Ян Войк - Изнанка
– Там лицо! На стволе. Вон посмотри…
То, что поначалу можно было принять за небольшое дупло, оставшееся от выпавшего сучка, сейчас однозначно ассоциировалось с распахнутым в безумном вопле ртом. Чуть выше крошечным выступом угадывался нос, а ещё выше глаза. Всё это можно было бы принять за страшную шутку природы – мало ли в какие фигуры могут сложиться наросты на дереве – если б ни глаза. Ярко-карие с розовыми прожилками в уголках, ворочаясь в складках угольно чёрной коры, они неотрывно следили за идущими мимо. Взгляд их был переполнен жуткой отчаянной злобой, при том, что само лицо оставалось совершенно неподвижным.
– Ч-ч-чёрт! – выдохнул сквозь зубы Поводырь.
– Там ещё! И вон там! Да они тут повсюду… – Андрей ещё раз окинул взглядом обступивший проспект лесопарк и увидел то, что ещё минуту назад по какой-то причине не замечал. Выкрученные спазмами, сжавшиеся в комок, а иногда даже перевёрнутые вверх ногами человеческие тела или их фрагменты были вплетены внутрь едва ли не каждого второго дерева. Головы и тела несчастных стали наростами на стволах, руки и ноги превратились в ветви или корни, кожа почернела и растрескалась, как древесная кора, но очертания фигур оставались вполне различимы. А самым страшным были глаза, они всегда оставались открыты и с полубезумной выжигающей злобой пялились на застывших посреди дороги Ивана и Андрея.
– Вот это вляпались… – выдохнул Милавин. – Что будем делать?
– Ничего, – коротко сплюнул Поводырь. – Идём, как шли. Они нас вроде не трогают.
– А если что-то начнется?
– Тогда беги. Без оглядки.
– Куда бежать? Назад?
– Ну уж нет, – Иван оскалил зубы и едва не прорычал. – Теперь только вперёд.
Они снова пошли по проспекту. Андрей развернулся спиной вперёд, чтобы не спускать глаз с чудовищного лесопарка. Деревья, как и раньше, стояли неподвижно, только на этот раз у Милавина возникло ощущения, что ветви их и стволы перекручены и изломаны вовсе не потому, что они стараются спрятаться от сумеречного света. Нет, теперь он был почти уверен: странная форма деревьев вызвана тем, что застрявшие внутри них люди бьются в агонии, стараются вырваться наружу, но древесина крепко удерживает доставшуюся ей добычу. Или нет?
Ближайший к дороге куст, ветвился из мужской фигуры. Руки и ноги человека, упавшего на карачки, стали узловатыми корнями и вросли в землю, но спина, на которой чётко просматривались позвоночник, плечи и неестественно вывернутая в сторону дороги голова с полыхающими злобой глазами находились снаружи. Ещё минуту назад всё выглядело именно так. Но, взглянув на него сейчас, Милавин вдруг обратил внимание, что правое плечо у этой фигуры намного выше левого. Человек как будто вытягивал руку из земли. Может быть, так и было? Несколько секунд Андрей внимательно наблюдал за кустом, тот не шевелился. Но едва отведя взгляд, Милавин наткнулся на то самое дерево, где кричащий человек вытянул руку-ветку в сторону, теперь из ствола появилась вторая рука, пока только ладонь и пальцы, но раньше то их не было… Или это другое дерево? Андрей снова посмотрел на куст у дороги. Вроде бы никаких изменений… Или это только так кажется…
– Слушай, – он не выдержал и оборвал повисшую над проспектом тишину, которую до сих пор нарушал только звук их шагов, – может, ускоримся. Мне как-то…
Милавин замялся, подбирая слова. Однако договаривать было не нужно. Иван согласился неожиданно быстро.
– Согласен. Давай бегом, – и Поводырь первым рванул вперёд, а следом за ним Андрей. Пробежав метров двадцать, Милавин ненадолго остановился и оглянулся назад. Чёрный лес стоял неподвижно, никто не пытался гнаться за ними, деревья и кустарники оставались на своих местах.
«Значит, всё-таки показалось», – решил Андрей. Но, несмотря на это, он был чертовски рад побыстрее проскочить это страшное место.
Бежать им пришлось недолго. Уже через несколько минут они по мосту пересекли овраг, и лесопарк, хоть и не исчез вовсе, но отступил от проспекта в стороны. Слева открылся пологий склон холма, поросший серой засохшей на корню травой, а справа высились руины пятиэтажки, выгнувшейся вдоль дороги останками наполовину обвалившихся стен.
Здесь Иван вскинул правую руку, сжав ладонь в кулак, и коротко скомандовал:
– Стоп.
Сам он тут же сел на одно колено и вскинул автомат, секунду спустя рядом с ним оказался и Милавин.
