Виктор Пелевин - Ампир «В»
– Но мне кажется, – сказал я, – что паразитировать на других все же нехорошо.
– А разве лучше лишать животное жизни, чтобы съесть его мясо?
Я опять не нашелся, что сказать.
– Как гуманнее, – продолжал Энлиль Маратович, – доить коров, чтобы пить их молоко, или убивать их, чтобы пустить на котлеты?
– Доить гуманнее.
– Конечно. Даже граф Лев Николаевич Толстой, который оказал на вампиров большое влияние, согласился бы с этим. Вампиры, Рама, так и поступают. Мы никого не убиваем. Во всяком случае, с гастрономической целью. Деятельность вампиров больше похожа на молочное животноводство.
Мне показалось, что он немного передергивает – совсем как Митра.
– Эти вещи нельзя сравнивать, – сказал я. – Люди специально разводят коров. К тому же коров искусственно вывели. В дикой природе таких не водится. Вампиры ведь не выводили людей, верно?
– Откуда ты знаешь?
– Вы хотите сказать, что вампиры искусственно вывели человека?
– Да, – ответил Энлиль Маратович. – Я хочу сказать именно это.
Я подумал, что он шутит. Но его лицо было совершенно серьезным.
– А как вампиры это сделали?
– Ты все равно ничего не поймешь, пока не изучишь гламур и дискурс.
– Не изучу чего?
Энлиль Маратович засмеялся.
– Гламур и дискурс, – повторил он. – Две главные вампирические науки. Видишь, ты даже не знаешь, что это такое. А собираешься говорить о таких сложных материях. Когда ты получишь достойное образование, я сам расскажу тебе про историю творения, и про то, как вампиры используют человеческий ресурс. Сейчас мы просто зря потратим время.
– А когда я буду изучать гламур и дискурс?
– С завтрашнего дня. Курс будут читать два наших лучших специалиста, Бальдр и Иегова. Они придут к тебе утром, так что ложись спать пораньше. Еще вопросы?
Я задумался.
– Вы говорите, что вампиры вывели людей. А почему тогда люди считают их злобными монстрами?
– Это скрывает истинное положение дел. И потом, так веселее.
– Но ведь человекоподобные приматы существуют на Земле много миллионов лет. А человек – сотни тысяч. Как же вампиры могли его вывести?
– Вампиры живут на Земле неизмеримо долго. И люди – далеко не первое, что служит им пищей. Но сейчас, я повторяю, об этом говорить рано. У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?
– Есть, – сказал я. – Но я не знаю, может быть, вы снова скажете, что об этом рано говорить.
– Попробуй.
– Скажите, каким образом вампир читает мысли другого человека? Когда сосет кровь?
Энлиль Маратович наморщился.
– «Когда сосет кровь», – повторил он. – Фу. Запомни, Рама, мы так не говорим. Мало того что это вульгарно, это может оскорбить чувства некоторых вампиров. Со мной пожалуйста. Я и сам могу красное словцо ввернуть. Но вот другие, – он мотнул головой куда-то в сторону, – не простят.
– А как говорят вампиры?
– Вампиры говорят «во время дегустации».
– Хорошо. Каким образом вампир читает мысли другого человека во время дегустации?
– Тебя интересует практический метод?
– Метод я уже знаю, – сказал я. – Я хочу научное объяснение.
Энлиль Маратович вздохнул.
– Видишь ли, Рама, любое объяснение есть функция существующих представлений. Если это научное объяснение, то оно зависит от представлений, которые есть в науке. Скажем, в средние века считали, что чума передается сквозь поры тела. Поэтому для профилактики людям запрещали посещать баню, где поры расширяются. А сейчас наука считает, что чуму переносят блохи, и для профилактики людям советуют ходить в баню как можно чаще. Меняются представления, меняется и вердикт. Понимаешь?
Я кивнул.
– Так вот, – продолжал он, – в современной науке нет таких представлений, которые позволили бы, опираясь на них, научно ответить на твой вопрос. Я могу объяснить это только на примере из другой области, с которой ты знаком… Ты ведь разбираешься в компьютерном деле?
– Немного, – сказал я скромно.
– Разбираешься, и неплохо – я видел. Вспомни, почему фирма «Microsoft» так старалась вытеснить с рынка интернет-браузер «Netscape»?
Мне было приятно щегольнуть эрудицией.
– В то время никто не знал, как будут эволюционировать компьютеры, – сказал я. – Было две концепции развития. По одной, вся личная информация пользователя должна была храниться на хард-диске. А по другой, компьютер превращался в простое устройство для связи с сетью, а информация хранилась в сети. Пользователь подключался к линии, вводил пароль и получал доступ к своей ячейке. Если бы победила эта концепция, тогда монополистом на рынке оказался бы не «Microsoft», а «Netscape».
– Вот! – сказал Энлиль Маратович. – Именно. Я сам ни за что бы так ясно не сформулировал. Теперь представь себе, что человеческий мозг – это компьютер, про который никто ничего не знает. Сейчас ученые считают, что он похож на хард-диск, на котором записано все известное человеку. Но может оказаться и так, что мозг – просто модем для связи с сетью, где хранится вся информация. Можешь такое вообразить?
– В общем да, – сказал я. – Вполне.
– Ну а дальше все просто. Когда пользователь связывается со своей ячейкой, он вводит пароль. Если ты перехватываешь пароль, ты можешь пользоваться чужой ячейкой точно так же, как своей собственной.
– Ага. Понял. Вы хотите сказать, что пароль – это какой-то информационный код, который содержится в крови?
– Ну пожалуйста, не надо употреблять это слово, – наморщился Энлиль Маратович. – Отвыкай с самого начала. Запомни – на письме ты можешь пользоваться словом на букву «к» сколько угодно, это нормально. Но в устной речи это для вампира непристойно и недопустимо.
– А что говорить вместо слова на букву «к»?
– Красная жидкость, – сказал Энлиль Маратович.
– Красная жидкость? – переспросил я.
Несколько раз я уже слышал это выражение.
– Американизм, – пояснил Энлиль Маратович. – Англосаксонские вампиры говорят «red liquid», а мы копируем. Вообще это долгая история. В девятнадцатом веке говорили «флюид». Потом это стало неприличным. Когда в моду вошло электричество, стали говорить «электролит», или просто «электро». Затем это слово тоже стало казаться грубым, и начали говорить «препарат». Потом, в девяностых, стали говорить «раствор». А теперь вот «красная жидкость»… Полный маразм, конечно. Но против течения не пойдешь.
Он посмотрел на часы.
– Еще вопросы?
– Скажите, – спросил я, – а что это за чулан с вешалкой?
– Это не чулан, – ответил Энлиль Маратович. – Это хамлет.
– Хамлет? – переспросил я. – Из Шекспира?
– Нет, – сказал Энлиль Маратович. – Это от английского «hamlet», крохотный хуторок без церкви. Так сказать, безблагодатное убежище. Хамлет – это наше все. Он связан с немного постыдным и очень, очень завораживающим аспектом нашей жизни. Но об этом ты узнаешь позже.
