Максим Пачесюк - Гринвуд. Легионер Его Величества
— Не извольте беспокоится господа, мы его сейчас же на улицу выбросим, — забеспокоился о денежных посетителях хозяин.
— Не надо на улицу, — запротестовал Гэбриел.
— Пускай уж живет, а то замерзнет еще. — С этими словами Лиам достал из набедренной кобуры револьвер и положил на стол так, чтобы метал гулко стукнулся о столешницу.
— Зачем так? — тихо спросил его Гэб.
— Чтобы знали, что попытка ограбить нас ничего хорошего не сулит. Публика здесь конечно приличная, но дружки бородатого могут и обидеться.
Наконец хозяин аккуратно, чтобы не расплескать, принес полный стакан бренди и гордо поставил на стол. Пряча улыбку, Гэб чинно поблагодарил.
— Ну? — шепотом спросил Лиам.
— Бренди подается в коньячных бокалах после еды. Не говоря уже о том, что наливать до краев — дурной тон.
— В таких местах. Не до краев — это жлобство. А хозяин — человек уважаемый. И если ты не выпьешь — опозоришь его перед посетителями.
— Нужно залпом?
— Нет, ты же джентльмен как минимум. Давай мелкими глоточками. — Стилстоун отхлебнул.
— Весьма недурно! — удивленно воскликнул он. — Такой коктейль сделал бы честь многим клубам.
Увидев, что его пойло понравилось джентльмену, хозяин поспешил подать рыбу с чипсами.
— Приятного аппетита! — поклонился он, сияя щербатой улыбкой.
— Смотри, как ради тебя расстарался, — удивился Лиам.
— Чего?
— Ну как же… Не на оловянных тарелках, как обычно, а на настоящем фарфоре, подал. — Лиам отломал кусочек рыбы и отправил в рот. — Вкуснятина!
— А что приборов не будет? — спросил Гэб и Лиам едва не подавился картофелиной.
— Нет, но потом можно будет еще раз руки вымыть.
Глава 16
— Святые небеса, — простонал Гэбриель. — Смилуйся надо мной Луна.
— Что, хреново?
— Не то слово… — Гэб попытался разлепить глаза и увидел над собой незнакомца. — Ты кто?
— О-о-о… Настолько плохо?
— Угу.
— Лиам я.
— А, помню. Картошка с треской. Мне кажется, понравилось.
— Тебе понравилось — четыре порции сожрал. А уж хозяину и остальным посетителям как понравилось.
— А вот этого я не помню. Есть что пить? — Гэб поднялся на кровати и осмотрелся. — Где я?
— Все еще в "Дохлом капитане". — Лиам подал кувшин с водой и пока тот жадно глотал живительную влагу, продолжил. — Хозяин просто не мог отпустить такого клиента. Ты вчера угощал всех. И рыбой с чипсами и так называемым бренди. А с тем бородачем, что возмущался — вы едва не целовались, когда он в себя пришел. Ты чего? — Гэбриел перестал пить, лицо позеленело. Лиам едва успел вытащить жестяный тазик из-под кровати и сунуть Гэбу в руки вместо кувшина до того, как парня вырвало.
— Смилуйся Луна, — только и было слышно в перерывах меж рвотными спазмами. — Больше я ничего не натворил? — спросил он, когда рвота немного отступила.
— Записался в ряды Легиона.
— Как?
— Шумно, с проводами. Весь кабак с собой взял. Слава богу писарь фамилию так и не разобрал. Правда мужики ему сообщили что ты Гэбриел. А после того, как ты три бланка испортил в попытках расписаться, просто приложили отпечаток.
— Отпечаток? — Гэбриел взглянул на свои руки. Большой палец правой руки весь в черниле. — Так, а где мое пальто?
— В соседней комнате. Отобрал его вместе с деньгами после того, как ты хотел бочку бормотухи купить.
— Там пузырек во внутреннем кармане. Принеси, будь добр.
— Он? — Спросил Лиам, передавая тонкую стекляшку с желтой жидкостью.
— Он. — Гэб попытался вытащить пробку, но когда ничего не вышло, просто отломил горлышко и присосался, разрезав губы.
— Это что?
— Похмельное зелье.
— Так тебе загулы не впервой?
— Такие впервой. — Гэбриел откинулся обратно на кровать. — Значит я теперь легионер?
— Думаю, если попросишь, контракт аннулируют. Им не нужны те, кто не хочет служить. Только сделать это желательно сегодня.
— Сначала завтрак.
— Тебя же только что выворачивало. Как можно думать о еде?
— Запросто.
Действительно, через пять минут, Гэбриел уже пришел в себя, и заплатив тройную цену, заказал две порции рыбы с чипсами для себя и одну для Лиама. Позавтракал с явным аппетитом. Еще через полчаса ребята были в вербовочном пункте.
