Люси Хокинг - Пресыщение
Легкомысленные взаимоотношения Далласа и Мин должны были бы раздражать Мака, но тот странным образом смотрел на них сквозь пальцы. В его глазах Мин оставалась непогрешимой, и такое заключение оказалось полностью противоположным тому, как он смотрел на прочих представительниц ее пола. Большинство женщин, по мнению Мака, делились на две категории в зависимости от того, хотелось ли ему переспать с ними или нет, и он поступал соответствующим образом. Или он спал с ними и затем игнорировал, или просто игнорировал. К Мин он проявлял доброту и мягкость, каких от него было трудно ожидать. Такой феномен встречается в природе, когда крупные хищники вдруг встают на защиту слабых и уязвимых созданий. С Мин Мак вел себя подобно злобной немецкой овчарке, охраняющей крошечного котенка.
В отличие от друзей, Джем демонстрировал большую сдержанность. Всегда оставаясь очень вежливым и предупредительным с Мин, он не был в восторге от ее присутствия. Иногда Мин ходила с ним в театр или на концерт, и Джем не мог не отметить, что она гораздо умнее, чем можно предполагать по ее поведению в других обстоятельствах. Он открыл для себя, что с ней вполне можно вести глубокомысленные беседы на самые различные темы, причем она никогда не позволяла себе подсмеиваться над его претензиями изображать интеллектуала. Но Джем не мог простить ей то, что она поглощала слишком много времени и внимания Уилла. До появления Мин Уильям был самым близким другом Джема, он даже считал его родственной душой. Мин невольно изменила это положение вещей, и теперь уже не Джем и Уилл, а Уилл и Мин стали родственными душами.
Между Уиллом и Мин сразу восстановилась их былая дружба, как случается с людьми, знающими друг друга очень давно. Стоило им встретиться, как их внимание полностью сосредотачивалось друг на друге. Хотя о том поцелуе в парижском автобусе ни один из них не говорил, воспоминание о нем постоянно витало в воздухе. То был не просто дружеский поцелуй, а настоящее, зрелое объятие. На несколько минут они забыли обо всем вокруг, не думая о причинах, по которым, может быть, им не следовало так поступать. Вернувшись к реальности, оба испытали потрясение и были крайне смущены произошедшим. Мин покраснела, а Уилл не знал, куда девать глаза. Они спешно расстались и встретились вновь только тогда, когда Мин вдруг неожиданно появилась в Эксетере.
Беспечная компания была вполне счастлива до тех пор, пока промозглая серая весна не вывела даже столь искушенных в праздности людей из состояния равновесия. Когда все заскучали. Мак предложил совершить небольшое путешествие.
– Мне придется надевать килт? – спросил Уилл, услышав приглашение Мака посетить поместье в Шотландии, где его мать собиралась устроить бал.
– Было бы неплохо, чтобы ты ощутил шотландский дух, – спокойно ответил Мак.
– Тебе легко говорить, с твоими-то мускулистыми ногами, – проворчал Уилл.
– Э, спасибо, но меня увольте, – сказал Джем. – Это не мое.
– Никак не возьму в толк, – рассуждал Даллас, – с какой стати ты решил поступать в университет в Девоне, если живешь в Северной Шотландии?
– Могу тебе объяснить, – сказал Уилл. – Мак собирался поступить в Эдинбург, но с опозданием обнаружил, что отправил документы не туда, а потому получил место в Эксетере.
– Не может быть! – сказала Мин. – Ты шутишь?
Мак смутился.
– Вовсе нет, – сказал он неубедительно. – Я просто хотел устроиться подальше от матери.
Мать Мака, леди Макдугал, была довольно экстравагантной дамой. При каждом своем визите ей удавалось произвести немалое замешательство.
В первый раз, на вечеринке по случаю начала занятий, она приняла декана, весьма сдержанного геолога, за официанта и все время обращалась к нему с требованиями принести ей выпить. В следующий приезд леди Мак припарковала машину на стоянке самого ректора и отказалась освободить место. Она была так уверена в значительности собственной персоны, что не допускала и мысли о том. чтобы кому-нибудь уступить.
Бал того года был первым, который леди Мак давала с тех пор, как почил в бозе ее муж, издав последний вздох облегчения и тем самым возвестив о завершении их долгого и лишенного близости брачного союза. Они прожили вместе тридцать пять лет, и брак превратился в формальность сразу, как только появился на свет их единственный сын. Будучи на двадцать лет старше жены, лорд Макдутал в последние годы, казалось, внешне становился все прозрачнее, словно кто-то стирал его черты ластиком. Наконец, как старый солдат, он угас.
