KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Лотти Могач - Поцелуй меня первым

Лотти Могач - Поцелуй меня первым

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лотти Могач, "Поцелуй меня первым" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А потом наступало затмение, и голова становилась тяжелой, как будто внутрь залили бетон. Я могла только спать, а когда не спала, лежала с открытыми глазами, предаваясь черным мыслям о собственной смерти и изощренных мучениях для всех, кто так или иначе обижал меня.

Временами я оказывалась на перекрестке этих двух путей и тогда могла завестись с полоборота. Звонила друзьям и на ровном месте начинала на них орать, а потом, когда появился интернет, строчила обвинительные письма тем, кто, как мне казалось, меня когда-то подвел, или жаловалась в онлайн-магазины на отсутствие конкретной юбки моего размера, и так далее.

Только лежа в горячей ванне, я более-менее приходила в себя. Иногда я пролеживала в воде по полдня, и когда домовой бойлер пустел, а вода остывала, я вылезала из ванны и шла на кухню за чайником и кастрюлями с кипятком.

Соседи по квартире довольно скоро устали от моих художеств, мы начали ссориться, и все закончилось тем, что меня попросили съехать. Я ушла жить к своему приятелю Джонни, с которым тогда встречалась, а через неделю мы поругались в хлам, хоть убейте, не помню из-за чего. Я выбросила его вещи на улицу, а на лобовом стекле машины написала губной помадой: «СУКА». Да, я ходячий стереотип. На следующий день я уже ничего не помнила – Джонни пришлось мне все пересказать.

Иногда так хотелось покоя, хотелось просто побыть собой, что я запрыгивала в поезд и уезжала в какой-нибудь захудалый городок у моря и там брала номер в гостиничке, из тех, где в каждой комнате на столах для красоты расставлены фарфоровые кошки, а в туалете лежит коврик диких расцветок. Я проводила ночь на влажных нейлоновых простынях и удирала, как только рассветет, потому что платить мне было нечем.

Черт, вот пишу это и хочу сдохнуть. Шутка. А впрочем, нет.

О самоубийстве я думала все время. Казалось, вот он, ответ, – в буквальном смысле. Оставшись одна, я представляла, как ввожу в калькулятор все слагаемые моей жизни, пальцы мелькают, как у супергероя, нажимаю кнопку «равняется» – и на панели большими красными буквами вспыхивает: «УБЕЙ СЕБЯ». Я уже пыталась, в колледже: собирала все таблетки, которые могла найти, затем отправилась в больницу, закрылась в туалете для медперсонала и там их съела, полагая, что труп в больнице никого не удивит и от него тут же избавятся. О том, что меня легко откачают, если найдут, я, конечно, не подумала. Так оно и случилось. У меня всегда были нелады с логикой.

Потом меня забрали насмерть перепуганные и огорченные родители. То есть это папа перепугался, но оставался таким же милым и вялым, а вот мама явно была не в себе. Я вызывала у нее отвращение. Она старалась не дотрагиваться до меня и всю дорогу трепалась о всякой ерунде: что мне надо постричься, или о поставках лазурита из Таиланда – о чем угодно, но не о том, что произошло. Не потому, что это до такой степени ее огорчило или сама мысль о моей попытке причиняла ей боль – нет, она была в ярости. Тут-то до меня дошло, что мамочка у меня – змея подколодная. Не успела я об этом подумать, как ясно вспомнила свое детство. Ведь как всегда было: если я слушалась, вела себя культурно, прилично выглядела и ни в чем ей не перечила, тогда ее все устраивало. Теперь, когда выяснилось, что я больна, она считала меня второсортным товаром, оправдываясь, что это не ее вина, что в ее чилийской семье с идеальной родословной такого не водилось. Как-то раз она начала мне выговаривать, что я трачу молодость впустую, мол, у нее в мои годы уже было двое детей и второе замужество. А мне не больно-то хочется залететь в семнадцать лет, ответила я, выйти замуж, чтобы потом бросить бедолагу, не успевающего за моими аппетитами, и уехать с ребенком в Лондон, где найти себе богатенького простака, держать его под каблуком и сорить его деньгами направо и налево, строя из себя Фриду Кало. С усами, но без таланта. Можете себе представить ее реакцию.

Я ходила в психологическую консультацию: не обижайтесь, но это пустая трата времени. Мне прописали таблетки, которые превращали меня в ходячий труп, я тупела и ничего не чувствовала – ни печали, ни радости, ничего. С таблетками я не человек, а полено. Сперва в «нормальной» жизни была какая-то новизна: я ходила в паб, смотрела телик, спала по восемь часов, как все люди. Но без мании жилось скучно. Мания стала большой частью меня. Без нее я, как разорившийся аристократ, жила в нетопленой гостиной огромного особняка, а остальные комнаты были заперты, и мебель в них покрыта белыми простынями – от пыли. Не жизнь, а существование.

