KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Скарлетт Томас - Корпорация «Попс»

Скарлетт Томас - Корпорация «Попс»

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Скарлетт Томас, "Корпорация «Попс»" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Захожу рядом в забавный маленький универмаг. Тут пахнет кожей — запах сопровождает меня всю дорогу до скромного отдела женской одежды: сплошь струящиеся шарфы, парфюм и «рукодельные» индийские топики. Потом я прохожу через обувной отдел и поднимаюсь по лестнице. У входа на второй этаж (и я зашла сюда только потому, что увидела это в окно) — большая лошадка-качалка, а вокруг всякие традиционные игрушки. Я трогаю лошадкину гриву и вспоминаю, как хотела лошадку-качалку, когда мне было лет пять. Насчет всего остального в этом универмаге я не уверена, но здесь, наверху — вполне мило. Деревянные игрушки, строительные кубики, игрушки, которыми можно меняться, с которыми можно играть в «дочки-матери». Тут есть деревянные игрушечные поезда с рельсами, домашние животные и эльфийские костюмы. Никаких громких названий брендов, никаких пистолетов или электроники — всего лишь простые, прекрасно сделанные игрушки. Глажу шелковую поверхность жонглерских шаров. Смотрю на стеклянные шарики для игры в «марблз», эстафетные палочки и крикетные наборы для игры под крышей. И вижу то, что отчасти вдохновило меня на идею кубиков/фенечек, которую я никогда уже не разовью, — то, что продается во многих универмагах: рассыпные бусинки и нитки, с помощью которых можно выписать свое имя на бусах или браслете. Я улыбаюсь. Да, это мило.

Подхожу к другой витрине. О нет. Что-то до жути знакомое. Картонный стенд с неряшливыми, в стиле детской мазни одним пальцем, изображениями двух ребятишек. Желтая клякса с бурыми косичками и в красной шляпке. Рядом — бледно-зеленая размазня с желтыми космами, торчащими во все стороны. Милли и Бо, гласит надпись. Но я уже знаю Милли и Бо. На полках рядом со стендом — всякие товары для этих персонажей: форма пожарника для Милли, медсестринская одежда для Бо. Кукольный домик Милли и Бо, оборудованный солнечными панелями и силосозаготовительной машиной, весь из себя поощряющий обмен гендерными ролями. Хотя нигде не видно знакомого логотипа-лодочки, я знаю: «Милли и Бо» — бренд, принадлежащий «Попс».

Меня тошнит. Но почему? Разве плохо, что «Попс» производит и продает милые политкорректные игрушки? Разве плохо, что скромный универмаг торгует этой линией товаров наряду с неизвестными, некорпоративными брендами? Ну-у… Плохо то, что здесь нигде нет логотипа «Попс». Это все те же игры в зеркальный бренд. Это значит, родители будут покупать эти товары, оставаясь в неведении, что набивают карманы третьего по размерам производителя игрушек в мире. Плохо то, что все в отрасли знают: «Попс» украла идею у маленького кооператива из Шотландии, под названием «Дэйзи», — он не смог ни соперничать с «Попс» в маркетинге, ни подать иск. Плохо то, что «Попс» вообще наплевать, что она производит, — лишь бы продавалось. Я вскрываю пластиковый чехольчик с униформой медбрата и смотрю на ярлычок. Сделано в Китае. Наверное, кто-то лишился руки или ноги, чтобы детишки из среднего класса могли поэкспериментировать с тендерными ролями. Как очаровательно, что мы в этой стране запутались и желаем путаться дальше в тендерных вопросах, тогда как на многих зарубежных фабриках до сих пор невозможно образовать профсоюз и добиться справедливой зарплаты — будь ты мужчина, женщина или ребенок.

Дети, которые делают на заводах футбольные мячи, шьют для нас кроссовки, противопотные повязки и кошельки… они никогда не смогут играть с такими игрушками. Они их будут только делать. Я засовываю пальцы глубже в только что вскрытый чехольчик и нащупываю шов. А нащупав, безжалостно рву. И оставляю чехольчик открытым. Вот так вам. На этом наборе «Попс» не заработает ни пенса.

Я покидаю универмаг, вновь пересекаю улицу и иду к музею на встречу с Беном. Внутри приятно, по-дурацки приятно щекочет — такое ощущение прежде у меня было только раз, когда я отомстила учителю математики, который меня унизил. Я обошлась «Попс» в одну единицу товара. Сегодня я не причинила вреда ни одному живому существу. Это немного, но раньше я и того не делала.


Позже, когда мы едем обратно в Дартмур, почти полная луна зияет, словно дырка в сумрачно-синем небе.

— Летучие мыши, — говорит Эстер. — Смотрите.

Но я все гляжу на небо.

