Стивен Кинг - Пляска смерти
С этим можно хоть как-то примириться, если только мы согласимся с тем, что Бог отправился в длительный отпуск, а может, вообще скончался. Примириться можно, но наши эмоции, наш дух и больше всего – наше стремление к порядку, все эти мощные элементы нашей человеческой маскировки – они восстают против этого. Если признать, что не было никаких причин истребить шесть миллионов евреев в лагерях во время Второй мировой войны, не было причин расстреливать поэтов, насиловать женщин, превращать детей в мыло, если признать, что все это так получилось, потому что произошло и никто не виноват, ха-ха, уж простите, – вот тогда мозги у человека отказывают.
Я сам был свидетелем того, как это было в 60-е годы, на пике столкновения поколений, которое началось с Вьетнамской войны и охватило все, от внутриуниверситетских часов в кампусах и приобретения права голоса в восемнадцать лет до всеобщей ответственности за загрязнение окружающей среды.
В то время я учился в колледже Мэнского университета, и хотя мои взгляды были слишком правыми, чтобы сразу стать радикальными, тем не менее моя точка зрения на самые фундаментальные проблемы полностью изменилась. Герой последнего романа Джека Финнея “Меж двух миров” (Time and Again) выражает это лучше меня:
"Всю жизнь я считал себя маленьким человеком и к тому же много лет хранил в неприкосновенности детскую уверенность в том, что люди, которые нами управляют, знают больше нас, видят глубже нас и вообще умнее и достойнее нас. Только в связи с войной во Вьетнаме я понял наконец, что важнейшие исторические решения принимаются подчас людьми, которые на деле нисколько не осведомленнее и не умнее остальных” note 234.
Для меня это было поразительное открытие – и началось оно, вероятно, в тот день в стратфордском кинотеатре, когда управляющий, который выглядел так, словно у него над ухом неожиданно выстрелили, рассказал нам о русском спутнике.
Но, несмотря на все это, я не смог полностью воспринять паранойю последних четырех лет шестидесятых. В 1968 году, когда я учился на первом курсе колледжа, к нам приходили три “Черные пантеры” note 235 из Бостона и рассказывали (в рамках серии публичных школьных лекций) о том, что американский деловой истеблишмент, под руководством Рокфеллеров и AT&T note 236, виновен в засилье неофашизма в Америке, в войне во Вьетнаме, которая хороша для бизнеса, а также в создании благоприятного климата для расизма, статизма и сексизма. Джонсон – их марионетка;
Хэмфри и Никсон – тоже; это случай “познакомьтесь с новым боссом, он тот же самый, что прежний”, как скажет год или два спустя “Кто” note 237; единственный выход – решать этот вопрос на улицах. Закончили они лозунгом “пантер” “Вся власть в стволе ружья” и призвали нас помнить Фрэда Хемптона note 238.
Я, не верил тогда и не верю сегодня, что руки Рокфеллеров и AT&T совершенно чисты; я верил тогда и верю сейчас, что такие компании, как “Сикорски”, “Дуглас Эйркрафт”, “Доу Кемикал” и даже “Бэнк оф Нью-Йорк”, более или менее согласны с тем, что война полезна для бизнеса (но никогда не отправляйте на нее сына, если можете убедить призывную комиссию использовать других, более подходящих молодых людей; а по возможности кормите военную машину латиносами, и ниггерами, и бедными отбросами белых из Аппалачей, но не нашими мальчиками, о нет, только не нашими мальчиками!); я считал и считаю, что смерть Фрэда Хемптона была политическим убийством. Но эти “Черные пантеры” предполагали наличие огромного зонтика сознательного заговора, а это же смехотворно.., только слушатели не смеялись. Они серьезно расспрашивали, как действуют заговорщики, кто их возглавляет, как они получают свои приказы и так далее.
Наконец я встал и спросил: “Неужели вы серьезно предполагаете, что в стране действует фашистский заговор? И заговорщики – президенты “Дженерал моторе” и “Эссо” плюс Давид и Нельсон Рокфеллеры – встречаются в большом подземном помещении под Бонневиль-Солт-Флэтс, и на повестке дня вопрос: сколько еще черных нужно призвать для продолжения войны во Вьетнаме?” Я закончил предположением, что заговорщики прилетают на встречу в летающих тарелках – что объясняет увеличение числа свидетельств о них с началом войны во Вьетнаме. И тут на меня заорали, чтобы я заткнулся и сел. Что я и сделал, отчаянно покраснев и понимая, что испытывают те эксцентричные личности, которые по воскресеньям взбираются на ящики от мыла в Гайд-парке. И это ощущение мне не понравилось.
Выступавший “пантера” не ответил на мой вопрос (который вообще и не был вопросом); он только негромко сказал:
"Ты ведь удивился, верно, парень?” И эти его слова были встречены смехом и аплодисментами аудитории.
Да, я удивился – и удивление было не из приятных. Но последующие размышления убедили меня в том, что моему по" колонию, беззаботно пролетевшему 60-е годы, с волосами, откинутыми со лба, с глазами, горящими смесью радости и ужаса, с мелодией “Луи-Луи” “Кингсменов” и грохотом реактивных двигателей Джефферсона, невозможно было пройти из пункта А в пункт Я, не поверив, что кто-то – пусть даже Нельсон Рокфеллер – дергает за ниточки.
На страницах этой книги я неоднократно пытался доказать, что рассказ ужасов – это во многом оптимистическое, жизнерадостное переживание, что таким способом трезвый ум справляется с ужасными проблемами, которые отнюдь не сверхъестественны, а совершенно реальны. Паранойя может быть последним и самым прочным бастионом такого оптимистического подхода, это крик мозга: “Здесь происходит что-то рациональное и постижимое. Непостижимого не бывает!"
Поэтому мы смотрим на тень и говорим, что на поросшем травой пригорке в Далласе был человек; мы говорим, что Джеймсу Эрлу Рею note 239 платили какие-то богатые бизнесмены с юга, а может, и ЦРУ; мы игнорируем тот факт, что интересы американского бизнеса часто противоречат друг другу, и предполагаем, что наше вмешательство в дела Вьетнама, предпринятое с добрыми намерениями, но нелепо исполненное, есть результат заговора военно-промышленного комплекса; или, как в недавно расклеенных в Нью-Йорке, неграмотно составленных и плохо напечатанных плакатах, которые утверждали, что аятолла Хомейни – марионетка.., да, вы верно угадали – Дэвида Рокфеллера. С нашей бесконечной изобретательностью мы предполагаем, что капитан Мантелл не задохнулся от недостатка кислорода, когда в 1947 году гнался за этим странным дневным отражением Венеры, которое опытные пилоты называют солнечным псом; нет, он гнался за кораблем из другого мира, а когда подлетел слишком близко, пришельцы взорвали его самолет лучом смерти note 240.
