Илья Стогов - Русская книга (Тринадцать песен о граде Китеже)
Некоторое время Батый живет при дворе Великого хана. Участвует вместе с ним в набегах на Китай. Годы шли, Батыю было уже к тридцати. При каждом удобном случае он напоминает: ему обещали помочь. Обещали выделить деньги и войска, но ничего так и не выделили. Наконец Великий хан сдался. И на очередном съезде было принято решение готовить еще один поход. Речь, разумеется, не шла о том, что Батыю выделят хоть какую-то часть монгольской армии, — воины хану были нужны и самому. Все было скромнее: хан всего лишь объявил, что младшие члены «золотого Чингизова рода» могут (если захотят) поучаствовать в грабеже, который организовывает Батый.
На предложение откликнулись пятеро кузенов Батыя, один его дядя, один племянник… Всего набралось одиннадцать принцев, каждый из которых привел собственный отряд. Единого командования надо всей этой ордой так и не было установлено: принцы не желали подчиняться приказам и двигали воинов лишь туда, куда пожелают сами. Время от времени между их отрядами возникали кровавые междоусобицы. Еще до начала основных боевых действий Батый тысячу раз пожалел, что связался с этой неуправляемой публикой.
Технология вторжения у монголов к тому времени была отточена до блеска. Перед основной армией каждый раз высылались отряды, которые должны были занять все доступные пастбища. Нет пастбищ — нет сильной конницы. Поэтому, пока армия не пройдет, ступать на эти земли жителям мест, через которые двигались монголы, запрещалось. Следом шли строительные бригады, наводившие мосты и паромы. Параллельно двигались отряды пастухов, гнавших перед собой миллионы овец: самостоятельно передвигающийся провиант.
Путь из Монголии в Половецкие степи занял несколько лет. Принцы, прибывшие на место первыми, маялись от безделья и в ожидании отставших истребляли местные племена. Батый пытался объяснять, что это еще не вражеская территория, что племена являются их общими подданными. Принцам было плевать. К половецким приближенным Батыя они высказывали лишь презрение. Летом года огня-курицы, а от Рождества Христова в 1236-м, к началу вторжения все наконец было готово, и Батый, облегченно вздохнув, дал сигнал к началу боевых действий.
5
Основным направлением удара он избрал Волжскую Булгарию. Это был богатый и цивилизованный край. Прибыли он обещал приносить даже больше, чем отобранный у Батыя Самарканд. Именно там находились города и торговые трассы, за счет которых Батый собирался богатеть всю оставшуюся жизнь. Поэтому вторжение на Волгу он возглавил лично. Столица Булгарии, город дворцов и фонтанов Булгар, был взят и сожжен. Вслед за ним были разграблены и остальные булгарские города: Биляр, Кернек, Жукотин, Сувар…
Вся кампания уложилась меньше чем в четыре месяца. Сил булгарских правителей не хватило даже на одно приличное сражение. Это было хорошо. В степи монгольская конница была почти непобедима, но только в степи. В горах, пустынях, лесах, болотах монголы моментально становились беззащитны. Каждая монгольская лошадь съедала в сутки пятнадцать килограммов травы. А у каждого воина с собой было минимум пять таких лошадей. За собой монгольская армия оставляла только вытоптанную пустыню и многометровые горы навоза. Именно поэтому каждый отряд передвигался самостоятельно, а в единый кулак монгольская армия собиралась лишь перед основными сражениями. Иначе коней и людей было просто не прокормить.
Бросок в сторону Булгарии был хорошо подготовлен. Конница стремительно вошла в леса и так же стремительно из них вышла. Серьезных потерь монголы не понесли. Теперь Батый стал так же тщательно готовить бросок на юг, туда, где лежал богатый Крым и еще более богатые города Кавказа. Но на это было нужно время, а принцы ждать не желали. На захваченных землях они зверствовали по полной. У убитых врагов их воины отрезали по правому уху, а потом сваливали уши в кучи выше большой юрты и смотрели, чья куча больше. Или, собираясь вечером попить кумыса, велели рассадить пленных детей рядами по двенадцать и забавы ради сносили им головы лихими сабельными ударами: а вот кто срубит за раз больше голов? Детей было не жалко: они все равно не выдержали бы изнурительного пути до рынков рабов.
Вам будет сложно даже представить, как все они Батыя достали. Единственное, чего ему хотелось, это поскорее начать наводить на завоеванных землях порядок. Но, пока под боком оставались принцы, об этом нечего было и мечтать.
