Терри Сазерн - Снимаем порно
Приближение к дому на Сансет-Бульвар своей жесткой пропускной системой напоминало приближение к главной студии. Пока охранники изучали посетителя, большие чугунные ворота в стене оставались закрытыми — на всякий случай. Если эти ворота все-таки открывали, то необходимо было пройти проверку у следующих ворот, где двое вооруженных служащих в униформе после установления личности гостей опускали подъемный мост надо рвом. Тот факт, что темные воды рва кишат кровожадными пираньями, делал эту преграду непреодолимой. Правда, это было скорее «студийной легендой», как ее называли вооруженные охранники, обиженные тем, что сами они, дескать, неспособны защитить принцессу кино «без компании этих чертовых вонючих рыб».
Именно через эти ворота мимо бдительной охраны двумя часами раньше пролегал путь Бориса и Сида. Как раз в тот момент, когда очаровательной Мисс Стерлинг предстояло спускать на воду боевой корабль, она с удовольствием подписывала документ, в котором давала согласие играть «одну из ведущих романтических ролей», как назвал это Сид, в «фильме, пока без названия и без сценария, который будет сниматься в Лихтенштейне и режиссером которого будет Борис Адриан. Основные съемки начнутся в течение трех недель с даты подписания данного соглашения, второго мая 1970 года».
Борис тоже подписался, а затем Сид быстро добавил свою подпись с завитушками, следующую за словами: «засвидетельствовано…»
— Черт, — произнесла девушка, излучая счастливую улыбку, стискивая руки и поднимая их к горлу, словно пытаясь удержать восторг, прежде чем он вырвется наружу и улетит, как синяя птица счастья. — Я просто никогда не верила, что это может произойти. Я до сих пор не могу в это поверить!
Сид лучезарно улыбался, с фанатичной радостью сворачивая документ и кладя его в свой карман.
— Однако это произошло и это замечательно, — сказал он.
— Замечательно, — почти не дыша повторила она. — Давайте выпьем шампанского или еще чего-нибудь! — И Анжела позвонила служанке.
Если столь бурная радость Анжелы от этого неожиданного проекта и могла вызвать удивление, то при этом она все же была легко объяснимой. Несмотря на свое огромное богатство, невероятную красоту, необычайную власть — или, если суммировать все это, фантастический «успех» — Анжела была по-настоящему обездоленной девушкой. За два года до этого события она пережила быструю и пламенную любовную связь с Нью-Йоркским писателем, который поставил несколько фильмов с ее участием. Это не было чем-то утонченным, просто стандартный набор для начинающих, «мешок трюков», как некоторые это называли: «Живой театр», «Ленни Брюс», «Реалист», «Духота», «Благодарный мертвец» и т. д., включая модное понятие, что фильмы обязаны или могут быть «хорошими».
Затем, конечно, она попала в «Актерский Цех» — не как его член (они бы ее не приняли), а как «выдающийся посетитель из столицы фильмов», имеющий право доступа к архивам; четыре часа в неделю. Именно там она и выяснила, что ничего не знает о своей профессии.
Студия «Метрополитен Пикчерз» заприметила ее по двум причинам: во-первых, жадная тяга к такой чудной вещи, как Нью-Йоркская актерская школа, и, во-вторых, что более существенно, сообщениями об Анжеле пестрели все утренние газеты.
Агент Анжелы, Эйб, по прозвищу Рысь, был в тупике.
— Послушай, бэби, — говорил он с мягким укором, — мы получаем один миллион этих чертовых долларов за картину — разве это такая уж ерунда?
— Не в этом дело, Эйб, — пыталась она ему объяснить. — Просто существуют более важные вещи в жизни, чем… деньги.
— Да, меня, знаешь ли, захватили твои слова, — раздражался Эйб. — Что ты, интересно, с ними делаешь — режешь на кусочки и набиваешь ими холодильник?
Анжела Стерлинг, урожденная Элен Браун, родилась в районе Амарилло, штат Техас; в четырнадцать она была миловидной, как бутон; в шестнадцать ее признали самой красивой девушкой в старшем классе; в семнадцать — Мисс Техас; и чуть позже, в том же году, в Атлантик-Сити она получила лавровый венок Мисс Америки.