Мак, который большей частью рос в закрытых пансионах, внешне походил на мать, унаследовав ее поразительную красоту и дерзкие манеры. Если первое он получил естественным образом, второе скорее явилось ответом на суровость британской системы образования, в чьей власти он оказался в раннем возрасте. В школе он быстро научился не выказывать мягкость и мечтательность, унаследованные им от отца, и использовать нападение в качестве лучшего способа защиты, имитируя грубое и решительное поведение матери. Только дома, среди красот родной Шотландии он мог расслабиться и дать волю своей утонченной натуре.
Казалось, потребуется несколько дней, чтобы добраться до Шотландии на жутком старом «форде» Мака. Из-за склонности Мака двигаться по скоростной полосе они вызвали немалый переполох на автостраде, затем долго ехали по нешироким дорогам мимо бескрайних лесов и гор, пока в конце покрытой гравием дорожки не предстал во всей красе великолепный серый дом, Кэйтнесс. Импозантная леди Мак стояла у входа. Даллас и Уилл чувствовали себя совсем неловко, думая о перспективе провести целый уикенд под надзором старой ведьмы, и отнеслись к ее приветствию с недоверием. Когда они выбирались с заднего сиденья, чтобы поздороваться с хозяйкой, вырвавшееся из машины зловоние гнилых бананов и мерзкий запах ног незадачливых путешественников заставили ее пошатнуться от отвращения.
Но стоило появиться Мин, представленной леди Мак полным именем, с милой улыбкой пожавшей ей руку и поблагодарившей ее за щедрое гостеприимство, как старуха растаяла, испытав облегчение от того, что хотя бы кого-то из друзей Дугала можно отнести к приличному обществу.
Надо сказать, что бал оказался действительно изумительным. Кэйтнесс-хаус был иллюминирован тысячами факелов, их сияние подступало к озеру под садами и отражалось в нем. Внутри огромный дом украшали свечи и большие гирлянды, сплетенные из веток хвойных деревьев Одетые в шотландку танцоры кружились все быстрее и быстрее, и волынки с воодушевлением играли на бис.
Мак и Мин, с их образованием, в котором шотландским танцам придавалось большее значение, чем химии, плясали джигу от души. Даллас и Уилл, столкнувшись друг с другом и еще с несколькими танцорами, не проявляли такого энтузиазма. Накружившись до умопомрачения, они ускользнули в спальню покурить травки.
Они разлеглись на кровати с пологом и смотрели на озеро, которое постепенно исчезало в темноте, куда не проникал свет из окон дома. Где-то вдали виднелся маленький огонек.
– Как ты думаешь, что это там такое? – спросил Даллас.
– Наверно, море – маяк, может быть, – ответил Уилл, глубоко вздыхая. – Черт, как неудобно в этом килте. Это настоящая пытка для мужчины.
– Ну, это зависит от того, что у тебя под ним, – ответил Даллас.
– Не нравится мне эта Шотландия, – сказал Уилл. – В самом деле, это для меня неподходящее место.
– Не переживай, дружище, – утешал Даллас. – Завтра мы сменим пятизвездный замок на наше студенческое убожество. Не так уж долго осталось терпеть перину и услуги лакеев.
– Слава богу, – сонно произнес Уилл, все сильнее погружаясь в наркотический дурман.
Дверь отворилась, и вошли Мак и Мин.
– Так и знала, чем вы занимаетесь, – сказала Мин, пристраиваясь на широкой и удобной кровати.
– Подай-ка, сынок, – попросил Мак, потянувшийся за косяком.
– Слушай, Макдугал, – обратился Даллас, – почему бы тебе хоть немного не поделиться с нами твоим наследством?
Мак подумал секунду и стал напевать удивительно мелодичную гэльскую балладу о женщине, потерявшей любимого в море. Пока он пел, все словно покинули реальный мир и вошли в туманное, гармоничное и умиротворяющее состояние – приятный транс, из которого всего один шаг оставался до полного забытья.
Вчетвером они вернулись в Эксетер, взбодренные свежим воздухом Шотландии, еще сильнее привязанные друг к другу. Бедняга Джем, пожалевший о своем упрямом отказе, но слишком гордый, чтобы сознаться в этом или взять свои слова обратно, почувствовал себя в еще большем отчуждении. Он предложил устроить в Эксетере вечеринку, исподволь надеясь возродить союз с товарищами. И эта идея была обречена на полную неудачу.
К двум часам ночи на вечеринке уже царил настоящий хаос. Кое-кто из подгулявших юнцов принялся перекапывать сад, разыскивая спиртное, которое они припрятали по пути сюда на случай, если ночью не хватит выпивки. К несчастью, они забыли, где именно зарыли свой неприкосновенный запас, так что земляные работы приняли стихийный характер. Одна пара, заявившаяся без какой-либо разумной причины в костюмах Человека-паука и Чудо-женщины, демонстрировала свои сверхчеловеческие способности, расположившись поперек дивана. В кухне было полно парней в футболках, кого-то рвало в ванной. Уилл и Мин спрятались в спальне Уилла. Они легли на кровать.