Однажды воскресным вечером, почти год назад, я поняла, что наконец отпускаю дедушкину тень с миром. Я возвращалась на машине из Кембриджа в Лондон, только что порвав с парнем по имени Пол, с которым встречалась несколько недель. С самого начала было ясно, что отношения ни во что не выльются. Во-первых, из-за них мне постоянно приходилось ездить в Кембридж — город, где мне было неприятно находиться, город, намазанный маслом воспоминаний, как сдобные лепешки, что я ела в стариковском саду. Во-вторых, у меня имелась проблема: я была неспособна ничего почувствовать, вся онемела. Из-за этого мы с Рэйчел даже едва не поссорились.

Пол был художником/арт-директором — он приехал в Баттерси, чтобы подобрать реквизит для рекламного ролика, который он делал для одного из наших товаров (забыла, какого). Вторая пьяная посиделка после работы закончилась сексом на моей территории, после чего Пол сказал, что какое-то время не собирается возвращаться в Лондон, и попросил составить ему компанию в следующие выходные в Кембридже. Хотя разум мой все еще туманила утрата и я была вся на взводе из-за напряженной работы, уикенд вышел довольно забавный. С Полом в квартире жили три приятеля — все они выглядели одинаково и были из той породы парней, которым сам черт не брат. Я брала с собой прототип настольной игры, и мы все вместе в нее играли, вопя, будто старые-престарые знакомые. В то время мне лучше было в компании, чем одной, хотя радуга моих обычных настроений/эмоций/чувств у меня в голове смешалась в грязно-бурую лужу, и мне просто не хватало сил проникнуться к Полу хоть какими-то чувствами. На третьи выходные он сказал, что влюбился в меня. На четвертые я приехала туда и заявила, что это в последний раз. Я не могла ему объяснить, почему. Я просто сидела, выдавливая из себя клише и думая: ну вообще-то не такую уж и чушь я несу. Действительно, дело во мне, не в тебе. И я правда не знаю, почему.

Я никогда не возвращаюсь из Кембриджа по шоссе (втекающее в Лондон с севера), — всегда по проселочным дорогам, мимо изгородей, живописных местечек, а порой и диких животных. Была середина июля, дни еще не пошли на убыль. Я наконец сказала Полу свое последнее прости-прощай — часов в десять вечера — и погнала домой с ветерком, по-прежнему ко всему достаточно безразличная. Въезжая на крутой холм, с полями по обе стороны, я вдруг обратила внимание на узкую ленточку бледно-голубого света над горизонтом. Сперва я не поняла, что это такое. А потом до меня дошло, что это — последний кусочек неба, еще не залитый вовсю разгоревшимся закатом: нежно-голубой осколок дня, лишь изредка мелькавший сквозь деревья. Был миг, когда деревья отступили, и я увидела, как ленточка обняла весь горизонт: день умирал у меня на глазах, все было словно залито кровью. Потом в поле зрения вплыла изгородь, и вся эта пронзительная сцена просто исчезла.

Выше. Я поняла, что мне нужно заехать повыше. Вместо того чтобы выбрать обычный поворот вниз по склону, словно ведущий на дно очень глубокой чаши, я крутанула руль и помчалась наугад, лишь бы взять выше, лишь бы найти место, откуда видно умирающее небо. Я должна была его увидеть — все целиком. Почему-то больше ничто не имело значения, и я гнала как сумасшедшая, чтобы успеть на вершину холма, прежде чем ночь достигнет критической массы и погасит закат. Наконец я нашла идеальную смотровую точку: безлюдный, черный остов старой сгоревшей заправочной станции. Я вырубила фары, и тут же все изменилось. Теперь закат простирался передо мной во всю ширь горизонта: мили и мили пустого неба. За моей спиной уже опустилась ночь. Но я была здесь, выше всех, словно богиня-беглянка, подсматривающая в последнюю длинную щелочку дня — все еще голубую, как в полдень, но задавленную не просто оранжевым и красным, но серым, черным и фиолетовым: слившимися воедино кровоподтеками неба. Такого не нарисуешь. Не заснимешь на пленку. Ничего подобного я в жизни не видела. Это было небо, разорванное пополам и вывернутое наизнанку. Черные силуэты деревьев и домов казались выгоревшими руинами на фоне дикой мешанины красок. И тут до меня дошло, что я сижу в настоящей выгоревшей руине, заблудившаяся, одинокая, без единой родной души во всем мире. Я заплакала.

И все обрело смысл. Мир был прекрасен, даже если умирали любимые. По сути, если это небо — сродни смерти, тогда, пожалуй, она не так уж страшна. Был ли рай где-то там, за всеми этими красками? Это небо впервые заставило меня уверовать в рай. Уверовать в рай, духов и загробную жизнь — причем так, как мне и не снилось уверовать. То была не интеллектуальная вера, основанная на эмпирических доказательствах и рациональных аргументах. То было ощущение чуда, любви и огромного, бесконечного будущего. То было небо из сказок, и тогда я им поверила. Всем до одной. Если это — природа, тогда, пожалуй, природа права. Может быть, смерть так же естественна, как это небо. И вдруг я перестала нуждаться в своей бурой вуали. Во мне была только надежда, и тоска по дедушке словно истекла кровью вместе с останками неба, и тогда я осталась сидеть в полной тьме, с мокрым лицом, не в силах пошевелиться.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*