Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее
Забрав его из моих рук, он сжимает мячик пальцами, показывая, как во рту его сжимают зубы.
— А ты сам испробовал что-то на себе? — интересуюсь я.
Кристиан замирает и глядит на меня.
— Да, испробовал.
— Чтобы приглушить свои крики?
Он закрывает глаза, и мне кажется, что он раздражен.
— Нет, его назначение не в этом.
Да?
— Анастейша, тут дело в контроле. Насколько беспомощной ты себя почувствуешь, если ты связана и не можешь говорить? Насколько ты можешь мне доверять, зная, что ты полностью в моей власти? Это я должен видеть по твоему телу и твоим реакциям, а не слышать из твоих слов. Это делает тебя более зависимой от меня, а мне дает полнейший контроль.
Я сглатываю комок в горле.
— Ты говоришь так, словно тебе этого не хватает.
— Это то, чем я владею, — бормочет он и глядит на меня серьезными, широко раскрытыми глазами. Между нами изменилась атмосфера; сейчас он словно исповедуется мне.
— Ты обладаешь властью надо мной. Ты ведь знаешь, — шепчу я.
— Правда? Ты заставляешь меня чувствовать… мою беспомощность.
— Нет! — Ну Кристиан… — Почему?
— Потому что ты единственная из всех моих знакомых, кто может действительно меня ранить. — Он протягивает руку и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо.
— Ох, Кристиан… это обоюдно. Если бы ты не хотел меня… — Я вздрагиваю и опускаю глаза на свои дрожащие пальцы. В этом состоит еще одно мое потаенное опасение насчет нас. Если бы он не был таким… сломленным, захотел бы он меня? Я стараюсь не думать об этом.
— Меньше всего на свете я хочу тебя обидеть. Я люблю тебя. — Я протягиваю руки и нежно провожу пальцами по его вискам, щекам. Он тянется навстречу моим прикосновениям, бросает мячик в ящик и обнимает меня за талию. Привлекает к себе.
— Мы закончили показ? — спрашивает он нежно и вкрадчиво и передвигает руку на мой затылок.
— А что? Что ты хочешь сделать?
Он наклоняется и нежно целует меня. Я таю в его объятьях.
— Ана, ты сегодня едва не пострадала. — Его голос звучит нежно, но с тревогой.
— Ну и что? — спрашиваю я, наслаждаясь его близостью, чувствуя тепло его рук. Он откидывает голову и хмуро, с упреком смотрит на меня.
— Как это «ну и что»?
Я озадаченно гляжу в его милое, недовольное лицо.
— Кристиан, со мной все в порядке.
Он крепко прижимает меня.
— Когда я думаю, что могло случиться… — Он утыкается лицом в мои волосы.
— Пойми, наконец, что я сильнее, чем кажусь! — горячо шепчу я в его шею, вдыхая его восхитительный запах. Нет ничего лучше на этой планете, чем стоять или лежать в объятьях Кристиана.
— Я знаю, что ты сильная, — спокойно соглашается Кристиан. Он целует меня в макушку, а потом отпускает меня, к моему огромному разочарованию. И все?..
Наклонившись, я вытаскиваю из нижнего ящика еще одну игрушку. Несколько наручников, прикрепленных к планке. Я вопросительно смотрю на Кристиана. У него темнеют глаза.
— Это, — говорит он, — распорка с ограничителями для щиколоток и запястий.
— Как этим пользоваться? — спрашиваю я, искренне заинтересованная.
— Тебе показать? — удивленно спрашивает он и на миг закрывает глаза.
Я смотрю на него. Когда он открывает глаза, в них горит темный огонь.
— Да, я хочу, чтобы ты показал мне. Я люблю, когда ты меня связываешь, — шепчу я. Моя внутренняя богиня делает кульбит и садится в шезлонг.
— Ох, Ана, — бормочет он. Внезапно его лицо искажается от боли.
— Что?
— Только не здесь.
— Почему?
— Я хочу любить тебя в моей постели, а не здесь. Пойдем. — Он берет меня за руку, хватает распорку и стремительно выходит из комнаты.
Почему мы уходим? Я оглядываюсь назад.
— Почему не здесь?
Кристиан останавливается возле лестницы и строго смотрит на меня.
— Ана, может, ты и готова вернуться сюда, а я нет. В последний раз, когда мы были с тобой здесь, ты ушла от меня. Сколько мне раз повторять, когда ты это поймешь? — Он хмурится и, отпустив меня, жестикулирует свободной рукой. — В результате изменилось все мое поведение. Радикально сдвинулся мой взгляд на жизнь. Я уже говорил тебе об этом. Вот только я не сказал тебе, что… — Он замолкает, проводит рукой по волосам, подыскивая точные слова. — Я сейчас похож на выздоровевшего алкоголика, понятно? Это единственное сравнение, которое я могу привести. Зависимость снята, но я не хочу, чтобы на моем пути возникали соблазны. Я не хочу причинять тебе боль.
Он выглядит полным раскаянья, и в этот момент меня пронзает острая боль. Что я сделала этому человеку? Улучшила ли я его жизнь? Он был счастлив и до встречи со мной, разве нет?
— Мне невыносима даже мысль о том, что я причиню тебе боль, потому что я люблю тебя, — добавляет он, его лицо сейчас абсолютно искреннее, как у маленького мальчика, говорящего нехитрую правду.
Он совершенно простодушен, и у меня захватывает дух. Я обожаю его больше всего и больше всех на свете. Я очень люблю этого мужчину, люблю бескорыстно.
Я бросаюсь к Кристиану так стремительно, что он роняет распорку, чтобы подхватить меня, и я толкаю его к стене. Обхватив его лицо ладонями, я прижимаю его губы к своим и, наслаждаясь его удивлением, всовываю свой язык ему в рот. Я стою выше его на ступеньку — наши лица сейчас на одном уровне, и меня охватывает эйфория от ощущения собственной силы. Я страстно целую его, погружаю пальцы в его волосы; я хочу трогать его, трогать всюду, но сдерживаю себя, зная о его страхе. Но мое желание все равно возрастает, горячее и тяжелое, расцветает внутри меня. Он стонет, берет меня за плечи и отталкивает.
— Ты хочешь, чтобы я трахал тебя на лестнице? — бормочет он. — Смотри, я могу.
— Да, — бормочу я и не сомневаюсь, что сейчас мои глаза такие же темные, как его.
Он смотрит на меня затуманенным и тяжелым взглядом.
— Нет, я хочу тебя в моей постели.
Внезапно он подхватывает меня и кладет на плечо, отчего я громко вскрикиваю, и больно шлепает меня по заду, так что я снова кричу. Спускаясь по лестнице, он нагибается и подбирает упавшую распорку.
Когда мы проходим через гостиную, из кладовки выходит миссис Джонс. Она улыбается нам, и я виновато улыбаюсь в ответ. Кажется, Кристиан ее даже не заметил.
В спальне он ставит меня на ноги и швыряет на кровать распорку.
— Я думаю, что ты не причинишь мне боль, — шепчу я.
— Я тоже думаю, что я не причиню тебе боль, — говорит он. Обхватывает мою голову ладонями и целует меня, долго и крепко, зажигая мою и без того горячую кровь. — Я очень хочу тебя, — шепчет он возле моих губ, задыхаясь от страсти. — Ты точно хочешь меня — после сегодняшнего?