Сейчас ей исполнилось двадцать четыре и она считалась ветераном кавалерии серебристого экрана и самой высокооплачиваемой драматической актрисой в истории кино. Но здесь-то и таилось противоречие: хоть и снялась она в семнадцати картинах, причем в двенадцати последних — в главных ролях, ее не только никогда не представляли ни к какой награде, ее едва удостаивали отдельными хорошими рецензиями. Один или двое доброжелателей изредка ссылались на ее «определенную природную одаренность» — сравнивая ее с поздней Мерилин Монро — но единственные реальные атрибуты ее «звездности» приходили в виде нескольких тысяч писем от поклонников еженедельно… исключительно на языке юности, идиотизма и помешательства на сексе. Так что для Анжелы Стерлинг, находящейся в критической точке своей жизни и карьеры, перспектива работы с Королем Б. явилась истинным спасением.
— Только вот что я тебе скажу, Анжи, — предостерег ее большой Сид, — давай сохраним контракт на некоторое время в секрете, о'кей? Так, чтобы ни студия, ни Рысь, ни Лесс Хэррисон… чтобы никто ни о чем не знал и не подозревал. А когда придет время, мы сделаем им сюрприз — с шумной рекламной кампанией — все, как полагается.
— Конечно, — Анжи лучезарно улыбалась то одному, то другому, все, как вы скажете.
Глава 2
Волшебство объектива
1
Шпили, башни, башенки и заснеженные вершины, словно сошедшие со страниц исторической книги абрисы на фоне неба Вадуца — дают неверное представление о характерной принадлежности Лихтенштейна к средневековому пятнадцатому веку. Ближайший значительный город — Цюрих, семьдесят миль на запад, если лететь Боингом-707, но в Лихтенштейне нет аэропортов, поэтому путь из Цюриха в Вадуц, извиваясь, пролегает по ущельям гор и занимает три часа езды на поезде и автобусе. Поэтому первым деловым начинанием со стороны «Крейссман Энтерпрайсез, Лтд.» было строительство взлетной полосы. Это было выполнено способным строительным руководителем Морти Кановицем и его передовым подразделением, которые подкупили и всеми другими способами подбили местную строительную фирму на круглосуточную работу в любую погоду, чтобы закончить 3000-футовую асфальтовую взлетную полосу за 48 часов.
— Как тебе нравится? — сказал Сид не без тени гордости, когда их нанятая «Сесна», рассчитанная на двоих пассажиров, мягко коснулась девственной полосы. — Старина Морти знает свое дело, а? — Говоря это, он слегка подтолкнул локтем Б. и подмигнул ему, намекая, что на самом деле это он, Сид Крейссман, знает свое дело.
— Она достаточно длинная для реактивного самолета? — спросил Б. с сомнением, выглядывая наружу.
— Ты издеваешься? — возмутился Сид, — думаешь, я бы допустил такой прокол, черт возьми?
Борис пожал плечами.
— Мне кажется, она коротковата.
Сид запротестовал, махая рукой.
— А, так ты говоришь о «Конкорде»?
— Нет, приятель, я говорю о ДС-девять. Я говорю о 5000 футов.
Сид внимательно изучал полосу, хмуря брови, пока самолет разворачивался и подруливал к тому месту, где их ожидал огромный «Мерседес-600», рядом с которым стояли трое мужчин — способный Морти Кановиц и его доверенный ассистент Липс Мэлоун, третьим был щегольски одетый художественный директор Ники Санчес.
«Мерседес-600», самая большая машина в мире; удлиненный лимузин, около 27 футов в длину, выглядел необычно непропорционально на фоне миниатюрной взлетной полосы.
Обменявшись со всеми приветствиями, Борис и Сид торжественно водворились на заднее сидение лицом по ходу движения, напротив сели Морти и художественный директор, а Липс скользнул на переднее сиденье рядом с шофером — таков был порядок размещения в соответствии с их крошечной иерархией.
— Вы прекрасно выглядите, — говорил Морти, шутливо хлопнув Сида по коленке, — вы оба, парни, прекрасно выглядите, черт возьми!
Морти, короткий толстячок профессионального Бронксовского типа, дополнил свою модную Карденовскую стрижку местным головным убором — узкополой Тирольской шляпой с прикрепленными к ней двумя разноцветными перьями, точно такая же, конечно, была и у его сидящей на переднем сиденьи тени, Липса Мэлоуна.
— Говорю вам, парни, — продолжал Морти, — вы полюбите это место! — Он потряс головой, закатив глаза в стиле Эдди Кантора, чтобы привлечь внимание к своей шляпе. — Видите, мы освоились здесь.
Сид мрачно посмотрел на короткую полосу, затем перевел сердитый взгляд на Морти.
— Избавься от этой уродливой шляпы, ладно? — проворчал он. — Она делает тебя похожим на какого-то дурацкого комика!
2
Контора производства размещалась на верхнем этаже отеля «Империал» — четырехэтажного коричневого кирпичного здания в центре города.
