Ирвин Шоу - Богач, бедняк... Том 2
Все было так знакомо, все так обычно, давно заведенная рутина, как это бывает всегда перед выходом в открытое море. Рудольф, стоявший на палубе, никак не мог отделаться от ощущения, что вот сейчас, в любую минуту, из рубки выйдет как ни в чем не бывало его младший брат, попыхивая трубкой.
Безукоризненно чистая бело-голубая яхта, натужно гудя единственным дизелем, выходила из тихой бухты. На ее палубе стояли только неясно очерченные фигуры в черном траурном одеянии, и сейчас она абсолютно ничем не отличалась от других судов для развлечений, уходящих от берега на целый день, чтобы доставить удовольствие своим клиентам.
Все молчали. Они еще накануне условились, что будут делать. Они плыли с час на юг, уходя все дальше от материка. Но у них работал только один двигатель, и они не рискнули слишком удаляться от берега.
Ровно через час Дуайер, развернув яхту, вырубил двигатель. Поблизости не было ни одного судна, ни одного парусника, и волны были такими маленькими, что даже не слышалось их плеска.
Рудольф вернулся в рубку, вынес урну и снял с нее крышку. К нему подошла Кейт с большим букетом белых и красных гладиолусов. Они все выстроились в шеренгу, лицом к открытому безлюдному морю. Уэсли, взяв урну из рук Рудольфа, помедлив несколько мгновений, без слезинки в глазах, стал пригоршнями разбрасывать прах отца по поверхности воды. Вся операция заняла какую-то минуту. Прах медленно поплыл прочь, матово поблескивающая черная пыль на голубой сверкающей водной глади Средиземного моря.
Тело отца тоже пропало в глубокой пучине, подумал Рудольф.
Кейт мягким, плавным жестом полных загорелых рук бросила в воду букет цветов.
Уэсли кинул за борт урну с крышкой, и они тут же камнем пошли ко дну. Уэсли пошел в рубку, завел двигатель. Теперь они взяли курс к берегу, держась прямо на вход в бухту.
Кейт спустилась вниз, в салон, а Дуайер пошел на нос, оставив на корме Рудольфа с Гретхен. Лица у них обоих были мертвенно-бледными.
Стоя в одиночестве на носу яхты, Дуайер чувствовал, как его обдувает легкий свежий бриз, он пристально вглядывался в линию берега, белоснежные особняки, старые крепостные стены, зеленые сосны, которые все увеличивались в размерах на ярком, слепящем утреннем солнечном свете.
«Вот он, благодатный простор для богача!» – вспомнил Дуайер.
