Борис Пугачев - Школа обмана
— Я же дал слово…
— От слова до дела — бабушкина верста. Где он? Уже полтора часа прошло. Я в офис позвоню. Может, по вашему шпионскому паролю туда славянский шкаф пришел.
— Какой шкаф? Почему славянский?
— Да был такой знаменитый советский фильм про войну, там пароль использовали: «У вас продается славянский шкаф?» Фраза стала крылатой, — набирая телефонный номер офиса, пояснил Родик, а в трубку произнес: — Добрый день, это Жмакин. У вас все по-старому? Хорошо, я позднее еще позвоню.
Положив трубку, он, ни к кому не обращаясь, сказал:
— Самые худшие опасения пока не подтвердились, но Михаил Абрамович не появился. Для заполнения паузы попробуем узнать стоимость вашего масла.
Родик набрал «09» и спросил:
— Девушка, не могли бы вы дать мне телефон какого-нибудь торгового представительства Болгарии? Угу… Да, записываю… Можно и это… Записываю. Хватит, спасибо. Ну вот… Оказывается, в Москве много болгарских торговых представительств. Сейчас все выясним.
Уже по первому номеру телефона ему сообщили, что масло поставляется в различных упаковках от одного до пяти миллилитров. Стоимость миллилитровой упаковки — девятьсот рублей. В другой организации информацию в целом дали такую же. Слова Стоева подтверждались. Родик задумался и, чтобы дать себе время, спросил:
— Если мы возьмем масло, то какие документы вы предоставите?
— Любые, которые захотите. Естественно, товар растаможен.
— Хорошо. Хотите еще водки? Я выпью.
— Мерси, мне больше не нужно, — отозвался Стоев. — Что касается денег… Даже в виде масла я не смогу выплатить больше ста пятидесяти тысяч. Поверьте — это последняя цифра.
Родик ничего не ответил и молча наполнил свою и Алексея рюмки.
Тишину нарушил телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал голос Михаила Абрамовича.
— Миша, ты откуда звонишь?
— Из офиса. Я в курсе дела. Молодой человек мне обстановку обрисовал.
— Ты в порядке?
— Да, все хорошо.
— Никуда не перемещайся. Запри входную дверь и никого ни под каким предлогом не впускай. Я перезвоню позднее… Вы свое слово сдержали, — обратился Родик к Стоеву. — Можем продолжить диалог. Как быстро мы получим масло в объеме, соответствующем ста пятидесяти тысячам долларов?
— Куда надо доставить?
— На наш склад на 15-ю Парковую улицу.
— Через два-три часа.
— Надеюсь, масло вы не храните в специальном месте, куда кроме вас никому нет доступа?
— Храним на складе. Если мы достигнем согласия, могу послать туда одного из моих сопровождающих и водителя. Конечно, если вы их отпустите. Упаковка не стандартная и позволяет перевезти все на легковой машине. Каждая емкость имеет номер, опечатана и снабжена сертификатом.
— Заметьте, что мы никого не держим. Вы у нас в гостях, как и Михаил Абрамович был у вас. Все же, как нам убедиться в подлинности товара?
— Отдайте на экспертизу. Однако я гарантирую не только отсутствие подделки, но и очень высокое качество продукта. Это наша национальная гордость. Наше розовое масло — лучшее в мире, даже лучше иранского. Не верить мне — ваше право, но изготовить подделку нам сложнее, чем получить натуральное масло.
— Может быть… Какого рода договоренности вы хотите достичь?
— Мы хотели бы, чтобы никаких следов наших с вами отношений не сохранилось.
— Непонятно, как такое организовать? Допустим, на каких-то условиях мы отдадим или уничтожим контракт и все приложения, но ведь останутся свидетели. Что, если кто-то где-то кого-то записал на магнитофон или на автоответчик телефона? Мы этого не знаем… Кроме того, как нам легализовать полученную компенсацию? Завтра кто-то заявит, что мы, например, ваше розовое масло своровали.
— Масло, как я уже вам доложил, мы вам официально продадим. Оформим все необходимые документы. Вместо оплаты вы вернете нам контракт, все приложения и переписку. Так же вам придется передать нам факсовый и телефонный аппараты из офиса и вот этот, — Стоев указал пальцем на телефон. — Думаю, что эта предосторожность излишняя, но на всякий случай. Какой-либо записывающей аппаратуры у вас не было — мы проверяли. Остальные вопросы вас не касаются.
— Что ж… Такие условия выполнимы. Но если мы пойдем на них, все должно быть закончено сегодня.
— Это возможно.
— Какие гарантии того, что завтра не случится нечто подобное произошедшему сегодня с Михаилом Абрамовичем?
