Йоханнес Зиммель - Любовь - только слово
Когда приезжаем во Флоренцию, у нас остается в запасе несколько часов до отхода поезда. В это время господин Лорд решил купить какое-нибудь украшение для своей жены: золотой браслет или цепочку, раз в Италии такое дешевое золото. И сказал он об этом совершенно спокойно и естественно, отдавая при этом своему шоферу, встречающему нас у большого гаража на вокзале, документы и ключи на автомобиль. Господин Лорд изъявил желание перед отъездом еще раз осмотреть город. Билеты на проезд в спальном вагоне у него уже на руках. Они были заказаны еще на Эльбе. Место встречи господин Лорд назначил у поезда, и мы разошлись.
Я брожу по вечерней Флоренции, смотрю на прекрасные здания и мосты. Я так увлекся, что забыл о времени, и, чтобы не опоздать на поезд, мне пришлось на последние деньги, на все, что у меня осталось, нанять такси. Вбегаю в холл вокзала и слышу, что меня уже разыскивают, выкрикивая мое имя. У Эвелин отдельное купе, у меня тоже. Господин Лорд с женой едут вместе. Не доезжая до Болоньи, мы направляемся в вагон-ресторан. Потом Эвелин укладывают спать. Некоторое время мы стоим в коридоре перед купе, смотрим на бегущие мимо огни и пьем кьянти из двух бутылок, которые предусмотрительно прихватил с собой Манфред Лорд. Рюмочку, еще рюмочку, еще одну. Это кьянти очень крепкое, и мне приходится быть осторожным, чтобы не опьянеть и не сболтнуть лишнего. Пора идти спать.
— Спокойной ночи, госпожа! Спокойной ночи, господин Лорд!
— Хорошего сна вам, мой дорогой! Приятных сновидений.
Он оттесняет Верену из коридора так, чтобы она не смогла даже бросить взгляд мне на прощанье. Я удаляюсь в купе, следом заходит проводник. Он просит предъявить мой паспорт и потом протягивает необычный конверт.
— Что это?
— Не знаю, господин. Его для вас передала дама из четырнадцатого купе.
Оставшись один, с нетерпением буквально разрываю конверт, из которого выпадает маленькая пластинка. Я читаю на этикетке: «Il nostro concerto».
Глава 6
Начались занятия в школе. Старые лица, старые друзья, старые враги, директор, учителя, воспитатели. Все, кроме господина Гертериха, который летом уволился и теперь работает заправщиком на шоссе. Рассказывают, что он будто бы сказал Ганси:
— Тут я зарабатываю чаевыми на триста марок больше, чем в школе! И при этом не приходится трепать нервы с вами, остолопами!
Вот такая у него теперь жизненная философия.
О Геральдине могу сказать, что она здорово загорела и вернулась с каникул в прекрасном настроении. Говорит, что загорала целыми днями на мысе Канаверал. Со мной она очень любезна. И я уже начинаю думать, что неприятности в наших отношениях далеко позади. Я так думаю, потому что я идиот, или, как сказал про меня Ноа, «умный придурок». Он тоже вернулся. И Чичита вернулась. Вольфганг вернулся. Только один из ребят не вернулся: Томас. Он прислал нам ужасно печальное письмо, в котором написал, что его отец настоял на том, чтобы Томас остался в Париже. В городе, где находится штаб-квартира НАТО, в котором он теперь будет жить и учиться в интернате. Там же получит и аттестат зрелости.
Глава 7
Из-за того что Эвелин пошла в школу, Верена теперь не может жить на вилле в Таунусе. Ей придется перебраться во Франкфурт.
Директор пока не нашел замену для господина Гертериха. А так как у нас в настоящий момент отсутствует воспитатель, то это очень облегчает мне задачу: исчезать на непродолжительное время. Каждый раз выдумываю оправдания. Не думаю, чтобы им кто-нибудь верил. Меня выручает только то, что я хорошо учусь.
Дважды встречаю Верену с дочкой на выходе из школы. Эвелин самая маленькая из всех малышей. Она выглядит так мило в своем пестром платьице с большим ранцем за плечами. Она вся светится от счастья, когда мы ее встречаем, а потом идем и покупаем вафельное мороженое.
Как-то раз мы взяли такси и поехали на песчаную косу. Туда, где я и Верена когда-то встречались в кафе. Но этого кафе больше нет. На его месте теперь роскошный кондитерский магазин с красивыми, как на картинке, продавщицами и с толстым управляющим. Сидя в такси, Верена тихо шепчет:
— Наше кафе! Наш коньяк! Наш господин Франц!
Глава 8
Это самое проклятое время в моей жизни. Верену я могу теперь обнять, лишь когда уезжает ее муж. У меня нет денег. У меня нет машины. Тетя Лиззи пишет, что маме стало совсем плохо и что она, скорее всего, уже никогда не выйдет из лечебницы.
