Александр Щёголев - Как закалялась жесть
И вот сегодня, в понедельник, ровно через неделю после взрыва на Чистопрудном, Дырову позвонили. По служебному телефону. Странный был звонок: неизвестная женщина, назвавшись знакомой Саврасова и еле сдерживая слезы, сообщила: у нее есть документы, оставленные покойным. Саврасов просил их передать в случае его смерти. Дыров, моментально сориентировавшись, дал ей свой мобильный. Трубка у полковника была с закладкой, защищавшей от прослушки. Далее говорили по мобильному и не в кабинете (он предусмотрительно вышел коридор). Женщина пояснила: именно Дырову, единственному порядочному человеку, Саврасов доверял. Перед тем, как договориться о встрече, она не выдержала, заплакала.
Подстава? В любом случае Дыров ничего не терял и ничем не рисковал…
Таинственная незнакомка, где ты? Ау!
Подбежал мальчишка, протараторил, запыхавшись:
— Это вы… Андрей Робертыч?..
— Он самый.
— Вот… вам…
Протянул заклеенный пакет.
— От кого?
— А вона тетенька, — он показал в сторону Сухаревской.
— Где?
— А вон там… вон там стояла, блин…
Нет, никого там уже не было.
…Дыров прогулялся до Сухаревской площади, сел на лавочку в скверике и только тогда вскрыл пакет. И очень быстро понял, что рисковать, оказывается, есть чем. От такого горячего материала запросто сгореть можно — как тот особняк на бульваре. А то даже дополнительным участком обзавестись… два квадратных метра — с фотографией на дешевом памятнике…
* * ** * *
…Вечером того же дня, возвращаясь к себе домой на Профсоюзную улицу (рядом с метро «Академическая»), полковник Дыров силой был усажен в автомобиль. Вместительный джип с тонированными стеклами.
— В чем дело? — задал он дежурный вопрос.
Ответа, естественно не было. Вообще, не было произнесено ни одного слова. С двух сторон его крепко поджимали спортивные молодые люди. Водитель, насвистывая, следил за дорогой, а пассажир на переднем сиденье даже не оглянулся.
Началось, понял Андрей Робертович, обмирая от ужаса, смешанного с холодным азартом. Надеюсь, новые друзья не упустили момент похищения, думал он. Взяли машину, повели ? Не могли не взять, иначе нет никакого смысла в этой охоте на живца…
Живцом был он. Причем, по собственному желанию.
Ехали долго, нарочито кружа по вечерним улицам. Это, как прекрасно понимал Дыров, оказывало сильный психологический эффект на клиентов. Даже ему, видевшему все трюки насквозь, знавшему, что группа ловцов его страхует, было весьма не по себе. Особенно когда вернулись на Профсоюзную и помчались к Калужскому шоссе, удаляясь и удаляясь от центра. А потом, за Кольцевой, Москва вдруг кончилась. Джип все ехал и ехал во тьме, увозя пленника подальше от цивилизации, и, не доезжая до реки Десны, свернул на проселок.
В леске их ждал другой джип.
Свет фар был вместо софитов. На сцену вылез тот самый «яйцевик», прогнавший два месяца назад группу Дырова из особняка… как там его… полковник Цыпляк. «Соседи». Что и требовалось доказать…
— Где документы? — спросил представитель ФСБ.
— А вы по ночам работаете? — вопросом на вопрос ответил Дыров. — Странно вы как-то работаете. Зачем так сложно? Вызвали бы в кабинет, я бы сам пришел. Или ко мне в гости…
— Как положено, так и работаем. Не я инструкции придумываю, — Цыпляк изобразил улыбку. — Положено могилу вырыть — выроем. Уже начали рыть — там, метрах в пятидесяти от дороги.
— У дороги?! — срывающимся голосом крикнул Дыров. — Это вы мне говорите — у дороги?!
— Пока не докопана. Земля мерзлая, долбить надо. Может, ты сам и додолбишь…
Пленник лихорадочно вглядывался в темноту, ожидая, что вот-вот налетит подмога — скрутит мерзавцев… где же они, обещанные Ястребовым охотники? Кремлевский спецназ — это круче ниндзя. Это сливки, отборные кадры из ГРУ, из моряков, из «Альфы»… Небось, подползают потихоньку, боясь спугнуть «коллег», — все в черном. Или в белом по случаю зимы. Ждут команду «фас». Ждут, когда эти козлы начнут творить глупости… только не опоздайте, братишки, отчаянно думал Дыров.
— Мне кажется, вы что-то нарушаете. То ли УК РФ, то ли закон о Федеральной службе безопасности…
Один из бойцов его ударил. Несильно, для порядка. В печень.
Пленник проглотил остаток фразы, вдруг задохнувшись. Сильная опоясывающая боль сдавила туловище.
— Какой, нах, «ук А »? — возмутился Цыпляк. — Подотрись своим «ука»! У нас логика, ло-ги-ка! А не твой сраный «ука»! Закон ему… Кому он нужен, кроме тебя и уже ненужного тебе адвоката?
— Судье нужен.
— А судье ЕЩЕ не нужен…
…Это было, как дурной сон, из которого не удается выскочить. Дырову задавали вопросы. Что за женщина принесла ему документы? Что в них было? Снимал ли копии? И наконец — где, где, где эти чертовы материалы?! Он уходил от ответов, как мог. Его спрашивали: куда пропал Неживой Виктор Антонович, в какой норе зализывает раны? Здесь Дыров нисколько не кривил душой: откуда ему знать?! Единственный собственный вопрос, которым он смог разнообразить эту беседу, был такой: вам-то, господа, зачем все это нужно? «Яйцевик» снизошел до ответа. Им нужен, во-первых, Неживой со всеми его потрохами («…А разве тебе, полковник, самому не хочется поквитаться с этой гнидой?»), и во-вторых, им нужна доля в проекте «Ферма-2», буде такой когда-либо возобновлен. Вам — это генерал-полковнику Курицину? — попытался пленник развить тему, однако Цыпляк только пальцем ему погрозил…
Где же помощь? — метались мысли Дырова. Где хваленая «кремлевка», где люди в камуфляже, которые должны его спасти?
Никого. Пустая грунтовка, покрытая спрессованным снегом, и темный лес, обступивший залитую ксеноновым светом сцену.
Его больше не били. То ли инструкции не позволяли, то ли присущее элите благонравие.
А потом его потащили вглубь леса, прочь от дороги. Там и вправду обнаружилась свеженачатая яма — по колено. Дырова столкнули вниз, бросили лопату и сказали: «Копай». Тут его впервые вырвало. Наверное, от нервов. Или от удара в больную печень. Или от того, что он допер, наконец, — помощи не будет. Его предали. Подставили. Никому он не нужен, а все договоренности с господином Ястребовым, несколько часов назад казавшиеся великой победой, — блеф. Его попросту отдали на съедение.
И тогда полковник ГООП заголосил, выдавая все свои немудреные секреты…
* * ** * *
…«Правдодел» ему вкололи, предварительно привязав к дереву. Хороший «правдодел», малотоксичный, из последних. Своему кололи, не кому-нибудь.
Минут через десять всё было кончено. Признания, сделанные Дыровым на краю могилы, полностью подтвердились. Материалы он и правда отдал Ястребову. Что за баба их принесла — не знает. Копий не снимал.
