Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr-3
- Здравствуйте, - послышалось совсем рядом.
Блин, это же мама со мной поздоровалось. Узнала? Хотя вряд ли, маскировка, да и сколько лет уже прошло с момента моего перед ней выступления в педучилище. С другой стороны, я тут мелькал в последние дни и на страницах газет, и по ТВ особенно. Будем надеяться, что не признала.
- Здравствуйте, - слегка кивнул я. - Прелестный малыш. Мальчик, девочка?
- Мальчик, Сережей назвали.
- Отличное имя. Тезка...
С лавочки Ерзиков, стараясь особо не палиться, уже подавал мне какие-то сигналы. Ага, батя идет с работы, значит, пора закругляться.
- Ну ладно, всего хорошего, до свидания.
- До свидания.
Ой как тягостно на душе... Светло и тягостно. Ерзиков сочувственно взял меня под локоть, побрели в сторону поджидавшей нас 'Волги' с московскими номерами из серии, которыми оборудуются машины спецведомств.
- Как, все нормально? - спросил Кавтарадзе, усаживаясь за руль.
- Угу, - буркнул я.
Говорить совсем не было желания, больше всего хотелось остаться с самим собой наедине и дать волю чувствам, пустив скупую мужскую слезу. Ладно, хватит грустить, соберись, тряпка! Едем в Москву, к семье.
- Может, перекусим перед дорогой? - предложил Ерзиков. - Вы же местный, Сергей Андреевич, где у вас тут в Пензе нормально кормят?
- Есть хорошее место на выезде из Пензы, трактир 'Золотой Петушок', так сказать, действующий памятник деревянного зодчества. Правда, он на другом выезде на трассу, в сторону Челябинска.
- Тогда лучше в городе перекусить.
- А может, заглянем в кафе 'Бозы' на Московской? Самый центр города, порции большие и берут недорого.
- Ты как к бозам относишься? - спросил у Кавтарадзе напарник.
- Это вроде грузинских хинкали?
- Точно, почти один в один.
- Тогда можно.
- Отлично, поехали, я угощаю. Все ж таки вы сегодня, можно сказать, мои гости, - улыбнулся я.
Мои телохранители переглянулись, и возражений не последовало.
Наелись мы от пуза. А пока ели, меня не покидала мысль, что вот здесь, буквально в соседнем дворе, находится тот самый подвал, 'благодаря' которому я и оказался в прошлом. И когда мы покончили с плотным ужином, я предложил не торопиться с отъездом.
- Тут в двух шагах есть место, дорогое моему сердцу. Может, прогуляемся? Займет всего пять минут.
- Ну если только пять, - с сомнением посмотрел на напарника Кавтарадзе, которому, кстати, сурские бозы пришлись очень даже по вкусу.
Ерзиков был не против, поэтому мы втроем - я посередине, охрана по краям - двинулись в уже знакомый мне двор. Сердце забилось чаще, когда я увидел, что дверь в подвал прикрыта неплотно. Либо просто замок сорвали, либо внутри кто-то есть. Пошел, к примеру, за картошкой.
- Ребята, мне нужно заглянуть в этот подвал, - немного осипшим от волнения голосом сказал я.
- Зачем? - синхронно последовал вопрос от обоих сразу.
- Я там когда-то заначку в кирпичах спрятал, может, она еще цела, - выдал я наскоро придуманную версию.
Мои телохранители задумались. Никаких посещений подвалов в их программе не значилось, за такую самодеятельность можно и шапке от начальства получить. Если оно, конечно, узнает.
- Ладно, только я вас сопровождать буду, - сказал Ерзиков и повернулся к Кавтарадзе. - А ты, Вахтанг, жди нас у входа в подвал.
- Понял, - коротко кивнул Кавтарадзе. - Спички возьмите, фонарика-то у вас нет.
С этими словами он протянул некурящему Ерзикову коробок. А и точно, как бы мы полезли без осветительных приборов... Хорошо, один курящий в группе попался.