Постепенно эффект от таблеток слабел, и я скатывалась в прежнее состояние. Тогда меня переводили на другие, и так продолжалось месяцами: новые лекарства, жуткие побочки… А иногда просто хотелось драйва, и я забивала на лечение, и попадала в передряги, и снова были эти невероятные ночи, и жуткие депрессии. Я меняла места работы, меняла приятелей, изменяла им, меняла квартиры. Все было однообразно до боли.

Кажется, тогда я осознала: кто бы чего ни говорил, никакие таблетки, никакая терапия не в силах меня вылечить. Что бы там ни было у меня с головой, это навсегда. Терапия, лекарства – все это чушь собачья. Вот вы на днях говорили о «сражении» с МДП, вроде это дракон, которого надо одолеть, но у меня совершенно другое чувство. Болезнь укоренилась в моем характере, стала частью меня, мне с ней жить до самой смерти. От себя не спасешься. Вот так. Мне где-то встречалась такая цитата: «От самой себя не излечиться». Вот я чувствую то же самое.

Каждый день, просыпаясь, я решаю, смогу ли жить с собой дальше. Я-то знаю накатанный сценарий. Знаю, что со мной происходит сейчас. Если меня накачать лекарствами, я утихомирюсь, но буду лишь наполовину жива. Буду существовать. Уйдет запал, я не смогу творить. А в маниакальной фазе я слишком жива, чересчур. Кроме того, мания приходит все реже – с возрастом так, наверное, всегда бывает, – вместо нее накатывает депрессия.

Карьера у меня не сложилась – а ведь я была из крепкого среднего класса, столько денег вложено в мое образование, столько упущенных возможностей. Я все разбазарила, по выражению мамы.

Если я не пью таблетки, я схожу с ума и причиняю боль другим, отчего потом хочется повеситься. А если пью – то гаснет моя искра, я не могу глубоко чувствовать мир и тащу себя сквозь поток жизни, как все остальные, расходую ресурсы, ем и испражняюсь. Из-за таблеток я не могу нормально думать – начинаю повторять то, что пишут в газетах, занимаю линию наименьшего сопротивления. На днях разгорелся спор, стоит ли покупать красные маки и носить их в день памяти погибших, или это показуха. Я слушала и так и не смогла понять, а что же сама думаю на этот счет. Я веду муторную нормальную жизнь, плыву по течению. И зачем? Ради того чувства, когда понимаешь – с тебя хватит, когда собираешься заполнить очередную налоговую бумажку, а ощущение, будто на тебя навалилась гора, и думаешь: может просто покончить со всем? И так постоянно.

Заглядывая в будущее, я вижу там все ту же тягомотину, только мне при этом на десять дет больше. Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу, где намечаются глубокие морщины, как у старух, как у мамы, если бы не вся ее «пластика», – и вот оно, мое будущее, прямо передо мной. Еще несколько лет – и я начну увядать, превратившись в женщину среднего возраста. Уже сейчас мужчины начинают смотреть сквозь меня. Я представляю, как будет стареть мое лицо, как в замедленной киносъемке: быстро углубляются морщины, скорбно опускаются уголки рта, опускаются десны, вылезают седые волосы. И в конце концов я рассыпаюсь в прах. Ах да, чуть не забыла – еще старческий маразм. Сначала стираются воспоминания и жизненный опыт, а потом снимаешь штаны прямо у газетного киоска, как папа. Я не хочу быть заживо погребенной в собственном теле.

Вы спрашивали о детях. Я не собираюсь заводить детей, не возьму на себя такую ответственность. Мне и за собой уследить трудно, какие уж тут дети.

Я живу на автопилоте, повторяю одни и те же действия, все больше и больше растворяясь, сплю, просыпаюсь, ем, хожу в туалет. Не доверяю ни себе, ни своим порывам и чувствам, во мне нет уверенности. То полутруп, то стихийное бедствие. Я больше не хочу так жить.

Впрочем, я все же отхватила свой кусок жизни. Несмотря на депрессуху, на то, сколько огорчений я принесла людям и сколько времени прошляпила в вонючих барах Сохо, несмотря на все свои ошибки, я все-таки жила, чего не скажешь о многих других. Теперь я знаю, каково это, и не хочу продолжения. В моих словах нет грусти, только то, что я попробовала. Спасибо, но жизнь не для меня».


На этом «автобиография» заканчивалась. Повременив, я открыла новый текстовый документ. Мне бросилось в глаза одно несоответствие: в резюме группа называлась «Мария безутешная», а в этом тексте – «Мария безбожная». Я сделала себе заметку: спросить, как все-таки правильно. Затем я ответила Тессе, что все получила и готова приступать.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*