Сол Беллоу - Хендерсон — король дождя
Айтело подтвердил, что зрение не обманывает меня.
— Так в чем же дело? Или вода загрязнена? Тогда ее надо вскипятить на кострах. Созовите своих подданных, пусть заготовят бочки. Может, это не самый практичный способ, но другого нет.
Айтело слушал меня, сложив руки на животе и кивая головой. Две женщины держали над ним зонт, держали в четыре руки, так, словно его вот-вот унесет ветер. Но воздух был совершенно неподвижен, будто его пристегнули к полуденному небу. От зонта принца падала клочковатая тень.
— Признателен вам за благие намерения… — произнес принц.
«…коими вымощена дорога в ад», — некстати мелькнуло у меня в голове.
— Простите, что вмешиваюсь в ваши дела. Но быть свидетелем такого бедствия и молчать — безнравственно. Можно, я хотя бы взгляну на эту воду?
Айтело неохотно согласился.
Оставив жен принца и других сопровождающих, мы с ним пошли к водоему.
«Вода как вода, — думал я. — Ничего подозрительного». И в самом деле, ничего подозрительного, кроме водорослей и тины по стенкам, в водоеме не было. Над ней был устроен большой навес из веток и тростника, предохраняющий от испарения. Со склона горы к водоему сбегала ложбинка, которая обеспечивала естественный приток влаги. После долгих пеших переходов мне хотелось скинуть одежду, броситься в воду и поплыть.
— Принц, почему вы считаете, что вода непригодна для питья? Что тревожит ваших людей?
И вдруг, несмотря на игру света на поверхности, я разглядел хвостатых головастиков, похожих на гигантские сперматозоиды. Затем показались большущие пучеглазые лягушки с длинными белыми задними лапами. Казалось, что они самые счастливые существа из всего живого вокруг.
— Так вот оно что — лягушки! — протянул я. Айтело вяло кивнул. — Как они попали сюда?
Айтело не мог ответить на этот вопрос. То была тайна, покрытая мраком. Лягушки появились в водоеме около месяца назад и сделались проклятием для племени. Скотина дохла от жажды.
— Побойтесь Бога, ваше высочество! Не слишком ли сильно сказано — проклятие? Вы образованный человек. Лягушка — безобидная тварь, от нее никакого особенного вреда.
— Особенного — нет, — согласился принц.
— Зачем же морить скотину только из-за того, что в водоеме плавает несколько лягушек?
Принц поднял руки:
— Коровы не пьют, если в воде живность.
— Тогда почему же вы не избавитесь от лягушек?
— Живое существо трогать нельзя.
— Какая чепуха! — фыркнул я. — Бросьте, принц. Можно процедить воду, можно отравить лягушек. Есть масса способов избавиться от них.
Айтело прикусил губу, закрыл глаза, сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул и покачал головой.
— Ваше высочество, давайте спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Если так будет продолжаться, то в вашем поселке будут сплошные коровьи похороны. Дождя не предвидится. Сезон дождей прошел. Вам нужна вода? Вода есть. — Я понизил голос: — Послушайте, принц, я сам иногда веду себя неразумно, но сейчас речь о том, чтобы выжить. Это главное.
— Да, сэр, но мой народ напуган, никто никогда не видел таких странных животных.
— Я единственный раз слышал, что из-за лягушек разразилась эпидемия. Это было в Египте.
Упоминание страны пустынь и пирамид обострило ощущение, которое я испытывал с самого начала: мы с Ромилеем пришли в очень древние края. Из-за проклятия, насланного на племя арневи, туземцы встретили меня слезами. Обстоятельства сложились чрезвычайные. Теперь вода показалась мне черной. Водоем превратился в озеро тьмы, в котором завелись противные пятнистые твари; они плавали, прыгали, выползали на камни, истошно квакали, мигая выпученными глазами. Только последний дурак, путешествуя по свету, может наткнуться на такое дурацкое явление.
«Ну, погодите, гады, — думал я. — Вы у меня в адовом пламени попрыгаете».
VIНад резервуаром роилась мошкара. Вода меняла цвет: попеременно становилась то желтой, то зеленой, то красно-коричневой.
— Вы не можете трогать тех тварей, — сказал я Айтело. — Но что, если в деревне появится незнакомец и сделает это за вас? — Я понимал, что не успокоюсь, пока не разберусь с лягушками и не избавлю арневи от беды.
По неписаным законам племени принц не имел права давать разрешение на уничтожение живых существ, но я понял: и он, и все остальные будут рады, если я стану их благодетелем.