Двух самых беспокойных родственников Батый уговорил вернуться назад, в Монголию. Еще нескольких сплавил погоняться по степи за последними непокорными племенами. После этого с ним осталось лишь несколько родственников, но это были самые неприятные родственники, каких только можно себе представить. Конфликты возникали чуть ли не ежедневно. Лето кончилось, и со скуки принцы принялись пить, а напившись, обзывали половцев «бородатыми бабами» и обещали вставить всем им в зад по деревянному хвосту. Самому Батыю они прямо на пиру как-то бросили в лицо: «Сын незаконнорожденного!» А ведь впереди была еще зима. О предстоящих месяцах Батый думал с ужасом.
Принцев нужно было по-любому куда-нибудь из Булгарии убирать. И тут кто-то из подданных дал Батыю дельный совет: совсем рядом лежит несколько ничейных, но довольно богатых городков. Может, отправить принцев туда? Летом через леса и болота не проехать, а зимой в самый раз.
Идея Батыю понравилась. И вот ранним ноябрьским утром 1236 года под стенами Рязани появились монгольские всадники.
6
О монгольском походе на города Залесья написаны не десятки и даже не тысячи, а десятки тысяч книг и исследований. Но вот что странно: о том, что на самом деле происходило той зимой, историкам по-прежнему не известно почти совсем ничего. Летописей нет, археология бесполезна, легенды все врут.
Первой вроде бы пала Рязань. Это княжество было основано последним из всех древнерусских колоний. Вернее, никакого внятного княжества на месте Рязани русские основать так и не успели. Тех, кто отправлялся из Руси в далекие леса за мехами, трудно назвать симпатичной публикой. Это были жадные и жестокие люди, заливавшие в глазницы пленным расплавленный свинец и никогда не державшие данного слова. Но даже на их фоне рязанские князья выглядели редкими подонками. Родом эта династия была из Чернигова. По берегам Оки они заложили несколько пограничных крепостей и, обосновавшись там, принялись грабить все, что движется. Местные племена эрзя постоянно восставали, жгли крепости (Рязань умудрились сжечь четыре раза за шестьдесят лет) и бежали от их власти как можно дальше.
Кто именно правил в Рязани на момент прихода монголов, в точности не известно. Но точно не белозубый князь из «Жития Николы Заразского». Подойдя к крепости, монголы потребовали от ее правителей вовсе не женщин себе на ложе, а выполнения двух условий: признания власти монгольского хана и уплаты десяти процентов со всех видов прибыли. Эти требования были стандартными: именно десять процентов собирали за право торговли на Волге сперва хазары, а потом булгары. Но последние годы власть в этих краях так ослабла, что рязанцы решили, будто можно не платить вовсе. Монголам они ответили дерзко:
— Когда нас не станет, все ваше будет.
Ну а коли так, то не о чем и разговаривать. Рязань была взята штурмом, разграблена и сожжена. Эта крепость лежала слишком близко к новым владениям хана. Поэтому расправа над ней оказалась показательно жестокой: все охотники за мехом были поголовно перебиты. Жителям лесов (и язычникам, и уцелевшим булгарам, и редким русским дружинникам) Батый давал понять: на границе своих новых владений никакой непокорности он не потерпит.
После этого монголы переправились за Оку и стали думать, что дальше. Поскольку местность была абсолютно незнакомая, вперед выслали небольшой отряд разведчиков. Те нарвались на деревянную крепость Коломну и порубали застигнутых там жителей. Дальше начинались совсем густые леса. Это пугало привычных к степи монголов. Глядя на клаустрофобические местные пейзажи, первое, о чем они думали, это о том, что дорогу назад можно будет просто не найти. Тем не менее отряды принцев продвинулись еще немного вперед: удальцы не желали показывать остальным, будто способны испытывать страх.
Позже воины вспоминали, что двигались они через «леса, столь густые, что между деревьями не протиснется и змея». По берегам замерзших рек степняки, боязливо поглядывая по сторонам, продвинулись на несколько дней вглубь территории. Все, что они там отыскали, было сожжено и разграблено, однако отыскали монголы далеко не все. Многие городки и крепости пришельцы, похоже, элементарно не заметили.
Ни о каких несметных полчищах речь не шла: в леса осмелились углубиться лишь личные отряды принцев. Разделившись на небольшие ватаги, они действовали каждый на свое усмотрение. Рассказы о всесметающем нашествии и отважном сопротивлении сложились через несколько столетий, уже при Иване Грозном. Тогда авторы летописей пытались сохранить лицо и представить дело так, будто предки государя не щадя живота отбивались от ужасных супостатов. Но на самом деле и супостат был не очень ужасный, и самих князей в лесах было не так много. Все, кого встретили в Залесье монгольские конники, это шайки охотников за мехами.