Если у Верены иногда после обеда появляется возможность, то она приезжает ко мне во Фридхайм. Но это совсем не то, что было прежде. Чрезвычайно осторожничая и всего пугаясь, мы гуляем с ней по лесу и вспоминаем, как хорошо нам было на Эльбе. Вспоминаем зеленые волны, Марциан, морской порт Аззуро. Иногда мы бываем у «Ангела Господня». Листья на деревьях уже меняют свой цвет, они становятся золотисто-красными, желтыми, коричневыми.
Этот год прошел удивительно быстро. Сестра Клаудия всегда очень радушно встречает нас. Мы сидим на скамеечке в глубине парка и держимся за руки, наслаждаясь каждой минутой. Мысли у нас об одном и том же: Верене скоро уезжать во Франкфурт, и мы сможем общаться только по телефону. Если вообще сможем.
Как-то раз в октябре, когда один из дней выдался теплым и солнечным, мы с Вереной сидели в парке на скамейке. И внезапно увидели, что кто-то направляется к нам через аллею. Сначала у меня мелькнула мысль, что это сестра Клаудия. Но тут я узнаю Геральдину. От неожиданности я даже подпрыгнул, она же, напротив, была совершенно спокойна.
— Здравствуй, Оливер! — сказала она приветливо. — Ты не хочешь представить меня госпоже Лорд?
Заикаясь, представляю Геральдину, которая присаживается на скамейку и исключительно по-деловому начинает разговор:
— Вы знаете, госпожа Лорд, это я украла ваш браслет. Я знаю, что вы любовница Оливера. Из-за вас он ушел от меня, но это его дело. Но, к несчастью, я все еще продолжаю любить его.
Осенний ветер шелестит в кронах деревьев, срывая с них листья, которые бесшумно падают на землю. Верена молчит. Я тоже. А Геральдина все продолжает:
— Я долго пыталась забыть свою любовь, но не могу! Осталось только одно средство, хотя мне самой противно и гадко от того, как подло я себя веду!
— Что вы хотите? — спрашивает Верена.
— Ваш муж сейчас в отъезде, не так ли?
— Да…
— Поэтому вы здесь. А послезавтра он возвращается, не правда ли?
— Откуда вам все это известно?
— Это мое личное дело. Итак, послезавтра я с ним обязательно поговорю.
— О чем?
— Госпожа Лорд, когда мы вернулись с каникул, Оливер был очень удивлен тем, как я загорела. Я рассказала, что целыми днями лежала на пляже во Флориде. Но это не так! Я вообще не была на мысе Канаверал!
— Так ты была…
— Ты что, перестал понимать немецкий язык? Мой дорогой папочка написал мне перед каникулами, что очень занят и что на меня у него не будет времени. Я не могла поехать ни к нему, ни к маме в Берлин. Потому что она позвонила мне и сказала: если я приеду, то ее второй муж подаст на развод.
— И что дальше?
— Я поговорила с Ганси. Он умный малый. Ганси посоветовал мне обратиться к господину Лорду. Вы знаете, кто это, госпожа Лорд?
Верена молчит.
— А господин Лорд предложил мне поехать на Эльбу.
— Не может быть!
— Это чистая правда! Если хочешь, то я могу доказать. Хочешь взглянуть на фотографии из порта Марциана, Портоферрайо? Мы сделали цветные снимки.
— Что значит — мы?
— Ах да, я совсем забыла сказать о том, что господин Лео познакомил меня с одним молодым человеком. Он работает в обменном пункте на вокзале. Его зовут Отто Вилльфрид.
— Мой… брат…
— Да, господин Лорд так и сказал, что он брат госпожи Лорд. Очень милый мальчик, и мы прекрасно провели с ним время!
— Вы вдвоем были на Эльбе?
— Ты что, плохо меня слышишь? Прошу прощения за откровенность, госпожа Лорд, но мы довольно крепко сдружились с вашим братом. У Отто как раз в это время был отпуск. Он так здорово фотографирует! Я, например, совсем не умею. Для этого господин Лео дал нам свой дорогой фотоаппарат. — Геральдина рассмеялась: — «Четыре глаза видят больше, чем два», — сказал он нам при этом. — Но на самом деле наши глаза видели больше. Они видели все!
— Теперь мне все ясно…
— Мой братец — негодяй, способный на любую подлость… Вы сделали это ради денег?
— Нет, не только, госпожа Лорд. Я люблю Отто!
— Что? Да ты любишь всех подряд! Ты и с господином Лео закрутила бы, не окажись он достаточно благоразумным, чтобы не связываться с тобой! Где фотография?
— А их много! Мы отдали негативы господину Лео, это он их проявлял.
— Это его происки, признайся?
— Происки?
— Я имею в виду фотографии.
