Альфред Кох - Отходняк после ящика водки
Матч я смотрел по телевизору в Тюрингии, в Веймаре, по дороге из Баден-Баде-на в Берлин, куда я спешил на финал. Веймар примечателен не только и не столько тем, что в нем на руинах Второго рейха была учреждена республика, но прежде всего тем, что в этом городе жили Гете и Шиллер, два человека, создавшие современный немецкий язык. Типа, коллективный Пушкин.
Матч был хорош. Запомнился прежде всего, конечно, Шванштайгер с его дальними ударами. Три гола отвез как из пушки. Где он, гад, был со своей ногой в матче с итальянцами? Эх, что уж теперь… После драки кулаками… Просрали дойчи полуфинал, ничего не скажешь. Обидно до слез.
Удивило, как немцы праздновали бронзу. Как будто это золото! Такое шоу устроили, а из Клинсмана сделали чуть ли не национального героя. Это слегка напрягало. Может, я, конечно, и слишком впечатлительный, но под густым покровом веселья и добродушия, которые сопровождали этот очередной пароксизм германского патриотизма, мне чудилось глухое ворчанье какого-то зигфридовского дракона, отдаленные вспышки и раскаты пока еще далекой, но приближающейся грозы. Может, пронесет на этот раз?
Посудите сами: вся страна увешана немецкими флагами. На матче Франция – Португалия, а потом и на финале, немецких флагов было никак не меньше, чем флагов участников игры. Немцы ходят взбудораженные, подвыпившие и какие-то непривычно смелые. Давненько Европа их такими не видела. Со всех радио– и телеканалов льются народные песни, а уж в Баварии и подавно. Там и в обычное-то время увидеть человека в народном костюме было проще простого, а тут – на каждом шагу.
Еще один штрих: во всех деревнях, что я проезжал, подновили и покрасили памятники погибшим в Первой и Второй мировых войнах немецким солдатам. Маленькие такие крестики. Где бронзовые, где чугунные, а где и просто деревянные. Раньше стояли черненькие, незаметные, а сейчас как-то сразу бросаются в глаза. Что они этим хотят сказать, а?
В стране экономический подъем. В стране фактически нет оппозиции. Большая коалиция в составе социал-демократов и ХДС/ХСС контролирует почти 80 процентов бундестага («Единая Россия» отдыхает). Во время чемпионата был принят очень радикальный бюджет, резко сокращающий социальные расходы, так называемый бюджет экономического роста (роста-то, роста, но налоги – не сократили, то есть как расти собираются, непонятно). Представители оппозиции (коммунисты и зеленые) выступили с резкими заявлениями. В прежние времена эти крики были бы на первых полосах газет. А сейчас – нет. Чемпионат мира, не до этого. Типа, вся страна, в едином порыве, зачем же обращать внимание на кучку злопыхателей, которые не отражают точку зрения подавляющего большинства нации и так далее. Настроения, одним словом, знакомые. Вам это ничего не напоминает? Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
Финал. Берлин. Олимпийский стадион. Стадион, конечно, реконструировали, но имперский размах 1936 года остался. И в огромной прорези на западной трибуне, и в скульптурах по краям стадиона, и в масштабе прилегающей площади. Чувствуются художественные пристрастия незабвенного Адольфа Алоизыча. Но сейчас не об этом.
Игру вы все видели. И голы, и накал страстей, и удар головой Зидана. Все это уже сто раз описано и проанализировано. Я болел за французов, если можно французами назвать негров и арабов, которые получили французские паспорта. Вот и Рибери, коренной француз, взял да и принял ислам. Куда катится Франция? Непонятно…
А немцев ругали за одного мулата и двух силезцев.
Еще совсем недавно во Франции шли войны не то что против мусульман, а между католиками и гугенотами (то есть кальвинистами-протестантами-христианами)! Я даже не знаю: то, что происходит нынче с Францией, это хорошо или плохо? Все эти возмущения в пригородах, поджоги, баррикады, демонстрации… Очередной плавильный котел народов? Вряд ли…
Против негров и арабов играла команда, составленная не только из одних итальянцев, но еще и из итальянцев, играющих только в итальянских клубах. Как говориться, сошлись две школы, две концепции. Лед и пламень, два полюса, инь и ян. Результат вы знаете…
После матча все как-то сдулись и, немного покричав, разошлись притихшие. Чемпионат закончился. Я приехал в гостиницу и лег спать. Желания тусоваться у Бранденбургских ворот не было. Все. До встречи в Южной Африке в 2012 году!
А.К.
САНАТОРИЙ «КАЩЕНКО»
Однажды Андрей Бильжо, мой старый товарищ, модный художник и в прошлом элитный психиатр, зазвал меня в «Кащенко».
