Дмитрий Красавин - Естественный отбор
Однако человек предполагает, а Бог располагает. Все наши планы на этот день претерпели кардинальные изменения уже спустя полчаса после того, как мы переступили порог квартиры М. В. Масленникова. Нет, с жильем проблем не возникло. Обед, приготовленный женой Михаила Васильевича, Ларисой, был великолепен. Но в ходе разговора за обеденным столом, мы узнали такое, что повергло Яшу в состояние крайнего изумления — бывший его партнер по металлобизнесу, бывший главный инженер бывшего номерного завода, три года назад занял должность Председателя Правления Мелешкинского Дома трудолюбия, а незадолго до этого вложил 8 тысяч долларов из своих собственных сбережений в становление и развитие этого благотворительного учреждения!
Из каких источников и почему именно в Мелешках, городе с разваленной экономикой, стала возрождаться благотворительность, да еще в такой необычной, давно забытой форме, как Дом трудолюбия? Какую работу может предложить этот Дом, если по всей России большинство бывших номерных заводов либо простаивают, либо работают с неполной загрузкой? И самое интересное что явилось причиной столь разительных перемен во взглядах, в отношении к жизни у самого М. В.?
Я не буду сейчас вспоминать подробности долгих бесед между Яшей, мной и М. В., но основную суть, почерпнутую в ходе их информацию постараюсь изложить как можно точнее, чтобы осмыслить и понять те события, которые происходили и происходят сейчас в Югском монастыре, на бывшем номерном заводе, в сердцах жителей города Мелешки, в наших сердцах…
Началось все с малого. В те времена, когда город еще сотрясался в приступах медной лихорадки, в одном из домов на окраине открылась богадельня. Инициатором открытия богадельни был старец Пантелеймон из Югской обители. Им же был разработан Устав богадельни и подобраны люди, которые согласны были безвозмездно помогать старцу в организации этого доброго дела. При богадельне существовал ночлежный дом, в котором без предъявления каких-либо документов каждый мог найти приют на ночь, выпить утром стакан чая с хлебом или получить порцию каши, а в обед, отстояв небольшую очередь в столовую богадельни, поесть бесплатно суп и отведать каких-нибудь котлет или тефтелей. С первых дней существования богадельни все работы: приготовление пищи, мойка посуды, уборка помещений, стирка белья и т. п. — делались либо самими посетителями, либо сердобольными жителями города бесплатно. Жертвовать свои кровные на нужды благотворительности горожане не торопились, но, благодаря популярности имени старца, желающих оказать посильную помощь богадельне своим трудом всегда было больше, чем требовалось для работ внутри самой богадельни. Поэтому между городскими властями и богадельней была достигнута договоренность, что часть добровольных помощников будет богадельней направляться в распоряжение городских коммунальных служб косить траву в парке, убирать мусор, высаживать деревья… Город, в свою очередь, за такие услуги рассчитывался с богадельней продуктами питания, бельем, посудой и, частично, деньгами.
В отличие от Рыбинска, в Мелешках кроме номерного завода не было других промышленных предприятий, поэтому перестроечный кризис производства на номерном заводе более ощутимо, чем в Рыбинске, сказался на всех жителях города. С ростом безработицы и без того скудные пожертвования от горожан прекратились вовсе. Налоговые поступления в городской бюджет сократились в несколько раз. Город больше не имел средств рассчитываться с богадельней. Коммунальные предприятия какое-то время еще по инерции работали, но когда задолженности по зарплате перед их работниками стали зашкаливать за суммы полугодовых окладов, то даже отъявленные патриоты побросали метлы, газовые ключи, пожарные каски и разбрелись по своим дачам и огородам выращивать картошку, лук, морковку, чтобы хоть таким образом обеспечить семьи продуктами питания. Летом по улицам летали обрывки бумаг. Зимой они были забиты снегом, а в нетопленых домах перегорали пробки, не выдерживая перегрузки из-за большого числа включенных в сеть электрообогревателей, гас свет…
Очереди у дверей богадельни росли с каждым днем. Бесплатных обедов на всех нуждающихся уже не хватало. Старец Пантелеймон, призывая горожан к милосердию, ограничил свой дневной рацион до минимума, как китаец, обходясь горсточкой риса в день. Но безработным горожанам было не до благотворительности — самим бы прокормиться. В мае 1994 года, впервые за весь послевоенный период, в больницу города привезли человека, упавшего на улице в голодный обморок. Это была беспризорная восьмилетняя девочка. Необходимо было предпринять что-то неординарное, чтобы найти источники финансирования для богадельни.
