Альфред Дёблин - Берлин-Александерплац
Биберкопф служит вахтером на заводе.
Что же такое судьба? — думает он. Пока я один, она сильнее меня. Если нас двое, то ей труднее справиться с нами. Когда мы вдесятером, — еще труднее. А если нас тысячи или миллионы, — то нас не одолеешь.
Нет, куда лучше — когда кругом народ. Тогда все и видишь и понимаешь куда яснее. Без якоря корабль не устоит перед бурей, и человек не устоит на ногах без других людей. Теперь я уже сам разберусь, где правда и где ложь. Один раз я поверил словам и дорого поплатился за это; в другой раз такого со мной, с Биберкопфом, не случится. Слова надвигаются на человека со всех сторон — того и гляди раздавят. Смотри в оба! Переходи улицу не зевая, берегись автобуса, и трамвая. Теперь я так просто ни на какую приманку не попадусь. Отчизна, сохрани покой, не влипну я, я не такой.
Под его окном часто проходят люди со знаменами, музыкой и песнями; посмотрит на них Франц и покачает головой. Не влипну, мол, я не такой. Пока дома посижу да на вас погляжу. А те словно говорят ему:
— Молчи, лишних слов не трать, твое дело — с нами шагать!
— С вами пойдешь, головы не снесешь. А за чужие выдумки я погибать не согласен. Нет, уж я лучше обмозгую все как следует, а там видно будет. Если стоящее дело, тогда и пойду. За осла решает палка, а у человека есть смекалка.
А пока что работает он вахтером, делает что положено: перевешивает номерки, пропускает машины, смотрит, что за люди входят и выходят.
И думает он: гляди в оба, не зевай, жизнь не стоит на месте. Мир не из сахара сделан. Пойдешь вот сними, а как начнут газовые бомбы бросать, задохнешься и помрешь. И тогда уж не спросишь — за что да про что в тебя бомбы бросают. Тогда не до этого будет. Не станут тебя слушать, скажут — думать раньше надо было.
Если, к примеру, погонят тебя на войну, а ты и не знаешь, за что воевать идешь, — сам виноват и поделом тебе. Не говори тогда, что война без тебя началась! Гляди в оба — ты не один на свете. Это от дождя и града прятаться надо, тут уж ничего не поделаешь. Но есть немало других вещей на свете, которым можно противостоять.
Раньше-то я все кричал — судьба да судьба. А теперь понял: все на судьбу валить, много чести ей будет. Нет, надо присмотреться к тому, что тебе жить мешает, засучить рукава и смести все это до основания.
Гляди в оба, не зевай, ты не один на свете — с тобой тысячи и тысячи других. Не зевай, а прозеваешь — на себя пеняй, на смех поднимут, а то и на штыки.
За спиной Франца — неумолимая дробь барабанов. Вперед, вперед, бодрым шагом в поход, с нами сто музьн кантов идет, и в зарю и в закат — видим ранней смерти взгляд.
Биберкопф — простой, незаметный труженик. И думает он теперь — теперь мы что знаем, то знаем. Дорого нам досталась эта наука.
Вперед, вперед к свободе! Да сгинет мир насилья!
Вперед заре навстречу! В ногу левой, левой, левой!
Вперед, вперед бодрым шагом в поход, с нами сто музыкантов идет.
Музыканты играют — рам та-та-там, та-та-там, та-та-рим.
Иному удача, но плохо другим.
Один устоял, а другой недвижим.
Один бежит дальше, но трупы за ним, та-та-там, тара-ра-рим.
Примечания
1
Скат — распространенная в Германии карточная игра.
2
§ 175 немецкого уголовного кодекса квалифицирует гомосексуализм как уголовное преступление.
3
Заливное (или горячее) блюдо из отварных копченых свиных ножек.
4
Вершина в Верхнем Эльзасе, за которую в первую мировую войну шли ожесточенные бои.
5
Вооруженные отряды социал-демократической партии в конце 20-х годов.
6
Полицейская машина.
7
Дева-воительница; символ Берлина.
8
Полицейпрезидент Берлина; социал-демократ. В 1929 году расстрелял рабочую демонстрацию.
9
В 1928 году городская железная дорога в Берлине была переведена с паровой тяги на электрическую.
10
Коммунистические газеты тех лет.
11
Нацистская газета.
12
Сторожа в Германии обычно охраняют сразу несколько объектов и каждый свой обход отмечают на особых контрольных часах.
![Ирина Хакамада - Success [успех] в Большом городе](/uploads/posts/books/196023/196023.jpg)