Для одних это психушка – жуткое место, юдоль скорби. А для других – психиатрическая больница, увлекательная работа на грани искусства, место встреч с интересными людьми, старинный парковый ансамбль с дореволюционным ландшафтным дизайном.
Бильжо рассказывал про это так смачно, что я согласился, несмотря на мрачный имидж этой отрасли. В конце концов он прав. Мало того что психиатрия – таинственная притягательная наука; мы ж еще знаем, что стопроцентно нормальных среди нас нет; что самые яркие и запоминающиеся поступки в мировой истории совершили, пожалуй, именно пациенты психбольниц…
ОБХОДИ вот мы в «Кащенко». Прошу обратить внимание, на экскурсии! Идем с Доктором (так я запросто, по-дружески, называю Бильжо, которого, конечно же, как всякий нормальный человек, побаиваюсь) по богатой территории, натуральной старинной усадьбе, где старинные здания из вечного кирпича, аллеи и дорожки, сосны шумят… Ни много ни мало 30 гектаров. Все это, грубо говоря, в центре города – у метро «Тульская»! Я вам скажу, что ЦКБ по сравнению с «Кащенко» – это жалкое подобие левой руки.
– И это все до сих пор не отняли у убогих, не снесли к такой-то матери и не настроили тут офисных центров с Церетели! – восхищаюсь я.
– Я узнавал: медучреждения нельзя приватизировать, – «успокоил» меня Доктор.
Все-таки удивительно – как трепетно у нас раньше относились к убогим. Теперь таких больниц не строят. (Сейчас медицина в жалком состоянии, и «Кащенко» – одно из немногих исключений.) Вот как раньше строили… Прошло всего-то 100 лет с лишним, а как все изменилось! В чем тут причина? В революции, которая все перевернула и придавила много нежных материй? Людей больше стало, ценность отдельно каждого упала, такое подобие инфляции – в этом дело? В техническом прогрессе? Раньше душегуб одного зарезал, и уже ужас. А в наше время убивают сотнями тыщ, целыми городами, а потом пожимают плечами и летят обратно на авиабазу обедать, а после обеда дают интервью. К тому же Бог сегодня многим кажется не очень страшным и даже не сильно актуальным…
– То, что Бога забыли, – это точно, – вздыхает Бильжо и продолжает показывать мне «свои» бывшие владения: – А вон там, видишь? – березовая роща. И рядом замечательный пруд. Там больные загорают в хорошую погоду.
– И?..
– И, к сожалению, иногда топятся. Один из моих пациентов там утопился, он был в состоянии депрессии. Это называется суицид.
– Ну, если выбирать между смертью и прозябанием в дурке…
– Это не дурка, а психиатрическая больница. Прошу тебя запомнить об этом… А вот оранжерея, тут выращивают цветы, это и трудотерапия, и работа на пользу больницы. Ты обратил внимание на фигурные решетки забора? Это заслуга главного врача Владимира Николаевича Козырева, а раньше тут были бетонные заборы… И вообще с его приходом в больнице многое изменилось к лучшему. Появилось больше человечности. А в том садике – видишь? – сидел и над чем-то работал гипсовый В.И. Ленин.
– «Ленин в «Кащенко»» – хорошая тема…
– Да. А вот собаки бегают, они тут прижились.
– Они тоже, ну, того – ебанутые? – спросил я осторожно, вспомнив про знаменитые 40 уколов от бешенства.
– Зря смеешься. Должен тебе сказать, что у собак бывают психические расстройства. В частности, я наблюдал собак-алкоголиков.
– Наблюдал в какой-нибудь психиатрической ветлечебнице?
– Нет, в пивной наблюдал. Когда я учился, в окрестностях Второго мединститута было полно пивных точек. И по ним ходили собаки, слизывали с асфальта пиво – люди сдували пену с кружек, и образовывались лужи. Когда лужи вылизывались, то собаки, встав на задние лапы, просили еще пивка. Это типичное поведение алкоголиков.
Я задумался и снова согласился с Доктором: и вправду алкоголики обычно попрошайничают, именно стоя на двух ногах. Бильжо меж тем продолжал:
– А еще известен такой эксперимент: мух накрыли банкой с каплей спирта, так они прошли все стадии опьянения. Сначала развеселились, потом стали заниматься любовью, затем драться, а дальше отрубились – и лежали в стельку пьяные на спине.
А это пищеблок. Именно тут я как дежурный врач снимал пробы и проверял «закладку масла». Я требовал, чтоб согласно приказу по больнице кусок масла в котел с кашей кидали на моих глазах. И вот как-то я вернулся в пищеблок через пару минут после закладки масла и вижу – повариха, рискуя жизнью, перегнулась через борт котла, пытается выловить масло, пока не все растаяло, и ее нижнее белье предстало передо мной во всей красе.
