Ивлин Во - Незабвенная
- Ой! - вскрикнула провожатая Денниса.- Как я могла так ошибиться! Это Салон Подснежников. Он уже занят,- пояснила она без особой надобности.
- Да.
- Прощание начнется здесь только после полудня, но нам лучше уйти, пока не пришла косметичка. Они любят делать завершающие мазки в последнюю минуту, перед тем как впустят Ждущих Своего Часа. Во всяком случае, вы получили представление о том, что такое прощание в шезлонге. Для мужчин мы обычно рекомендуем прощание в полуоткрытом гробу, потому что ноги у них всегда выглядят не очень красиво.
Они вышли из салона.
- Много ли народу придет прощаться?
- Да, я полагаю, что очень много.
- Тогда лучше взять двухкомнатный салон. Лучше всего Салон 0рхидей. Сделать заказ?
- Да, пожалуйста.
- Прощание будет в полуоткрытом гробу, а не в шезлонге?
- Нет, не в шезлонге. Она повела его обратно в приемную.
- Вам, должно быть, стало немножко не по себе, мистер Барлоу, когда мы вдруг наткнулись на Незабвенную?
- Да, по правде сказать, стало.
- В день похорон все будет иначе, вот увидите. Прощание очень, очень большой источник утешения. Ведь нередко Ждущие Своего Часа в последний раз видят своего Незабвенного на ложе страдания, среди всех мрачных предметов, сопутствующих болезни. А у нас он вновь предстает перед ними таким, каким они знали его в расцвете жизни, преображенным покоем и счастьем. На обычных похоронах они едва успевают бросить на него прощальный взгляд, проходя мимо гроба. Здесь же, в Салоне Упокоения, они могут стоять сколько угодно, навсегда запечатлевая это прекрасное, светлое воспоминание в своей памяти.
Деннис отметил, что она говорит временами по-писаному - словами Сновидца, а временами вдруг бойко и весело, на собственном языке. Когда они вернулись в приемную, она снова заговорила бойко и деловито:
- Ну, в общем, я у вас вроде бы все узнала, мистер Барлоу, теперь осталось расписаться под заказом - и задаток.
Деннис был готов к этому. Это входило в процедуру и у них, в "Угодьях лучшего мира". Он заплатил пятьсот долларов и получил квитанцию.
- А теперь одна из косметичек ждет вас, чтобы записать свои Основные Данные, но, прежде чем проститься с вами, мне бы хотелось ознакомить вас с Системой Досрочного Приготовления. Как вы на это смотрите?
- Меня глубоко интересует все, что касается "Шелестящего дола", хотя этот аспект занимает меня, пожалуй, меньше прочих.
- Система эта дает вам двойную выгоду,- теперь она шпарила по-писаному,- с точки зрения финансовой и с точки зрения психологической. Вы вступаете сейчас, мистер Барлоу, в пору своего максимального заработка. И вы задумываетесь над тем, какими способами обеспечить свое будущее - помещением денег в бумаги, страховкой и так далее. Вы хотите в спокойствии прожить остаток своих дней, но подумали ли вы о том, каким бременем ляжет ваша смерть на тех, кого вы оставите после себя? В прошлом месяце, мистер Барлоу, к нам обратилась одна супружеская пара, прося ознакомить ее с Системой Досрочного Приготовления. Это были весьма почтенные наши сограждане, находившиеся в расцвете своих сил, имевшие двух дочерей, едва вступивших в нежную пору девической зрелости. Они подробно ознакомились с нашей системой, и она произвела на них большое впечатление. Они сказали, что зайдут через несколько дней договориться обо всем окончательно и подписать контракт. Но лишь один день суждено было прожить этим людям. Да, мистер Барлоу, они погибли в автомобильной катастрофе, и вместо них к нам в приемную явились две безутешные сироты, пришли спросить, какие приготовления были сделаны их родителями. Мы были вынуждены сказать, что никаких приготовлений сделано не было. В час величайшей нужды и горя бедные дети не получили утешения. А насколько иначе все могло бы происходить, если б мы имели право сказать им: "Добро пожаловать под Счастливую Сень "Шелестящего дола".
- Все это так, но у меня, знаете ли, нет детей. К тому же я иностранец. И я не собираюсь умирать здесь.
- Мистер Барлоу, вы боитесь смерти.
- Нисколько, уверяю вас.
- Природный инстинкт, мистер Барлоу, рождает в нас страх перед неизвестностью. Но если вы поговорите об этом прямо и откровенно, ваши мрачные мысли рассеются. Этому научили нас психоаналитики. Извлеките ваши тайные страхи на белый свет рядовой повседневности, мистер Барлоу. Поймите, что смерть - это не ваша личная трагедия, а участь всякого человека. Как прекрасно писал Гамлет: "То жребий всех живущих; живое все умрет". Вероятно, вы считаете, мистер Барлоу, что размышления на эту тему - вещь болезненная и даже небезопасная; однако научные исследования доказывают нам совершенно противоположное. Многие люди, поддавшись страху смерти, допускают, чтобы из-за этого их жизненная энергия преждевременно иссякала, а заработок падал. Избавившись от страха смерти, эти люди реально смогли бы умножить свои достижения на жизненном поприще. Обдумайте сей час, в здравом уме и добром здоровье, какая форма последнего упокоения вас устраивает, оплатите ее сейчас, пока вам это не так трудно, и избавьтесь от всех тревог. Гоните монету, мистер Барлоу: "Шелестящий дол" найдет применение вашим денежкам.
- Я самым тщательным образом обдумаю это предложение.
- Вот наш проспект. А теперь я должна оставить вас с косметичкой.
Она вышла из комнаты, и Деннис мгновенно забыл, как она выглядит. Он и раньше встречал ее повсюду. Американские матери, подумал Деннис, очевидно, распознают своих дочерей так же, как китайцы, если верить слухам, безошибочно отличают одного представителя своей, казалось бы, совершенно единообразной расы от другого, однако для европейского глаза молоденькая моргпроводница была на одно лицо со своими сестрами, которых можно встретить в салоне пассажирского лайнера или в приемной любого учреждения, на одно лицо с мисс Поски из "Угодьев лучшего мира". Это был стандартный продукт. Мужчина может проститься с такой девушкой в гастрономическом магазине Нью-Йорка, пролететь три тысячи миль и обнаружить ее в табачном киоске Сан-Франциско с той же неизбежностью, с какой он находит свои любимые комиксы на привычной полосе местной газеты; и девушка эта будет мурлыкать те же самые слова в минуту нежности, высказывать те же взгляды и пристрастия в светской беседе. Она была удобна; но Деннис принадлежал к более древней цивилизации, и запросы его были тоньше. Он искал неуловимое - черты, едва различимые за пеленой тумана, силуэт в освещенном дверном проеме, тайную грацию тела, скрытую под вельветом форменного платьица. Он не вожделел соблазнов этого изобильного континента, трепещущих рук и ног в плавательных бассейнах, широко раскрытых подведенных глаз и губ в свете прожекторов. Однако девушка, которая вошла сейчас, была единственной в своем роде. Подыскать определение было нетрудно; оно пришло на ум Деннису, как только он увидел ее: единственная Ева суматошного гигиенического Эдема, девушка эта принадлежала к вымирающему племени.
