Надежда Никольская - Дежурное происшествие
Зоя вернулась в ординаторскую:
— Он спит на посту очень крепко. Я его разбудить не могу.
Оксана Петровна с Верой Васильевной переглянулись и вышли.
— Зоя, как это не смогла разбудить? — задала сестра-хозяйка общий вопрос.
— Никак не смогла. Я его звала и за рукав тянула.
Вера Васильевна и Оксана Петровна вернулись минут через десять.
— Значит, так. У нас большие проблемы, — сообщила Вера Васильевна. — Валя, Зоя, идите в палату, где Вера Павловна. Вам придется все там привести в порядок.
— А что случилось-то? — Вопрос задала Ольга Алексеевна.
Вера Васильевна недовольно поморщилась:
— У Веры Павловны с утра воскресенья никто не убирал.
— Это как? — возмутилась Зоя.
— Вот так, — отрезала Оксана Петровна. — Кстати, — обратилась она к сестре-хозяйке, — ты тоже тут не рассиживайся, пойди белье выдай.
— Да что произошло? — это уже Валя.
Оксана Петровна посмотрела на Веру Васильевну:
— В общем, Андрей не был в состоянии ухаживать за больными, санитарки не было, сутки никто не менял памперсы и белье, не осуществлял общий уход.
Теперь переглянулись Зоя и Валя. С ужасом!
— Пойдем, — обреченно позвала Валя застывшую Зою.
— Помоги им, — строго сказала Оксана Петровна сестре-хозяйке.
А Вера Васильевна все-таки объяснила:
— Андрей — наркоман. Он сутки кололся обезболивающими Веры Павловны. Дежурный врач вчера утром на обход пришел, а вечером только позвонил. Андрей, естественно, ему сказал, что все в порядке. К счастью, ампулы пустые он оставил.
— Но это же… — Ольга Алексеевна не смогла найти слов.
Чем ближе Зоя и Валя подходили к палате, тем отвратительнее становился запах. Зое было очень жалко Веру Павловну, но она просто не представляла, как им с Валей справляться.
Молча, не останавливаясь, они переворачивали Веру Павловну, убирали испачканное белье, матрац. Вера Павловна после укола, который с утра сделала процедурная сестра Мария Дмитриевна, была в полудреме. Наконец они постелили все чистое, укрыли больную двумя одеялами и распахнули настежь все окна в палате и коридоре.
Валя пошла на пост. Зоя потащила белье в санитарскую, понимая, что ей сейчас еще и застирывать придется — прачечная в таком состоянии, конечно же, ничего не примет.
Но по пути ее перехватила Оксана Петровна:
— Ты все это в мешок и сразу отнеси на помойку. Спишем потом как-нибудь.
Зоя так и сделала. Несмотря на холодный осенний дождь, она выскочила на улицу в одном халате. Ей казалось, что тяжелый запах впитался и в халат, и в волосы. Он ее просто преследовал.
— Пойдем со мной! — позвала ее Валя, когда Зоя вернулась в отделение.
— Куда еще?
— Покурить нужно.
— Зачем?
— Чтобы запах перебить.
— Тогда пойдем скорее, — обрадовалась Зоя.
Взяв сигарету, она вспомнила летние уроки старших товарищей и решительно затянулась.
— Представляешь, Андрея этого уже уволили. Чуть милицию не вызвали, но он ампулы оставил, — рассказывала Валя, пока Зоя откашливалась.
— Так он в другую больницу устроится!
— Нет, не получится, — со знанием дела объяснила Валя. — Оксана Петровна в отдел кадров позвонила, ему там такое напишут! Его даже санитаром теперь никуда не возьмут.
— Тогда ладно. Вот же паразит! Я бы его убила просто!
— Убьешь такого, — вздохнула Валя.
У Зои закружилась голова.
— Ты зеленая какая-то, — забеспокоилась Валя.
— Это от сигарет, наверное. — Зоя поморгала глазами.
— Курить, конечно, вредно, — задумчиво сообщила Валя избитую истину. — Но как не курить на нашей работе…
— Да уж… — Зоя не стала спорить, потому что ужасный запах наконец от нее отвязался. Голова прошла. Девушка на собственном опыте убедилась, что курение — дело очень вредное, но вместе с тем и очень полезное. С этого дня она начала курить по-настоящему.
После всех этих событий Зое долго не хотелось уходить. Наконец на нее, слонявшуюся по отделению, наткнулась Оксана Петровна и решительно потребовала, чтобы Зоя отправлялась домой. Перед уходом девушка заглянула к Вере Павловне. Больная уже проснулась и выглядела значительно лучше, чем утром.
— Спасибо, — сказала она.
— Что вы! — Зое почему-то было стыдно.
— Я сама виновата. Во всем, — вдруг громко произнесла Вера Павловна.
— Да что вы, почему?!
