемистый баул…
Тут Сашка стал поспешно пробираться через встречные ряды людей. Леночка пела на разный лад:
- Не смотрите вы, пожалуйста, свысока-а, а по небу прокатите нас, облака-а…
- Прокачу, Ленок, и по небу!.. – крикнул ей Сашка на ходу, привставая на цыпочки, а Леночка уже его увидела и затормошила маму. Показывала на встречающего папу, и продолжала петь.
Тут Сашка пробрался через толпу, и предстал перед своими. Остановился даже, мешая движению людей вдоль узкой платформы. Толпа разбивалась об него, как река об устои моста, и обтекала с двух сторон, костеря Сашку на разные лады. Но он не слышал сейчас родного фольклора, в ушах его звучал Леночкин голосок.
Он взял у Ланы баул, и за ручку – дочку, ради этого сошедшую с небес на землю. И, влившись в общий поток, они пошли к спуску в метро.
- Вот не ожидала, - говорила по пути Лана. – А Леночка всю дорогу пела, потом спала.
- И не спала, - возразила Леночка. – Я про папу говорила.
- Да, она все про какую-то «папинскую голову» говорит. Ну, ты же знаешь Леночку, с ней не соскучишься.
- А бабушка сказала, что это я траву такую видела. – заспорила Леночка, и, как всегда, без всякой связи затараторила: - Пап, а пап, а помнишь, мы на крылечке лесенку к небу приставляли? Пап, а пап, а покатай меня на пожарной машине?
Сашка расхохотался:
- Да на чем хочешь, ах ты моя конопатушка! А сейчас мы на такси домой поедем.
- Саша, не надо на такси, - отозвалась Лана. – На метро же быстрей, по прямой.
- Ну, давай, - согласился он.
Они уже выходили на площадь. Повернули снова ко входу в метро.
- Только, погоди, я апельсинов куплю.
Подошли к лотку. Очередь была небольшая, но народу вокруг кишело тьма тьмущая.
Лана просунулась между покупателями, глянуть, что за апельсины, а Саша встал в хвост. Он выпустил Леночкину руку, поставил на носок своего ботинка баул, чтобы не пачкать, а в мыслях мелькнуло: «увесистый, как Ланка тащила только! Трудно ей, вообще, приходится…»
Задумавшись, не заметил, как Леночка отошла на шажок, на другой… Тут ее загородили и оттеснили от лотка чужие пальто и куртки.
Она сделала всего несколько шажков в сторону… Вдоль улицы шел целый ряд витрин и дверей, и еще одна стеклянная дверь с надписью «Булочная». И вдруг она увидела плачущую девочку. Совсем маленькую, годика три, рыженькую, кудерьки торчали врастопыр из-под шапочки. Малышка размазывала ладошками слезы по лицу, и вовсю ревела. Так умела реветь, когда очень надо, и сама Леночка. Но тут она поняла сразу, что девочка испугана, что-то случилось. Какие-то тети уже наклонились над ней расспрашивали… А девочка только лепетала:
- Ма-ама потелялась!
- Да не мама. А ты потерялась, - объяснила одна тетя. – Ты откуда, девочка? Приезжая?
- Плиезала, из Ситикая… К маме хочу!
Леночка видела, народу около вокзала очень много, все бегут, торопятся, с сумками, с пакетами. А девочка совсем одна, и рыженькая. А около булочной вообще давка. В дверях теснилась плотная очередь черной дугой. Как будто из норы высовывался хвост огромной ящерицы.
- Да где ты маму-то потеряла? – спрашивали тети. – Где, вспомни?
- Эй, Товарищ! Товарищ в форме! – большая дама в дубленке с громадной лисьей оторочкой тронула за рукав проходящего железнодорожника. – Отведите в комнату милиции! Видите, ребенок заблудился!
Железнодорожник растерянно остановился. Он был, видимо, не местный. Он и тетеньки стали что-то обсуждать…
Леночке все это очень не понравилось. И эта дама в мехе, и вообще, вся эта петрушка, как сказал бы сейчас папа, ее сильно рассердили… Какие-то тети, какая-то милиция! И почему «из Ситикала?» Что, девочка – японка? Японские сказки ей вчера читала мама… Ей бы такую сестренку… Она давно просит маму купить ей сестричку. Вот она и нашлась, и покупать не надо.
Мгновенно все это пронеслось в Леночкиной голове. Она решительно прошагала к месту происшествия, протиснулась между тетями, и схватила девочку за ручку.
- Пустите ее, это моя сестренка! Я знаю, где мама!
Женщины стали расходиться. Дама в дубленке, правда, все еще разговаривала с другой тетенькой. От истории с ребенком они перешли к более захватывающей, магазинно-закупочной, теме.
- Мы пойдем, пойдем к маме! – утешала малышку Леночка.
Та сразу перестала плакать, сжала холодными пальчиками ручку девочки. И они пошли.
Тут из булочной выскочила испуганная женщина с растрепанной огненно-рыжей, ярче, чем у малышки, копной волос, пряди язычками пламени метались из стороны в сторону. Она озиралась в поисках дочки.
«Придется вернуть сестренку», - подумала Леночка, и подвела к ней малышку.
- Вот она. Вы из Ситикала?
- Из Сывтывкара, да, да! Ой, спасибо, родненькая! Из Коми, да, да… Ой, Господи, чуть не потеряла дочку! Спасибо, девочка! Вот тебе гостинчик, - достала из сумки шоколадку.
А девочка все смотрела, почему-то, на Леночку, а не на маму, все таращила на нее свои карие глазенки.
Женщина подхватила дочку и вернулась в булочную. Две золотоволосые приезжие из Коми, большая и маленькая, ушли, и улица словно потемнела.
Леночке стало скучно, и она довольно быстро отыскала тот лоток, где оставила родителей – благо, он был рядом. Папа уже утрясал в целлофановом пакете апельсины, а мама держала баул. Они и не заметили Леночкиной отлучки. Девочка этому очень удивилась – ведь ее так долго не было, а что она сотворила, такое только во сне приснится! Нашла и спасла девочку с золотыми волосами!
Так и не узнали взрослые об этом удивительном, величайшем в ее жизни, происшествии… А когда Леночка все пыталась, торопясь и волнуясь, им рассказать, то оба заранее поддакивали, понимающе кивали ей и посмеивались: Леночка ведь! Всегдашнии ее фантазии!
И тогда она снова запела:
- Облака-а, белоснежные лошадки-и…
Пропала собака, пропала собака-а,
Пропала собака по кличке Дружо-ок…
Пока ехали в метро, прошел дождь, и теперь все вокруг казалось умытым и чистым, и как-то особенно радостно поблескивала местами вода на асфальте.
Недалеко от дома, когда пересекали соседний двор, вдруг встретился им Вартан… Леночка первая его увидела: вяло шел, не разбирая дороги – прямо через лужи. Увидев их, проходивших мимо, лишь кивнул, и побрел дальше.
- Вартан! – окликнула Лана.
Ей вдруг захотелось, чтобы он увидел их всех вместе, и именно сейчас: ее, радостную Леночку с апельсином в руках, и с ними Сашу.
- Эй, что не здороваешься?
Но Вартан ответил как-то странно. Глядя куда-то в сторону, над головами, произнес:
- Пропала собака…
«Вот те на!» - Сашка застыл на месте, поставил на ногу баул.