Айтело уклонился от ответа. Только тяжело вздохнул, повторяя одно и то же:
— Исключительно трудное время, исключительно трудное.
— Доверьтесь мне, принц.
Арневи питаются в основном молоком, и падеж скота означал для них голод. Они не едят мяса, за исключением тех случаев, когда корова подыхает естественной смертью, но и этот ритуал считается почти людоедством.
Мы пошли к моему жилищу, вернее, к дому Айтело и Мталбы. Мне хотелось привести себя в порядок перед тем, как меня представят королеве. По пути я прочитал принцу небольшую лекцию.
— Вам известно, почему римляне победили иудеев? Потому что те не могли сражаться в субботу. Похожая ситуация и у вас. Что вы предпочитаете — сохранить жизнь себе и коровам или же сохранить верность отжившему обычаю? Лично я выбрал бы жизнь — хотя бы для того, чтобы ввести в обиход новые обычаи. Зачем гибнуть из-за каких-то земноводных?
Принц внимательно выслушал меня.
— Гм… интересно. Чрезвычайно интересно.
Мы подошли к дому, который отвели для нас с Ромилеем. Слепленный из глины с конусообразной крышей, он стоял на площадке у дворца.
Мы трое вошли. Внутри было светло, прохладно и пусто. Я и Айтело присели на низкие скамьи перевести дух, а Ромилей принялся разбирать наши нехитрые пожитки.
Закопченные шесты, уложенные на расстоянии метра друг от друга, с настилом из тростника и пальмовых листьев, похожих на китовый ус, образовывали потолок. Настал самый жаркий час дня, воздух совершенно застыл, и потому запах растительности, доносившийся сверху, был особенно приятен. Я едва не валился с ног от усталости и не мог отделаться от мыслей о водоеме и лягушках. Не было сил даже выпить, хотя я запасся полудюжиной фляг с виски.
Айтело прервал молчание. «Из вежливости», — подумал я, но через пару минут понял, что ошибся.
— Я учился в Малинди. Замечательный город, на редкость замечательный.
Позже я узнал, что Малинди когда-то служил портом для китобойных судов, ходивших вдоль восточного побережья, был средоточием арабской работорговли. Айтело начал говорить о своих скитаниях по тем местам. Он путешествовал со своим другом Дафу, который стал вождем племени варири. Оба плавали по Красному морю на каких-то старых корытах, работали на строительстве железной дороги, которую до Первой мировой турки прокладывали к Медине. Я немного знаком с тем периодом истории Среднего Востока, поскольку моя маман выступала горячей защитницей армян, подвергшихся массовой резне со стороны турок.
Я немало читал о Лоуренсе Аравийском и узнал, как распространены на Среднем Востоке американские просветительские учреждения. Многие турки и даже сам Энвер-паша учились в американских школах. Каким образом полученные там знания подвигли их развязывать войны, плести заговоры и истреблять другие народы — осталось тайной за семью печатями.
Что до Айтело, сына вождя малочисленного скотоводческого племени, затерявшегося на плато Хинчагара, тот посещал школу при христианской миссии где-то в Сирии. Такое же образование получил его друг в племени варири. Оба вернулись на родину, в глухомань.
— Наверное, это было интересно — посмотреть, как обстоят дела в мире, — сказал я.
Айтело улыбался, но сидел в какой-то напряженной позе — широко расставив колени и опершись одной рукой о землю. Я догадался: что-то должно произойти. Пережитое, запавшее мне в память и душу, — долгий пеший поход, ржание зебр по ночам, то восходящее, то нисходящее, как музыкальные гаммы, солнце, переменчивые цвета тропиков, скот и плачущие люди, водоем с лягушками — все вокруг находилось в состоянии неустойчивого равновесия.
— Принц, — спросил я, — что вы собираетесь делать?
— У нас есть правило. Каждый гость должен выдержать схватку. Таков ритуал знакомства.
— Чудное правило… — Я колебался, не зная, как быть. — Не могли бы вы на этот раз отменить или по крайней мере отложить состязание? Я страшно устал. Надо набраться сил.
— Нет, — возразил он. — Гость пришел, должен бороться. Всегда.
— Понимаю. Вы, должно быть, чемпион по борьбе?
Ответ на этот вопрос я знал, поскольку видел его могучее телосложение. Потому он и встречал меня, потому вошел в хижину вместе со мной. Потому так радовалась предстоящему зрелищу ребятня.
— Ваше высочество, я готов сдаться без боя. Вы человек недюжинной силы, а я уже постарел для спорта…
Но тот, обхватив меня за шею, начал гнуть к земле.