— Доброго утра, — поздоровался Гэбриел с одиноким клерком.
— И вам доброго… дня.
— Я вчера приходил контракт подписывать…
— Вы тот ночной визитер, что с толпой приходил? — улыбнулся клерк. — Наслышан. Вот, — подал он одиноко лежащий на краю стола плотный лист бумаги. — Можете разорвать, а можете оставить.
— Так просто?
— Легион не держит никого.
Стилстоун посмотрел на одинокий отпечаток, три буквы сверху на нанесенной карандашом линии. Гэб. Даже не Гэбриел, а просто Гэб.
— Как видите, контракт не заполнен, так что можете смело его рвать, — сказал клерк.
— А можно хоть посмотреть на что я подписывался?
— Пожалуйста. — Клерк подал другой лист заполненный красивым почерком, а вместо нанесенных карандашом линий там были надписи типа: имя, фамилия, дата рождения и так далее. Ненадолго он задержался на числе четырнадцать. Четырнадцать пенсов в день полагалось по этому контракту.
— А если бы я соврал и написал чужое имя?
— Для нас это не имеет значения. В легионе каждый может стать тем, кем захочет.
— Даже графом?
— Да хоть герцогом, все равно начинают рядовыми.
— Тогда… Будьте добры, подать перо.
— Что? — в один голос удивились и Лиам, и безымянный клерк.
— Перо.
— Не дури, Гэб.
— Ты считаешь это глупым поступком, Лиам?
— У тебя ведь есть деньги зачем оно тебе?
— Мой дед говорит, что мне не хватает ответственности. И впервые я понимаю, что он прав.
— Подумай еще раз. Хорошенько подумай.
— Перо, — вновь потребовал Гэб.
Клерк неуверенно подал чернильницу и Гэйбриел быстро заполнил все пункты, дописал свое имя, а через секунду Добавил "Кент". И почти не соврал, ведь он действительно был Гэбриелом Стилстоуном, графом Кента.
Глава 17
В пустом холле вербовочного пункта раздался рев, такой силы, что казалось, стены содрогаются. Лиам с Гэбриелом моментально поняли, что является источником, осталось только узнать причину. Лиам схватился за револьвер и бросился на звук. Гэб бросил лист клерку и, крикнув, — Заполняй, — помчался следом.
Звук привел Лиама к лестнице в подвал, где на страже стояло двое легионеров. Белый сразу же выхватил трехствольный пистолет, как только увидел бегущих, но его краснокожий напарник медлил.
— Что там? — Отчаянно скользя по мраморному полу, спросил Лиам.
— Оборотень, которого ты вчера притащил, — ответил краснокожий и выставил перед собой ладонь, ткнувшись в которую, Лиам наконец затормозил.
— Спасибо, Пьер. А чего вы его мучите?
— Мы его не мучаем, — сказал Пьер. Из подвала вырвался новый рев и эхом покатился по коридору. — Это он буйный такой едва очнулся — пришлось в цепи заковать. Шаман его сонными отварами потчует, но на долго не хватает.
— Можно нам к нему? — спросил Гэбриел.
— А ты кто?
— Мы с ним вчера этого оборотня у хозяина отбили, — пояснил Лиам. — Тот его в рабстве держал.
— Вон шаман идет, пускай и решает.
И действительно, припадая на левую ногу, да опираясь на старое, резное копье, к подвалу спешил краснокожий старик. За ним с какими-то бутылями, плелись два здоровенных сержанта.
— Сэр, позвольте с вами? — старик посмотрел на охранника и тот сказал несколько слов на родном языке. Дед прищурился, потеребил белое перо на конце одной из косичек и указал пальцем на дверь. — Спасибо сэр.
Охранники подняли тяжелую железную щеколду, впустили процессию. Лиам с Гэбриелом пристроились позади сержантов. Подвал оказался полностью тюремным помещением. Стальные прутья решеток терялись во тьме коридора, поскольку освещать его весь не было смысла. Занята была только одна камера — первая справа от лестницы. И в ней, напрягая до отказа мышцы, рвал цепи получеловек-полутигр. Завидев людей, он на секунду замер, а потом рванул кандалы, приковывающие руки к полу и обнажив внушительные, клыки зарычал. Сержанты, а вместе с ними и Лиам с Гэбом вздрогнули. Только старик подождал, пока тот выдохнется, а потом звякнув ключами открыл камеру.
Шаман стал напротив оборотня и тот опять натянул цепи, чтобы пугнуть старика, но нарвался на мощный удар древком лоб. Цепи вновь звякнули и натянулись, но уже от того, что оборотень полетел в обратную сторону. Нет, он не повалился, да и особо не пострадал, просто сел на задницу и удивленно заморгал.
— Вот это действительно цирковой номер! — удивился Гэб, не ожидавший от старика такого проворства. Даже едва не захлопал.
