Владимир Кунин - Мика и Альфред
— Пусси сказала, что ЯВИТСЯ тебе и станет для тебя видимой тогда, когда поймет, что она достаточно хорошо для этого выглядит.
— Вот это Женщина! — искренне восхитился Мика. Он хотел сказать что-то еще, но Альфред приложил палец к губам и осторожно притворил за собой дверь. Сказал так тихо, чтобы Пусси не могла услышать:
— Есть четыре «заказа». Великоват разброс: Лас-Вегас — там один наш русак строит что-то гигантское, прикарманив два миллиарда долларов, которые он откачал из одной очень крупной сибирско-азербайджанской нефтяной компании. «Нефтяники» спрашивают, когда можно производить предоплату?
— Дальше, — сказал Мика.
— Испания. Андалузия. Конкретно — Гранада. Туда сбежал председатель Совета министров одной нашей бывшей союзной республики. Накрыл на семьсот восемьдесят миллионов долларов своих партнеров и подельничков — председателя ихней думы и самого президента этой бездарной страны… Слезно просят «разобраться». «Естественная» кончина беглого предсовмина позволит им как партнерам по бизнесу войти во владение украденной суммой.
— Откуда еще?
— Москва и Тольятти…
— Нет. После нашего острова я даже подумать не могу о поездке в Россию в ближайшее время. При всей моей горькой нежности к этой израненной земле… Сколько лас-вегасский тип откачал из той сибирской компании жуликов?
— Два с чем-то миллиарда. Но не сразу, в течение трех лет.
— Не важно. А этот «заботливый отец карликовых народов» — беглый председатель Совета министров?
— Семьсот восемьдесят миллионов…
— Тоже не слабо… Значит, так! Запроси за «строителя коммунизма» из Лас-Вегаса полтора миллиона долларов. Если «Заказчики» согласятся — мы запросто подстраховываем наш фонд, что даст возможность приглашенным старикам прожить на нашем острове спокойно и безбедно.
— А как быть с этим ворюгой — предсовмина? Их президент и глава думы — она у них как-то иначе называется — уж так просили, так просили…
— Всех послать в жопу. И президента, и хозяина их полуграмотного парламента!.. Они так рвались из-под российской, как они тогда говорили, «оккупации» в свой вонючий суверенитет, так яростно запрещали у себя говорить по-русски, кстати, не зная собственного языка, что помогать им в их разборках у меня нет никакого желания. Ни за какие деньги! Ситуация-то примитивнейшая: вор у вора дубинку украл… На хрен нам с тобой туда влезать?! И потом, это может быть квалифицировано как «незаконное вмешательство во внутренние дела сопредельного государства». Тебе это нужно?
— Нет, — честно сказал Альфред.
— Мне тоже. Очень рад. Повторяю: если «Заказчики» по Лас-Вегасу согласны — закажи через свой Интернет билет и отель так, чтобы мы могли вылететь только через неделю, не раньше. Мне необходимо отдохнуть перед работой. Да и здесь еще куча дел! Самое тяжелое — это список наших «островитян»… Потом, разрешение на их въезд в Грецию. «Аргонавт» и «Санфлауэр» обещали, что все будет в порядке. Им только нужны точные данные по людям, которые поселятся на нашем острове. Американцы вообще предложили субсидировать научные и творческие упражнения наших стариков. Если те, конечно, захотят продолжать свою деятельность…
— А как насчет моих документов? — спросил Альфред.
— Утром созвонюсь со Степаном. Кроме твоих документов, нужно попросить Степку поднять все его бывшие и нынешние кагэбэшно-фээсбэшные связи, чтобы обеспечить беспрепятственный выезд нашим старикам из России. Каждому из отобранных послать персональное приглашение, включая всю его семью без количественных ограничений. И внятно объяснить, что все расходы по отправке, переезду и их дальнейшему существованию мы берем на себя.
— Как полетим? — спросил Альфред. — Это я про билеты.
— Очень просто: желательно без посадок и пересадок. Мюнхен — Лас-Вегас, Лас-Вегас — Мюнхен. Будешь резервировать отель в Лас-Вегасе — обязательно закажи «Харрас». Там чудесный бассейн и очень неплохое шоу с уймой русских актеров…
— Уточни мне сроки, Мика, — попросил Альфред.
— Я же сказал: получишь подтверждение нашему увеличению гонорара — вылетаем через неделю. Подсчитай сам. И потом, не могу же я улететь, не увидев ЯВЛЕНИЯ Пусси?!
***Самое тяжелое было — составить список будущих «островитян».
Полночи Мика просидел над листом бумаги под откровенно-сексуальную возню, доносившуюся из комнатки Альфреда. А однажды даже услышал болезненный стон Пусси, тихий взвизг и фразу, сказанную ею по-немецки:
— О Готт!.. Какой ты стал большой!.. Осторожней, умоляю…
«Вот я и опять в коммуналке…» — подумалось Мике.
И все-таки список был составлен!
В него вошли семь прекрасных старых художников абсолютно разных школ и направлений. Старики сегодня были никому не нужны и влачили гибельное, полукладбищенское существование… Несколько случайно еще не умерших стариков актеров, безработных, голодающих режиссеров и бывших властительниц дум и помыслов творческой молодежи — актрис старого театра и черно-белого кино… Десяток известнейших в прошлом ученых — бывших физиков-теоретиков, грандиозных математиков, невостребованных химиков, филологов мирового уровня, блестящих потомственных врачей-клиницистов, давно уже распродавших все свое фамильное интеллигентское барахлишко, чтобы еще немного продержаться на этом свете…
Мика факсом отослал этот список Степану, потом взял и позвонил ему по телефону. В Мюнхене было три часа ночи, в Петербурге — пять часов утра.
— Алло… — прозвучал в трубке сиплый, сонный голос Степана.
— Степаша! — сказал Мика. — Нужно ли мне напоминать тебе старое как мир утверждение Светлова, что «Дружба — понятие круглосуточное»?
— Мишаня! — просипел Степан. — Сукин кот! Другого времени не было?…
***Днем Мика повел Альфреда фотографироваться на документы.
Почти на всех станциях мюнхенского метро стояли кабинки фотоавтоматов, где за шесть марок это чудо фототехники фотографировало человека и через пять минут выдавало четыре черно-белые фотографии. За восемь марок — цветные.
Мика усадил Альфреда в кабину, опустил восемь марок. Четырежды вспыхнула блицлампа, и через пять минут из автомата выползла горячая и влажноватая полоска фотобумаги, на которой не было ничего!
Только слабенький абрис силуэта… И все!..
Мика не поверил своим глазам. Альфред сильно огорчился.
Тогда Мика решил, что этот фотоавтомат неисправен, и повел Альфреда к другому. Загубили еще восемь марок и получили точно такую же длинненькую полоску фотобумаги, где в столбик должны были располагаться четыре цветные фотографии Альфреда для паспорта.
