Алеся eprst2000 - Было такое...
Мое самое любимое ощущение, которое не променяю ни на что на свете — это когда никто не знает, где я. Один раз я поехала на Шри-Ланку. Сама по себе там путешествовала, взяла такси и меня повезли в Ливневый лес. Ливневый лес — это такое место на земле, где всегда идет дождь. Он там идет, потому что джунгли, высокая влажность и все время капает. По дороге обратно мой таксист задел машину другого таксиста. Это случилось в какой-то глухой деревне. И вот все жители деревни, все десять человек, высыпали на дорогу и стали смотреть, потому что хоть какое-то событие. Я плохо понимала, о чем они там говорили, но смысл в том, что задетый таксист показывал моему таксисту, как он его будет убивать. И он начал его убивать. А деревня такая глухая, что связь не ловит. И вот я думаю: никто не знает, где я сейчас. Ни один человек на планете. И если сейчас убьют моего таксиста, то я отсюда не выберусь. Останусь, рожу кого-нибудь, буду ходить в храм, молиться богу, у которого на голове бигуди. Потом, конечно, я тоже полезла в драку и начала их сортировать. Они там все похожие ужасно.
Или вот когда я снимала кино в Перми, то в выходной день шла в лес, заваливалась в куст и весь день смотрела вверх. И ничего лучше этого ощущения не было. Никто не знал, где я и меня никто не трогал. В такие моменты чувствуешь свои пальчики, как глаза моргают, как нижнее веко касается верхнего. Вот лежишь — вся ты. И ощущаешь. А потом, конечно, опять начинается: Внимание! Приготовились! Начали! Какого хуя!
И все это — да, напрокат. Хорошо все ж таки, что меня сюда пустили. Походить, подышать, побегать, посмотреть, пальцами пошевелить. Это очень приятные ощущения. Я потом, конечно, тоже сгнию когда-нибудь. Хорошо бы мемориальные таблички вешать почаще. Мол, тут жил и работал Михаил Седов, ничего не изобрел, по выходным ездил на дачу. А тут Наташа Лукина, ничего не придумала, родила троих детей, они сейчас в другой город уехали. Ходят там, носят живых карпов.
Тут уж, как говорится, я хочу жить вечно, пока все идет хорошо.
2010/07/20
Кстати, что касается карпа.
Я часто думаю о своем малодушии.
Я люблю карпа, когда он жареный, то очень вкусный. Хрустящая корочка, сочное рыбное мясо на толстых ребрах.
Но я никогда в жизни не приду в магазин и не скажу: «Вот этого, который в аквариуме плавает. Да не этого, а вот того, потолще».
Это значит, что я начну убивать.
А так вроде бы пришла, они там уже все мертвые лежат на льду. И ничего не остается, как выбрать потолще. Мои руки не по локоть в крови, я его на воздух не вытаскивала, не смотрите на меня, я не имею к этому никакого отношения. Это мое малодушие.
Некоторые еще заглядывают в жабры, а я сразу вспоминаю выражение «фибры души».
Мне кажется, что душа — она с открывающимися створками, фибры похожи на жабры.
Душа ими дышит, привлекает к себе и выталкивает обратно.
Я ничего не курила, мне правда так кажется.
Один раз я писала важное письмо. Там было написано: «Для монтажа нам срочно нужно найти съемку зайцев, лис или лосей в ночном зимнем лесу. При этом они не должны есть или бегать. У нас по сюжету по ночному зимнему лесу едет пожарная машина с мигалками, герой поет песню «Милая моя, солнышко лесное», а зайцы, лисы или лоси это слышат и реагируют». Я это написала и быстро отправила, потому что много работы. А потом представила лицо человека, который получил это письмо. И тогда я добавила: «Трава в верхнем ящике на ресепшене».
Короче, что я хотела сказать.
Когда наши медики научаться делать операцию на душе, то они будут просматривать ее на УЗИ и говорить: «Вы знаете, там потемнения, фибры не розовые».
Когда рыба свежая, у нее розовые жабры. Про человека так тоже можно будет говорить: он уже не свежий.
И вот я стою, размышляю про фибры, жабры, карпа не купила, жрать хочу, думаю, да будь оно все проклято!..
И так всегда. Сходила за хлебушком, поплакала над рыбкой, вернулась домой. Как дура.
2010/07/21
Алла
Таня говорит, что Алла всегда такая. Она говорит: «Если у нее случается какая-то беда или просто неприятности, то Алка им не сопротивляется. Не значит, что не борется, нет. Она просто принимает это как часть жизни, как данность. Не кричит: «За что?! Это несправедливо!» Поэтому когда у нее выросла опухоль в голове, то она не звала на помощь и не чувствовала себя несчастливой. Она не завидовала, что мы здоровые, а она болеет. Потому что это была тоже часть ЕЕ жизни, одна составляющая. Она легла на операцию, даже на две. Даже когда была в коме и у нее текли слюни, то лежала и улыбалась, когда я приходила. А потом она взяла и ушла. И это тоже было как жизненное обстоятельство, а не как смерть».
