Джоди Пиколт - Обещание
— Она кого-то оцарапала.
— Удалось выяснить, кому принадлежит кожа под ногтями потерпевшей?
— Да. Частички кожи соответствуют образцам, взятым полицией у Криса Харта.
Барри кивнула.
— Вы смогли установить, была ли Эмили левшой или правшой?
— Да. Все затвердения были у нее на правой руке, твердые мозоли на левой стороне среднего пальца и правой стороне указательного. Как врач я бы сказал, что потерпевшая была правшой.
— И огнестрельное ранение было на правом виске?
— Да.
Барри задумчиво кивнула.
— Вы повидали много самоубийц, доктор?
— Достаточно. Где-то шестьдесят-семьдесят.
— Были ли среди них те, кто скончался от выстрела в голову?
— Тридцать восемь человек, — ответил доктор Люмбано. — К сожалению, это популярный способ распрощаться с жизнью.
— И сколько из этих тридцати восьми воспользовались пистолетом или револьвером?
— Двадцать четыре, — сказал судмедэксперт.
— И как эти двадцать четыре самоубийцы застрелились?
— Я бы сказал, что девяносто процентов выстрелили себе в рот, потому что так надежнее. Остальные десять процентов стреляли в висок. Хотя однажды был странный случай, когда мужчина пустил пулю себе в нос.
— У этих десяти процентов, которые приставляли пистолет к виску, где было выходное отверстие пули?
— С противоположной стороны височной доли.
Он указал на оба виска.
— А откуда вышла пуля у Эмили Голд?
— Из затылочной доли той же стороны головы.
Он поднял левую руку и указал на место за правым ухом.
— Вам не показалось это странным?
— Если честно, то показалось, — признался судмедэксперт, и его щеки порозовели от возбуждения. — Я раньше никогда ничего подобного не видел. Очень трудно, прижимая пистолет к правому виску, получить выходное отверстие на затылке. Необходимо держать пистолет под каким-то таким углом. — Доктор Люмбано поднял правую руку, приставил палец, имитируя дуло пистолета, к правому виску практически параллельно голове, принудительно изогнув руку в неестественном положении. — По моему мнению, это не…
— Протестую!
— …типичное положение…
— Протестую!
— Поддерживаю, — сказал Пакетт.
— Что ты тянешь волынку! — пробормотал себе под нос Джордан.
— Вы что-то сказали, защита? — Судья бросил в рот орешек. — Что-то сказали? Нет? — Он повернулся к присяжным. — Прошу не принимать во внимание последние слова доктора Люмбано.
Барри приблизилась к своему свидетелю.
— Как специалист, доктор Люмбано, о чем вы подумали?
— Умозрительные заключения! — вновь воскликнул Джордан. — Вы неправы!
— Ваша честь, я прошу разрешения подойти к вам.
Барри кивнула Джордану, который присоединился к ней у судейского стола.
— Мисс Делани, — сказал Пакетт, — дальнейшие расспросы приведут лишь к тому, что вы дискредитируете свидетеля.
Барри прикусила губу.
— Если моему свидетелю нельзя высказывать предположения, я бы хотела иметь возможность показать присяжным то, на что намекаю… но мне понадобится помощь подсудимого.
Джордан перевел взгляд с Барри на судью. Он понятия не имел, что она будет делать, и не хотел предоставлять ей полную свободу действий со своим подзащитным.
— Я хотел бы знать, что мисс Делани собирается делать, — сказал Джордан.
Пакетт повернулся к прокурору.
— Делани?
Она развела руками.
— Небольшая демонстрация, Ваша честь. Я хочу показать присяжным, как Крис это проделал.
— Совершенно невозможно, — прошипел Джордан. — Это абсолютная предубежденность.
— Послушайте, Ваша честь, — настаивала Барри. — Я объясню свою позицию. Если необходимо, я воспользуюсь помощью доктора или пристава. Мне просто нужен помощник, так почему бы не воспользоваться помощью человека, предположительно замешанного в этом деле?
Пакетт раскусил орех.
— Продолжайте, обвинение, но взвешенно, иначе я лишу вас слова.
— Что? — воскликнул Джордан.
— Здесь я судья, — твердо сказал Пакетт и повернулся к Барри. — Начинайте.
Джордан вернулся на свое место, подумав, что теперь, по крайней мере, у него появился повод оспорить решение суда. Он опустился на стул и тронул Криса за плечо.
— Не знаю, что она задумала, — прошептал он. — Просто смотри на меня, я тебе кивну или стану возражать, если она выйдет за границы дозволенного.
В этот момент к ним подошла Барри.
— Доктор Люмбано, я хочу попросить подсудимого мне помочь. — Она улыбнулась Крису. — Не могли бы вы встать, мистер Харт?
Крис бросил взгляд на адвоката. Тот едва заметно кивнул. Крис встал.
— Благодарю вас. Вас не затруднит подойти сюда? — Она указала на место прямо между скамьей присяжных и свидетельской трибуной. — А теперь, мистер Харт, вытяните руки перед собой.
И сама вытянула руки вперед, словно чудовище Франкенштейна. Крис нерешительно исполнил ее просьбу.
Барри Делани шагнула в его объятия.
Крис вздрогнул. Ее руки ухватили его за полы пиджака, ее тело обожгло его огнем. Он стоял неподвижно, как каменное изваяние, когда ее голова опустилась на его правое плечо, на то же самое место, куда клала голову Эмили, когда он ее обнимал. «Что здесь происходит?» — не мог он понять.
— Мистер Харт, — сказала Барри приглушенным голосом, поскольку уткнулась ему в пиджак, — вы не могли бы меня обнять?
Крис посмотрел на адвоката, тот натянуто кивнул.
— А теперь вы не могли бы поднять левую руку и прижать ее к моему правому виску?
Не сводя глаз с Джордана, который, несмотря на все свои недавние протесты, сидел неподвижно, как чертов истукан, Крис повиновался.
Присяжным было отлично видно, что Крис стоит всего в двадцати сантиметрах от прокурора, — достаточно близко, чтобы левой рукой достать до правого виска Делани, а правой продолжать ее обнимать.
— А теперь, доктор Люмбано, — сказала Барри, — если бы в руке мистера Харта находился пистолет, какова вероятность того, что выпущенная мне в правый висок пуля оставила бы выходное отверстие в правой затылочной доле?
Судмедэксперт кивнул.
— Я бы сказал с огромной долей вероятности, что именно так бы и произошло.
— Благодарю, — произнесла Барри, выпустила Криса из своих объятий и быстрым шагом удалилась, оставляя его в одиночестве посреди зала суда.
— Господи! — прошипел Крис, красный как рак, когда плюхнулся на свое место. — Почему вы не вмешались?
— Не мог, — сквозь зубы ответил Джордан. — Если бы я стал вскакивать с места, присяжные подумали бы, что тебе есть что скрывать.
— Что ж, отлично! А что они думают сейчас: что я чертов убийца?