— Видишь, ко мне даже никто не приходит. Если бы вчера хоть одна живая душа навестила… — горько вздохнула Вера Павловна.
— Ну к вам же ходит подруга ваша, — напомнила Зоя.
— Ходит… Только это не подруга, заместительница. На наследство надеется. Я сама виновата. У меня ведь дочь есть. Поругались с ней только. Давно. Теперь вот…
— Она же просто не знает, что вы болеете! Она бы обязательно пришла!
Вера Павловна только усмехнулась.
— Хотите, я ей позвоню? — горячо предложила Зоя.
И вдруг больная согласилась:
— Хочу. Только лучше не звони, а сходи к ней, пожалуйста! Сходишь, обещаешь? Хоть пусть похоронит по-человечески.
— Схожу. Давайте адрес, — храбро согласилась Зоя. — Но про похороны не надо.
Дочь Веры Павловны жила не очень далеко. Зоя дождалась семи часов, когда, по ее представлениям, люди приходили с работы.
Ровно в 7.05 она позвонила в нужную квартиру. Дверь открыл симпатичный парень, чуть старше Зои.
— Тебе чего? — удивился он.
— Мне, — на всякий случай Зоя сверилась с бумажкой, — Александру Николаевну.
— Мама, тут к тебе.
К Зое вышла моложавая женщина, очень похожая на Веру Павловну:
— Здравствуйте! Слушаю вас. Вы из ТСЖ?
— Я… — Зоя почему-то растерялась, — меня ваша мама прислала.
— Кто? — Александра Николаевна вышла на лестничную площадку и прикрыла дверь в квартиру. — Зачем она тебя прислала? Мы с ней очень много лет не общаемся.
— Она просто в больнице сейчас.
— Вот как. Но при чем здесь я?..
Зоя была очень молода для такого разговора. Чуть не плача, она пробормотала:
— Она больна… Совсем… Она хочет, чтобы ее похоронили по-человечески.
Александра Николаевна, ничего не говоря, вернулась в квартиру и захлопнула дверь.
Во вторник Зоя не работала. В среду она пришла в больницу ближе к вечеру. Медленно переоделась. Ей нужно было зайти к Вере Павловне и все рассказать. Девушка представляла, как Вера Павловна расстроится. Главное, ведь все из-за нее, из-за Зои. Если бы она не предложила больной найти дочь, ничего бы не было. Зоя направилась в палату с тяжелым сердцем. И, перед тем как зайти, тайком покурила в окошко в сестринской. Что было строжайше запрещено!
Но из палаты, где обычно было очень тихо, доносились оживленные голоса. Конечно, заместительница у Веры Павловны не самая приятная, но все-таки она лучше, чем совсем никого. Зоя тихонько заглянула. Никакой заместительницы в палате не было. Зато на кровати у Веры Павловны в нарушение всех правил сидел позавчерашний парень и что-то громко рассказывал, кажется, про футбол. Александра Николаевна раскладывала на тумбочке яблоки. Зоя постаралась незаметно исчезнуть. Ведь ее объяснений, к счастью, уже не требовалось.
— Вот, — немного смутившись, закончила Зоя. — Но курила я потом долго. Два года целых.
— Надо же! Я никогда не думала, что такая тяжелая работа в больнице может быть, — призналась Мария Сергеевна. — Ты же совсем девочка!
Алексей тоже посмотрел на Зою по-новому. Ему всегда казалось, что в терапии медсестры и санитарки ничего особенного не делают. Зоин рассказ заставил его задуматься.
— Кстати, Зоенька, а как ты бросила курить? — заинтересовалась Мария Сергеевна.
— О, это когда я в институт поступила. У нас там есть курящие. И один профессор как-то про аутотренинг рассказывал. И про зависимость. Мне не понравилось быть зависимой, — улыбнулась Зоя.
— Вот видишь, Алеша! А ты продолжаешь курить! — напала Мария Сергеевна на сына.
— Мама, у меня должна быть хоть одна вредная привычка, — отбивался тот.
— Одна! — скептически фыркнула мама.
Зоя с некоторой завистью следила за их перебранкой. Она отвыкла от семейных обедов.
Потом пили чай. Когда поставили чашки, Зоя убежала в прихожую с криком:
— Ой, я совсем забыла! — и принесла небольшую коробочку швейцарского шоколада.
— Откуда это? — Алексей чувствовал, что начинает ревновать.
— Это ваша больная, Василевская. Она меня с 8 Марта поздравила. — призналась Зоя. — Она сама.
— Ты совсем запугал девочку… — Мария Сергеевна рассмеялась и тактично вышла в кухню.
— Не называй меня на «вы», пожалуйста, — попросил Алексей и неожиданно признался: — Я просто подумал, что за тобой кто-то ухаживает. Из больных наших.
— На работе? — обиделась Зоя.