— Гарантии? Вы сами. Сегодня вы доказали, что умеете защищаться и даже нападать. Вы вступили в определенную сферу жизни, а в ней вам много раз еще придется защищаться и нападать. Так что требовать каких-либо гарантий — по меньшей мере непрофессионально. Тут вам решать.
— Мы выйдем посоветуемся…
— Каково ваше мнение, Алексей? — спросил Родик, еще не дойдя до кухни, ставшей теперь переговорной комнатой. — Вы все отмалчиваетесь.
— На развод не похоже… На понт — тоже. Да и не буксует он. Думаю, что надо соглашаться.
— А если они завтра все назад отнимут и еще пакостей наделают? Как говорится, не вяжись с казною — не пойдешь с сумою. Может, они действительно с нашим КГБ совместную операцию провели.
— Не по понятиям это… Старшие с конторой трутся.
— У них нет никаких понятий. Вы не на своей любимой стрелке. Это серьезная государственная организация или две. Считайте, само государство. Нам с ними тягаться? Где их потом искать? Нас-то им легко достать.
— А почему бы не потягаться? Неизвестно, кто сегодня сильнее. Нет государства. Нас не так легко найти. Я имею в виду меня и моих пацанов. Они ведь понимают, что мы не одни. В их вонючей Болгарии тоже наших много, а их здесь стало очень мало. Вас они не тронут, пока мы есть. Им шум не нужен, да и силенки не те. Это Сталин был из наших, а их начальники… Они и расход с нами делают, чтобы шума не было. Слабаки они. Подлянку нам если и подсунут, то в ближайшее время, пока мы предупредить никого не успели. Потом — нет. Недельки на две на дно заляжем, они подергаются и затихарятся. Это закон.
— И мне тоже надо на время исчезнуть?
— Вам в первую очередь. Через вас все завязано. Поезжайте куда-нибудь. Лучше за границу, но всем своим скажите, что поехали в командировку.
— Ясно. Все будут думать, что я в Таджикистане, это никого не удивит. А как быть с семьей? Они, вероятно, в опасности.
— Не думаю. Мы последим, но они вряд ли на семью наедут. Не по понятиям, предъявы побоятся. За это не волнуйтесь, и Михаила Абрамовича они больше не тронут, гарантирую. Поняли, что он шестерка.
— Это вы слишком. Миша мой самый доверенный человек, друг. Кстати, только он и вы будете знать, где я нахожусь.
— Не обижайтесь. Шестерка — всего лишь человек второго плана, который ничего не решает…
— Не соглашусь, но сейчас это не важно. Обсудим как-нибудь в другой обстановке. Если резюмировать, то вы предлагаете пойти на их условия и предпринять некоторые меры защиты, которые снизят риски?
— Красиво сказали, но в целом так. Выхода другого нет. Все зашло слишком далеко. Ваши опасения связаны не только с получением компенсации. Гемор создать они могут при любом раскладе.
— Понятно. Я продумаю еще некоторые способы своей защиты. По поводу безопасности Михаила Абрамовича я, пожалуй, с вами согласен, но в целом ее надо усилить. Думаю, не лишним будет написать заявления с изложением ситуации и оставить их в каком-нибудь надежном месте. Кроме того…
— Только без ментов! Мешать понятия мы не позволим, это вы должны уяснить. Очень четко усвоить. И еще — на будущее… На стрелках не берите инициативу в свои руки. Ваше поведение сейчас было не совсем верным. Пусть это не стрелка, но стрелки еще будут. Там вам надо только отвечать на вопросы, а базаром руководить должны другие. Привыкайте. Директор вы у себя в офисе, а на стрелках вы — барыга. Не обижайтесь, но таковы законы.
— Это ваши законы. Они писаны не для меня, но слова ваши я приму к сведению. Конечно, я не стану в чужом монастыре свои правила устанавливать, но и с тем, что я барыга, не соглашусь. Мне известно значение слов. Вспомните великое писание: «Сначала было слово…» Кстати, сегодня вы сами в тени держались.
— Предлагаю перенести базар в другую хазу. Обо всем этом мы еще почирикаем.
— Ладно. Будем считать, что решение принято. Пойдемте, оговорим детали и приступим к действиям.
47 глава
Иногда нужна большая отвага для того, чтобы бежать.
М. ЭджсвортПроцедура передачи розового масла прошла четко. Родик приехал с Михаилом Абрамовичем на склад и отправил Серафиму и ее помощника домой. Ждать пришлось недолго. Пакет документов, содержащий заверенные копии ГТД, накладные, сертификаты, подписанные договоры и акты сдачи-приемки не вызвали у Родика нареканий.