– Что там?
Поводырь не ответил, но Андрей уже и сам видел одинокую человеческую фигуру, которая торчала посреди проспекта, метрах в ста впереди. Человек стоял неподвижно, беспомощно опустив руки вдоль тела и свесив голову на грудь. Было похоже, что он спит стоя.
Убедившись, что впереди пока нет никакой опасности, Милавин тут же снова оглянулся назад. Чёрный лес стоял неподвижно и безмолвно, но Андрею совершенно не хотелось надолго поворачиваться к нему спиной.
– Ладно, – принял решение Поводырь. – Давай попробуем его обойти.
– Хорошо. Только обходить будем справа.
Чтобы обойти по правой стороне, им придётся идти мимо развалин дома, где в темноте пустых окон может притаиться кто угодно. Но если взять влево, то они почти вплотную приблизятся к чудовищным деревьям. Андрею пришлось выбирать из двух зол, и он выбрал наименьшее.
Несколько секунд Иван обдумывал его предложение.
– Пошли направо, – наконец согласился он.
Двигаясь гуськом друг за другом, они пересекли газон – высохшая трава рассыпалась в прах от лёгкого прикосновения, а пронзительный ветер тут же подхватывал серую пыль и кружил вокруг них – перебрались через остатки рухнувшей чугунной ограды и оказались на парковке перед разрушенным домом. Иван двинулся вдоль по улице, стараясь держаться посередине между проспектом и развалинами, Андрей не отставал от него.
Поводырь шёл вполоборота к зданию, ствол автомата перепрыгивал с одного окна на другое в поисках цели, но пока всё было тихо. Даже по останкам обвалившихся стен можно было определить, что дом никогда не был жилым, об этом говорили и единственный подъезд с просторными дверными проёмами, и большая парковочная площадка перед входом, и отсутствие балконов. Там, на стороне живых, это могли быть банк, больница или какое-нибудь административное здание.
Милавин же теперь, когда лесопарк остался далеко позади, во все глаза следил за одинокой фигурой посреди Севастопольского проспекта. Мужчина – уже можно было различить, что фигура именно мужская – по-прежнему стоял неподвижно и не проявлял к окружающему миру ни малейшего интереса. Самой яркой, необычной и одновременно пугающей деталью в его облике был кислотно-жёлтый непрозрачный целлофановый пакет на голове. Он полностью скрывал лицо человека, топорщился в стороны острыми углами, а внизу собирался складками, туго обтягивая шею. Андрей более внимательно попытался рассмотреть детали одежды, однако тут же понял, что ничего не получится. Тело мужчины состояло из зыбкой серой дымки, сквозь которую можно было, хоть и с трудом, но увидеть противоположную сторону проспекта.
– Иван, это же призрак… Только у него пакет на башке.
– Вроде того, – откликнулся Поводырь, не оглядываясь. – А ещё верёвка на шее.
Андрею оставалось только гадать, когда Иван успел всё это разглядеть, ведь сейчас он практически не смотрел на призрака. И тем не менее веревка действительно была, толщиной в два-три пальца, она затягивалась петлёй на горле мужчины, а длинный свободный конец её стелился по земле.
«Ещё один суицидник на нашу голову, – горько усмехнулся сам себе Милавин, – Или нет. Вряд ли человек, который собрался повеситься, станет одевать себе на голову пластиковый пакет. Обычно это делает кто-то другой, кто-то, кто не хочет видеть лица жертвы…»
Всё это время призрак стоял неподвижно, низко склонив голову на грудь, но когда Иван с Андреем оказались метрах в тридцати от него, он плавно повернулся в их сторону. Пакет у него на голове вдруг хлопнул и раздулся, а потом резко сжался, полиэтилен с мерзким скрежетом облепил лицо мужчины.
– Он повернулся, – Андрей вскинул пистолет.
Иван замер на месте, но оглядываться не спешил.
– И что?
Пакет на голове призрака продолжал раздуваться и опадать, теперь сквозь шелест и хлопки полиэтилена можно было различить тяжёлое хриплое дыхание.
– Пока ничего. Просто повернулся… Чёрт! Он двигается к нам!
Призрак плыл вперёд, не шёл, а именно плыл, ноги его не шевелились, они даже не касались земли, только разлохмаченный обрывок верёвки тащился за ним по асфальту. Это верёвка да ещё дурацкий жёлтый пакет с ярко-красным буквенным логотипом сетевого супермаркета – вот всё, что было реальным, остальное – серый зыбкий туман, едва удерживающий форму человеческого тела. Его можно было принять за уродливый воздушный шарик, и, пожалуй, это выглядело бы смешно… если бы не было так страшно.
– Меняемся! – распорядился Поводырь. – Следи за домом!