Вот тогда в кабинете директора бывшего номерного завода, а в то время уже акционерного общества «Промприбор», и появились игумен Югского монастыря Дорофей[9]) и старец Пантелеймон с предложением о сотрудничестве в благотворительной деятельности. Нет, они просили не денег — просить деньги на благотворительность у предприятия, имеющего годовую задолженность по налогам и полугодовую по зарплате, занятие бесперспективное. Они попросили дирекцию завода предоставить в распоряжение богадельни часть пустующих помещений в третьем цехе, включая два склада, а так же простаивающий без дела автотранспорт и некоторое вспомогательное оборудование для организации работ по сбору и переработке даров леса — ягод, грибов, лекарственных растений, коры деревьев… Необходимые денежные средства для переоборудования помещений выделял монастырь. Также монастырь брался на первых порах оплачивать все эксплуатационные расходы. Богадельня (которая после начала работ была переименована в Дом трудолюбия, с внесением соответствующих новому профилю деятельности изменений в учредительные документы) должна была позаботиться о привлечении добровольных рабочих, готовых отдать свой труд на благо неимущих.
Несмотря на скептическое отношение к идее создания Дома трудолюбия, дирекция завода, уважая авторитет церковных деятелей, пошла им навстречу. Представителем от дирекции по связям с Домом трудолюбия был назначен М. В. Масленников. Так Михаил Васильевич впервые и очень плотно столкнулся с проблемами бездомных, нищих, инвалидов, пенсионеров — всех тех людей, которые по разным причинам оказались ненужными рвущемуся в светлое будущее обществу или сами не сумели удержаться на крутых виражах перестроечного времени. Работая бок о бок со старцем Пантелеймоном, слушая иногда его рассуждения о религии, о Боге, наблюдая, как старец терпеливо, со смирением переносит все личные невзгоды, готовый скинуть с себя последнюю рубашку, чтобы отдать ее какому-нибудь босяку, М. В. не мог не поддаться обаянию личности этого человека. Прежде высоко ценимые им домашний комфорт, прекрасные вина в сочетании с не менее прекрасными закусками под тихие звуки джаза уже не приносили прежнего наслаждения, потому что он почти физически чувствовал как рядом, за стеной его дома, кто-то мерзнет от холода, голодает…
Сбор и переработка даров леса, как и прогнозировала дирекция завода, оказались занятием малоэффективным. Выручаемых от этой деятельности денег едва хватало, чтобы покрывать текущие расходы на благотворительность, а в преддверии наступающей зимы большую часть доходов необходимо было направлять для создания запасов, чтобы затем продолжать оказывать людям помощь в самое тяжелое для них время года. М. В., уже сам принимавший близко к сердцу все, что касалось благотворительности, организовал среди горожан конкурс на лучшую идею по созданию рабочих мест при Доме трудолюбия, с тем, чтобы Дом мог круглогодично помогать нищим и малообеспеченным за счет самофинансирования. Из восьми поступивших предложений комиссия отобрала четыре, внедрение которых могло быть экономически оправданным. Три из них были позднее также отклонены, поскольку не предусматривали создания рабочих мест для малоквалифицированной рабочей силы — а это было одним из основных условий конкурса. Автором четвертого предложения был обрусевший немец, молодой инженер из восьмого цеха, Николай Буксгевден, внук бывшего военнопленного Ото Буксгевдена, не пожелавшего из этических соображений, когда ему предоставили такую возможность, вернуться на Родину — не хотел быть в своем доме бедным родственником, считая унизительным получать помощь от богатых родителей и братьев. Николай Буксгевден не был таким щепетильным, как его дед, бывший солдат армии Фюрера. Он давно наладил связи с родственниками и дважды ездил к ним в Германию. Благодаря родственникам он нашел в Германии заказчиков на приборы, аналогичные тем, которые выпускал номерной завод в Мелешках. Изготовление и поставка в больших количествах приборов в Германию — вот суть его предложения. В организационной части проекта Николай Буксгевден предложил довольно простое решение — Дом трудолюбия должен выступить основным партнером немецкой стороны, что позволит ему, как благотворительному учреждению, иметь целый ряд налоговых льгот. Однако, учитывая нереальность привлечения к бесплатной благотворительной работе, наряду с бомжами и пенсионерами, специалистов высокого квалификационного уровня, необходимо, в качестве субподрядчика, создать отдельное акционерное общество, состоящее из таких специалистов. Они будут выполнять сложные работы по наладке дорогостоящего импортного оборудования и нести полную материальную ответственность за качество работ, осуществляемых под их руководством добровольными помощниками из Дома трудолюбия… Возглавит новое акционерное общество Николай Буксгевден. Дом трудолюбия, со своей стороны, обязан обеспечить производство достаточным для выполнения заказов количеством рабочих рук (основная масса работ могла выполняться даже инвалидами, так как кроме усидчивости и прилежного выполнения трех-четырех заученных движений от работника ничего не требовалось). Акционерное общество, ранее образованное на базе номерного завода, должно передать Дому трудолюбия в долгосрочную аренду дополнительно четыре производственных цеха. Немецкая сторона готова поставить необходимое для модернизации цехов оборудование в кредит на пять лет, но сумма первого взноса, который вторая договаривающаяся сторона обязана уплатить в течение пяти дней после подписания договора, должна составлять не менее тридцати процентов от полной стоимости контракта. Выгода для всех участников налицо. Предложение всем хорошо, кроме последнего пункта, в котором называлась сумма, которую должна изыскать вторая договаривающаяся сторона в качестве первого взноса.
