Фэнни Флэгг - Добро пожаловать в мир, Малышка!
Все выдержало испытания, за исключением турнепса. Кто бы ни была эта Вирджиния Мей, места в раю для победителей конкурса «Лучший рецепт» она явно не удостоится. После этого Мак с трудом мог шевелиться и перетек в гостиную смотреть телевизор. Норма в кухне наблюдала, как новый измельчитель мусора уничтожает остатки турнепса, когда зазвонил телефон. Она взяла трубку.
Через пять минут Норма вошла в гостиную с удрученным видом, села напротив Мака и сказала:
— Она не приедет.
— Почему?
— Она так огорчилась… Слышал бы ты ее голос.
— Что случилось?
— Ну, она сказала, что собиралась ехать завтра, но переиграла на сегодня. Заказала билет на последний рейс до Канзас-Сити, чтобы позвонить нам из аэропорта в Нью-Йорке, чтобы мы точно знали, во сколько она прилетит. Она собрала чемодан, взяла билет, вызвала такси и шла к двери, уже в холле была, и тут зазвонил телефон. И она сказала, что готова себя убить за то, что вернулась и взяла трубку. Потому что, представь, это оказался ее босс, он был в панике, поскольку они договорились об очень важном интервью, причем в другом городе, но репортера, который должен был его проводить, внезапно свалил приступ малярии, и теперь ехать некому.
— Малярии?
— Да, он подхватил ее, когда снимал передачу в каких-то джунглях, а такие болячки, сам знаешь, периодически обостряются. В общем, у нее нет выбора, поскольку в аэропорту уже ждет самолет. Благослови ее Бог, удивительно, что она успела нам позвонить, прежде чем ее выдернули в Сибирь. Хорошо, конечно, что позвонила, я хоть напомнила ей, что надо взять пальто. А то заявишься туда, а там буран, и что делать, до смерти замерзнуть?
— В Сибирь? У кого это она, интересно, собирается брать интервью аж в Сибири?
— Она не знает. Говорит, это настолько важно и, очевидно, секретно, что ей даже не сообщили. Благо у нее уже собран чемодан, правда, вещи-то она брала легкие, здесь у нас тепло. Хорошо, что я заставила ее взять теплое пальто.
Мак встал и стащил с полки большой зеленый атлас Коллера.
— Норма, ты уверена, что она не сказала «Сицилия», или «Сардиния», или что-то похожее?
— Не-ет, она точно сказала — Сибирь. Стала бы я иначе говорить ей про пальто? Я бы не посоветовала ей тащить тяжелое зимнее пальто в Сицилию или Сардинию, я понимаю разницу между Сардинией и Сибирью. — Вдруг Норма забеспокоилась: — Слушай, мне вдруг пришло в голову… Разве не нужно делать прививки, когда выезжаешь за пределы страны?
Палец Мака нащупал Сибирь на карте.
— Нужно, но вряд ли у микроба есть возможность забраться в такую даль.
— А паспорт? Вдруг она его в спешке забыла?
Мак покачал головой:
— Нет, дорогая, их так часто дергают с места на место, что, вероятно, у них не один, а четыре-пять паспортов имеется. Может, один у нее всегда в сумочке болтается.
Он рассматривал карту.
— У кого бы ни брала она интервью, могу дать голову на отсечение, что он русский. Иди взгляни.
Норма посмотрела, где находится Сибирь.
— Боже правый! Разве это не за железным занавесом? Как думаешь, там не опасно? Ее там не похитят? Никто на нее не нападет?
Мак покачал головой.
— Нет. Пойми, если с ней что-нибудь случится, вся Америка узнает. Они не станут связываться со знаменитой телезвездой, поверь мне. Уж с кем, с кем, а с ней точно ничего не случится. Она не сказала, сможет она приехать после этого путешествия?
— Нет, не сможет, она сказала, это было единственное окошко.
— Как все-таки ее эксплуатируют, ты подумай! У нее же не было отпуска с тех пор, как она там работает. Девочка ужас до чего переутомляется.
Через полчаса, когда Мак в кухне налаживал кофеварку, Норма, вздохнув, сказала:
— Позвоню-ка я, наверно, тете Элнер, скажу, что она не едет.
— Она и не ждала ее, Норма, она же не знает.
Но та уже набирала номер.
— Тетя Элнер, вы еще не легли? Это Норма. — Затем погромче: — Норма! Пойдите возьмите слуховой аппарат, дорогая. — Она подождала. — Ну так вот, могу теперь рассказать, потому что все отменяется. Вы никогда не догадаетесь, кто собирался приехать в родной город. И прийти к вам в гости, чтобы сделать вам сюрприз. Угадайте… Я знаю, что не знаете, но попробуйте угадать. Нет, лучше, чем Уэйн Ньютон.
Мак засмеялся.
— Малышка, вот кто. Нет, теперь не приедет. Да, это было бы чудно, но в самый последний момент, когда она уже выходила из дверей, позвонил ее начальник и велел ей брать интервью и для этого лететь аж в Сибирь. Сибирь. С-И-Б-И-Р-Ь. Да, теперь правильно. Мак думает, она будет делать передачу с какой-то большой русской шишкой. Мне ее жаль до слез. Гоняют девчонку туда-сюда, но что делать, новости не ждут, как говорится. Пф-ф, конечно, она расстроилась, не то слово. У нее прямо сердце разрывалось от горя. Она старалась держаться молодцом, но по голосу было слышно: едва сдерживает слезы. Мы, конечно, все расстроены ужасно, но представьте, каково ей, бедняжке. Стоять на пороге с чемоданами, чтобы ехать в Миссури, и вместо этого махнуть в Сибирь.
Пятью годами раньше
Элмвуд-Спрингс, штат Миссури
Ноябрь 1968
Вернувшись домой из Нью-Йорка, первым делом Норма и Мак отправились к тете Элнер дарить сувениры, купленные для ее полки с безделушками. Сувениров было два: маленькая бронзовая статуя Свободы и пресс-папье в виде Эмпайр-стейт-билдинг с искусственным снегом внутри. Через два часа тетя Элнер позвонила Норме, прижимая к груди пресс-папье.
— Норма!
— Да, дорогая?
— Тебе придется прийти и забрать у меня это пресс-папье.
— Почему?
— Я не могу удержаться, трясу его и трясу. Там внутри зима совсем как настоящая, правда?
— Ну я рада, что вам понравилось. Мы не знали, что вам привезти.
— Ой, ты не представляешь, в каком я восторге.
— Хорошо.
— А у Малышки, как вам показалось, все нормально?
— Да. Правда, мы с ней очень мало виделись. Ее заставляют работать сутки напролет.
— Она все такая же худышка?
— Нет, поправилась, сейчас у нее фигурка что надо.
— Ей понравилось финиковое варенье?
— Ой, да, она так обрадовалась при виде банки. Наверно, она никогда и не ест ничего домашнего, там все днем и ночью питаются в ресторанах.
— Ну, дай ей бог здоровья. Как думаешь, она любит орех пекан? У меня тут целая гора на веранде. Дерево у нас просто с ума сбрендило в этом году. Может, сделать ей мой коронный ореховый пирог с карамельной глазурью? Как думаешь, ей понравится?
— Уверена, что понравится.
— Мне до сих пор с трудом верится, что Малышка — взрослая женщина! Последний раз, когда я ее видела, сколько ей было, четыре?