— Вы знаете, не смогу, к сожалению, придти сегодня не работу.
— Почему? Что-то серьезное?
— Нет. Просто я умерла.
Если бы Алла выступала на своих похоронах, то она бы засмеялась в какой-то момент, точно бы раскололась. А всем бы было неловко. Они бы на нее косились и цыкали, наверное. Даже попытались вывести из зала. Сегодня 9 дней. Я не пошла на ее похороны. Струсила.
2010/07/24
Самое время подумать, какой обогреватель купить на зиму.
Потому что зимой обогревателей не будет, как сейчас вентиляторов.
Зимой я снимала в Яхроме. Это такое местечко под Москвой. Там был февраль, минус 30, открытая площадка, мы сидели на вершине холма и адски мерзли, как немцы. Два дня подряд. Было так холодно, что когда рот открываешь, то слюни сразу стекленеют.
Когда меня везли на съемку, я растопыривалась в машине крестом, чтобы только не вытащили в дверь. Термометр показывал минус 27, минус 28, минус 29… Чем дальше мы уезжали от города, тем больше я вставала враспор. Мы приехали и там ничего не помогало, ничего. Кто-то даже плакал. Просто выходишь из машины и заходишь сразу обратно. Пару человек увезли с обморожением. Камеры замерзали сразу.
На днях у меня съемка. ТАМ ЖЕ В ЯХРОМЕ. Это проклятие какое-то. Если в первом случае было два самых холодных дня в году, то на этот раз обещают два самых жарких. ЧТО ЭТО ТАКОЕ???
Разница в 70 градусов: от минус 30 до плюс 40. Это какие-то опыты. Бог меня запускает в Яхрому, как Белку и Стрелку. Ему интересно: вернусь я или нет?
Так вот. Я — вернусь!
2010/07/28
Мы снимали на асфальтовом полигоне в Яхроме. Это когда такое ощущение, что ты весь день бегаешь по раскаленной сковородке.
В первый день вернулась домой после съемок, сняла шорты с майкой и поняла, что я — Бонифаций. Был такой мультипликационный лев, который ходил в коротком комбинезоне. По очертаниям моего загара я — стопроцентный Бонифаций. Я урод. Если сейчас затеять какой-нибудь нелепый секс, то мужчина упадет с кровати от смеха. Секс со мной возможен, если кто-то в детстве мечтал о Бонифации. «Дорогая, не могла бы ты чесать себя ногой за ухом и говорить иногда «Рррр».
А во второй день по моей ноге проехал джип. У нас были автомобильные сцены. Сначала ничего не поняла, потом вспыхнули яркие звезды и я увидела край вселенной. Приехала Скорая помощь, а там — Бонифаций. Они пощупали лапку и сказали, что перелома нет.
Я довела смену, пришла домой и легла спать. Проснулась, а весь дом разгромлен. У кота Мити было, наверное, какое-то пати, может быть, на вечеринке собрались все коты района, потом подкатили нереальные киски. Они тут жгли, а я спала. Сегодня по телевизору сказали, что львы проводят лежа 20 часов в сутки и я их очень поддерживаю.
Когда я понимаю, что сейчас, вот прямо сейчас надо будет о чем-то подумать (о работе или о том, в каком шкафу стоит кошачий корм), то начинает тошнить. Я больше не могу думать. Сама мысль о мысли вызывает отвращение. Люди говорят мне в голову какие-то слова, а кажется, что забивают туда гвозди. Жареный хромой Бонифаций устал и не хочет общения.
Лена научила охлаждаться. Холодный предмет (например, замороженную бутылку) надо прикладывать к сгибам в локтях или под коленками. Это действительно помогает, потому что там близко расположены вены и артерии. Кровь бежит, охлаждается, становится легче. Специально посмотрела в интернете: кровь передвигается по организму со скоростью 9 метров в секунду. Я лежу сейчас и представляю, в каком месте кровь, которая секунду назад пробежала в локте мимо ледяной бутылки. И не могу сообразить, потому что начинаю сразу думать, а меня от этого тошнит.
2010/07/30
Допустим, есть проблема. Очень важная проблема, очень. Неразрешимая, вопрос жизни и смерти. Я бегу с ней, бегу, очень переживаю проблему, она внутри меня и везде вокруг. Куда бы я ни пошла — везде эта проблема. Она ходит со мной за руку и тащится за ногу. А потом я останавливаюсь, не могу больше. Стою и смотрю вверх. И представляю. Как камера отлетает от меня на высоту дома. Потом до высоты неба. Потом в космос. Получается очень общий план. Такой черный космос и в нем вертится Земля. Я смотрю на себя через эту камеру и вообще не вижу. И проблему свою не вижу. Такая маленькая Алеся и такая мелкая проблема. Такая мелкая, что ее даже нет.
