Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке
Если когда-нибудь и существовали амазонки, парашютистка была из их породы. Настоящая великанша. Дэнни не смог бы поднять ее и на руках вынести из загона. Женщина отчаянно пыталась освободиться от ремней парашюта. Дэнни пробовал помочь. Голая парашютистка успела изрядно запачкаться грязью и свинячьим навозом. Помогая ей высвободиться, Дэнни ненароком провел тыльной стороной ладони по соску (он отцеплял ремень, шедший у нее между грудей). Только сейчас он сообразил, что несколько раз падал и тоже с головы до ног покрыт грязью и свинячьим дерьмом.
— Мне говорили про ферму, но никто не сказал про этих долбаных свиней, — призналась парашютистка.
У нее были коротко стриженные волосы. Другие волосы, на лобке, она сбривала, оставляя лишь тонкую вертикальную полоску. Все ее волосы были светлыми, с рыжеватым оттенком.
— Это сборище тупых и самоуверенных художников. Я не имею к ним никакого отношения, — сказал ей Дэнни.
Судя по характерному шраму, ей делали кесарево сечение. Она казалась старше Дэнни, возможно даже лет на десять. У нее была фигура культуристки. Писатель заметил на коже татуировку, но грязь мешала разглядеть рисунок. Эта женщина явно не относилась к разряду смешливых дурочек (на что рассчитывали художники). Похоже, скоро они получат от нее что-нибудь сверх контракта. Писатель очень на это надеялся.
— Меня зовут Дэнни, — представился он.
— А меня — Эми. Спасибо за помощь.
Когда она высвободилась из парашюта, Дэнни коснулся ее затылка и подтолкнул вперед.
— Бегите к ограде. Главное — не останавливайтесь.
Пока они бежали, он касался влажной спины парашютистки. Мимо них промчался очумелый поросенок. Вроде он не собирался нападать, а убегал прочь. Они почти столкнулись с другим, и тот тоже шарахнулся в сторону. Дэнни предположил, что свиней больше пугает парашют, а не голая женщина.
— Небесная леди! — услышал Дэнни восторженный крик сына.
— Небесная леди! — подхватил кто-то из взрослых.
— Обязательно покажите мне этих ушибленных художников, — попросила Эми.
Они добрались до ограды загона. Парашютистка перелезла через нее самостоятельно. Дэнни высматривал Джо, но рядом с Кэти малыша почему-то не было. Жена стояла возле ямы с Рольфом и троицей художников.
— Вот эти остроумники, — сказал Дэнни, показывая в сторону четверки. — Те четверо, там еще женщина стоит. Но женщина не из их компании. Все придумали только они: двое бородатых и двое безбородых.
— Эта свинка не кусается.
Дэнни показалось, что слова сына он слышит у себя в мозгу, а не из окружающего пространства.
— Джо, ты где?
— Я здесь, папа.
Когда же его малыш ухитрился залезть в загон? Выяснять было поздно: Джо уже стоял в загоне рядом со здоровенной розовой, в черных пятнах свиньей. Свинья успела вдоволь набегаться и теперь замерла и шумно дышала. Свинячья морда клонилась к ребенку. Джо почесывал свинье ухо! Самое удивительное, ей это нравилось, поскольку морда наклонялась все ниже, а ухо подвигалось все ближе к довольному малышу.
— У свинок смешные ушки, — поделился своими наблюдениями малыш.
— Джо, вылезай из загона, и немедленно, — потребовал Дэнни.
Наверное, он повысил голос больше, чем требовалось. Свинья недовольно качнула мордой в сторону Дэнни. Как он смел помешать столь приятному почесыванию за ухом? Животного и человека разделяло лишь врытое в землю корыто. Свинья недовольно косилась на Дэнни. Писатель оставался на месте, дожидаясь, пока Джо благополучно выберется из загона. Малыш бойко пролез между нижними рядами проволоки и побежал по лужайке.
Необычное приземление парашютистки, а затем и внезапное появление Джо в загоне полностью поглотили внимание Дэнни. На какое-то время он вообще забыл о самолете, и только громкий шум мотора напомнил писателю, что самолет пока не улетел. Пилот с помощником снизились, насколько возможно. Они хотели убедиться, что Эми благополучно достигла земли и с нею все в порядке. Она подала им знак, выставив два больших пальца. Самолет приветственно качнул крылом и стал набирать высоту, удаляясь в сторону Сидар-Рапидса.
— Добро пожаловать на ферму Буффало-Крик, — с веселой небрежностью произнес Рольф.
К сожалению, Дэнни пропустил и этот момент. Он не видел, как Эми схватила фотографа за плечи, притянула к себе, а затем ударила головой в лоб и переносицу. Рольф зашатался, попятился назад и упал в нескольких футах от парашютистки.
Одного из бородатых художников Эми ударила вначале левой, затем правой рукой.
— Я не приземляюсь в загоны со свиньями! — крикнула он двоим другим.
Остальную часть спектакля Дэнни и Джо видели целиком.
— Эй, гении искусства, кто из вас полезет за моим парашютом? — спросила Эми, кивая в сторону загона.
К этому времени свиньи успокоились. Они сгрудились у изгороди и, просунув пятачки сквозь ряды проволоки, разглядывали человеческое стадо. Дэнни пытался распознать среди них свинью, с которой успел подружиться его сын, но издали все свиньи были похожи. Позади, в грязи и навозе, валялся парашют, похожий на флаг, оброненный на поле сражения.
— Хозяин фермы запретил нам входить в загон, — промямлил один из художников.
Дэнни передал малыша Кэти.
— Неужели так трудно было не спускать его с рук?
— Надержалась. Он и так обмочил мне все руки, — поморщилась Кэти.
— Но на нем же был подгузник.
— У меня и сейчас руки мокрые, — буркнула жена.
— Ты даже не следила за ним, — сказал Дэнни, ощущая поднимавшееся раздражение.
Голова посетовавшего художника была плотно зажата у Эми под мышкой.
— Я вытащу твой дерьмовый парашют, — вдруг сказала ей Кэти.
— Тебе нельзя в загон, — насторожился Дэнни.
— Обойдусь без твоих указаний, герой, — огрызнулась Кэти.
В ней пробудился дух соперничества. Сначала эта голая парашютистка стянула все внимание художников на себя, потом Дэнни с его джентльменством. Кэти очень не любила, когда о ней забывали. Но сильнее всего ей сейчас хотелось раздеться.
— Я просто не хочу пачкать одежду в свинячьем дерьме. Надеюсь, ты не возражаешь? — спросила она Дэнни.
Ответа не требовалось. Кэти уже раздевалась, передавая одежду художнику, не попавшему под горячую руку парашютистки.
— Извини, тебе свои тряпки отдать не могу. Запачкаются. Ты бы на себя посмотрел, — с вызовом бросила она Дэнни.
— А если с тобой что-нибудь случится, прямо на глазах у Джо? — попробовал урезонить он жену.
— Ну и что? Двухлетка ничего не запомнит. Это у тебя обостренная писательская память!
