Jordan Grant - Сборник "Cambiare Podentes: Invocare"
Северус выжидал, но юноша молчал.
– И это тоже тебя убивает?
– Нет, – глухо ответил Гарри. – Хуже. Я... я просто исчезаю. Словно меня вообще не было, но Упивающиеся и... Темный Лорд, они все тоже исчезают, остаешься только ты. На твоей мантии появляется Орден Мерлина, но не первой степени. Выпущена особая медаль – специально для тебя. Не помню, как она называлась, но она намного престижнее ордена первой степени. Ты... ты подходишь к тому месту, с которого я исчез, направляешь палочку на веревку, что связывала мне руки, она загорается и исчезает. А ты уходишь.
– И после этого кошмара ты тоже просыпаешься с криками?
Гарри покачал головой и положил диск-серьгу на стол; пальцы его дрожали, хотя говорил он вполне уверенно.
– Я не могу кричать. В конце меня там вообще нет.
– Тебя явно пугает, что после проведения ритуала от тебя – подлинного – ничего не останется, – пробормотал Северус.
Гарри закрыл глаза.
– Блестящее умозаключение.
– Поскольку тебе придется поступиться своим настоящим «я», твои страхи... объяснимы. Именно поэтому я и хотел удержать тебя от привычки впадать в трансы. Podentes требует от тебя вовсе не исчезновения, а существования – в рамках моих желаний.
– Учитывая, что твои желания прямо противоположны моим... ладно, проехали, – простонал Гарри. – Неважно. Мы уже обсуждали в прошлый раз: что есть, то есть, и мне просто следует научиться с этим жить.
Торопясь оставить эту тему, чтобы не наговорить лишнего, Северус вернулся к первому из пересказанных Гарри снов.
– А тот, второй кошмар, в котором я тебя убиваю... не опасаешься ли ты, на подсознательном уровне, что Podentes – это ловушка, подстроенная, чтобы доставить тебя Темному Лорду?
Гарри зажмурился.
– Нет. Не мели чепухи, – едва сказав это, он вздрогнул. – Извини. Я должен думать, что говорю.
Северус с трудом подавил желание вздохнуть.
– Гарри, все это напрямую связано с твоей беспочвенной боязнью исчезнуть. Podentes не требует, чтобы ты изменил себя в соответствии с собственными представлениями о моих желаниях. Разве ты уже забыл разговор, который мы вели в Норвегии?
– Я-то как раз помню. Но, если честно, не совсем понимаю. Ты столько говорил о том, что я должен доставлять тебе удовольствие. Я просто не вижу, как это может ужиться с откровенностью, на которой ты тоже настаиваешь...
– Возможно, они будут уживаться потому, что твоя откровенность доставит мне удовольствие?
– Ты противоречишь сам себе, – пожаловался Гарри. – Парадигма какая-то...
– Парадокс, – холодно поправил его Северус. – Верно. Парадокс заложен в основе большинства сильнейших элементов магии. Неужели ты поверил бы, что программа обучения в этой школе целиком и полностью соответствует законам логики?
– Нет, но... в Норвегии ты сказал, что есть вещи, о которых мне лучше не говорить. Например, о том, что ты годишься мне в отцы, но это же действительно так. А ведь это даже не оскорбление, только ты все равно запретил мне упоминать об этом.
Поудобней устроившись в кресле, Северус закинул ногу на ногу.
– Видишь ли, я предпочел бы держаться в рамках вежливости. Другими словами, существуют темы, которые лучше не обсуждать. Я утверждал бы то же самое и без влияния Podentes на наше будущее.
– Без Podentes у нас с тобой вообще не было бы никакого будущего.
Северус тонко улыбнулся.
– Вот именно. Однако – и это сейчас гораздо важнее – без Podentes будущее каждого из нас окажется под сомнением - не считая чистокровок, с восторгом приветствующих власть Темного Лорда над собой. Что возвращает нас к мысли, которую ты назвал дурацкой. С чего бы тебе видеть сны о том, что я – предатель, если наяву ты подсознательно не опасаешься того же? Подумай, прежде чем ответить – это чрезвычайно важно. Если ты не способен довериться мне по-настоящему... – зельевар помрачнел, – ...то ритуал обречен.
Как ни странно, юноша действительно задумался перед тем, как дать ответ.
– Я тебе доверяю, – неохотно признался Гарри. – Ты мог бы превратить мою жизнь в ад. Что же касается сна, то я даже не знаю, что сказать. И объяснить не могу, разве что... я боюсь, что что-то может пойти не так. А если это случится, я погибну. И... наверное, мне снится, что ты меня убиваешь, потому что успех ритуала зависит в основном от тебя. Зелья и все, из чего состоит подготовка к обряду... ты говоришь, что я должен просто следовать твоим инструкциям. А вдруг ты сделаешь что-то не то? Ты же сам утверждал: источники письменной информации о ритуале обрывочны.
Вполне приемлемый анализ сна, признал Северус. Предполагая, разумеется, что в глубине души Гарри не сомневался в истинной лояльности Северуса.
– Описание ритуала сохранилось лучше прочих отрывков, – заверил он юношу. – Все будет хорошо, если твое желание искренне, и ты в точности последуешь моим указаниям во время ритуала.
– Ну да, кому, как не тебе, знать, насколько я обожаю следовать указаниям.
Северус кивком дал понять, что уловил сарказм, и парировал:
– Однако и в этом ты уже достиг некоторого прогресса.
Гарри тяжело вздохнул.
– И ты еще говоришь, что мне не нужно будет измениться.
– Ты повзрослеешь и примешь на себя посильную ответственность, – зельевар поднял руку, не позволяя юноше перебить. – Я знаю, что ты с раннего детства привык к обязательствам. Но мне кажется, с возрастом твое отношение к ним изменилось. Детство осталось позади, Гарри. Это потеря незрелости, а не самого себя.
Гарри запахнул на груди рубашку, но не застегнул пуговицы.
– Даже не знаю, почему ты меня утешаешь. Не можешь же ты предположить, что рабство принесет мне счастье.
Нет, Северус так не думал. Более того, эти слова заставили его понять, что он коснулся наболевшей темы.
– Хватит мрачных мыслей, – объявил он, поднимаясь и протягивая юноше руку. – Нам нужно стремиться к достижению физической гармонии, а не оплакивать свою судьбу.
Лицо Гарри снова порозовело.
– Ну да. Э... наверное, ты хочешь, чтобы я принял душ? Правда, я уже быстренько вымылся после матча. Но я приму еще один. И потом, ну... вероятно, мне все сделать, как в прошлый раз?
От внимания Северуса не ускользнуло, что гриффиндорец избегает слова «обнаженный». В который раз он упрекнул себя: как можно было считать юношу знатоком в вопросах плоти? Теперь, когда Северус знал об истинном положении дел, то удивился собственной слепоте. И как он мог не заметить, что нерешительность Гарри, а также прочие его реакции на физическую близость – признаки девственности.
«Я ошибался, предполагая, что могло быть иначе, - думал он. - Я замечал не столько его самого, сколько собственные предрассудки – и не только в том, что касается секса.»