Однако Старлей с сомнением повертел в руках полупустой коробок:
- Думаешь, нам этого хватит?.. Погоди-ка, у нас в багажнике в ремкоплекте валялся 'вечный' фонарь-жук. Держи вот ключи от машины, поройся там, может, найдешь.
Кавтарадзе вернулся через пару минут. Действительно, динамический фонарик, который горел с помощью постоянного нажатия на специальную ручку. Ерзиков проверил, как работает это чудо советской осветительной промышленности, потом махнул - мол, двигай за мной.
- Может, лучше я первым пойду? Вы же знаете, где именно хранится заначка.
- Логично... Тогда держите фонарик, и не забывайте давит на ручку.
Я принял у телохранителя фонарик и мы двинулись вперед. За пять лет здесь практически ничего не изменилось, все тот же запах сырости и паутина, лезущая в нос и глаза. Через минуту мы были на том самом месте, где я когда-то провалился в прошлое, долбанувшись лбом о кирпичную то ли стену, то ли притолоку. И что, садануть по новой? А оно мне надо, если уж на то пошло? Даже если выгорит, и я попаду обратно в 2015-й, буду чувствовать себя счастливым, зная, что жена и сын остались в прошлом? Нет уж, страна преображается на моих глазах, а я принял в этом самое непосредственное участие, и жить здесь куда как интереснее.
- Так что там с заначкой? Не видать? - услышал я голос Ерзикова.
- Что? Заначка? А, ну да... Похоже, кто-то ее обнаружил до нас. Жаль, - вздохнул я.
- Большие хоть деньги были? - сочувственно поинтересовался старлей.
- Э-э... Рублей пятьсот, кажется.
- Нормальная сумма. А прятали зачем?
- Ну мало ли... Так вот получилось...
- Ладно, чего уж тут торчать, идемте тогда назад. Давайте мне фонарик, я теперь пойду первым.
Мы двинулись обратно. Я был погружен в свои мысли, и не сразу понял, почему мы остановились.
- Что за черт?! - негромко выругался Ерзиков.
- В смысле?
- Да дверь заперта, причем снаружи. Кавтарадзе там что ли дурью мается...
Нехорошее предчувствие сжало сердце. А старший лейтенант тем временем принялся тарабанить в дверь, что есть сил:
- Эй, Вахтанг, хватит придуриваться, открывай! Да что ж он там, совсем страх потерял?! Ну-ка, Сергей Андреевич, отойдите, я сейчас ее ногой вышибу.
Ему, в отличие от меня 5-летней давности, хватило одного удара. Как-никак спортивная подготовка в Комитете на высоте. Дверь распахнулась, и внутрь хлынули слабые лучи заходящего солнца.
- Ничего не понимаю, вроде двор тот же, и вроде как и не тот.
Я оттер комитетчика в сторону и уставился на окружающий нас мир. Твою же мать, похоже, на этот раз подвал сработал, и нас перекинуло во времени... Вот только куда? Потому что это не был 2015-й точно.
- И где этот... блин... Кавтарадзе?! - все еще недоумевал Ерзиков.
- Думаю, он далеко отсюда, - потер я задумчиво покрытый двухдневной порослью подбородок. - Идемте, сейчас точно выясним, где мы.
Я решительно направился к выходу со двора, старлей двинулся следом за мной. Двор выходил на Московскую, как и в 80-м, покрытую в этом месте брусчаткой. Вот только многие дома трудно было узнать. Да и люди были выглядели иначе, не как в олимпийском году.
Мимо нас вниз спускалась парочка - молодой человек в кепке, в широких штанах, в рубашке с огромным отложным воротником, и с перекинутым через плечо пиджаком, а его девушка была одета в приталенное платье в горошек чуть выше колен, с рукавами-фонариками, в туфлях с ремешком, напоминающих детские, и белых носочках. Кажется, я уже начинал кое-что понимать.
