Анна Габамик - Ничего личного (сборник)
– На здоровье, – ответ тебе. – А мы тут с Зимой чаевничаем, тебя поджидаем.
– Меня? – удивляешься ты.
– Тебя, – смеются в ответ.
– Я тебе говорил, что чай в компании с Зимой ее удивит меньше, чем то, что именно ее ждали. Ты мне проспорила снеговика.
– Проспорила, – соглашается Зима и добавляет холодно. – Ты же знаешь, я всегда держу слово, хоть и не люблю их лепить.
Ты пытаешься рассмотреть эту странную парочку. Но странны в ней только имена: Она – Зима, он – Волшебник. Почему-то ты знаешь, что он именно Волшебник. Какая разница, почему, просто знаешь и все.
– Ты пришла как раз, когда мы обсуждали планы на следующий год. Присоединяйся.
– Следующий год… но до него еще так далеко, – говоришь ты.
– Нет-нет! Это только кажется, что далеко, а кроме того у тебя редкая возможность – попросить у Зимы подарок.
– Подарок, – улыбаешься ты. – Подарки принято дарить на праздники.
– Ну да. А Зима и есть самое праздничное время, – говорит Волшебник.
– И мои праздники самые волшебные, – вторит ему Зима.
И ты, разомлев от чая, от теплого приема, уютного домика и неспешной беседы, начинаешь мечтать, про себя. Такие мечты смешные, детские, что даже неловко их произнести вслух.
«Я хочу, чтобы все собрались вместе, и мы отпраздновали Новый год. И чтобы непременно елка, и чтобы подарки, и торт, и тот самый салат, и фейерверки за окном, и скрипучий снег, и смех, и еще много-много конфетти, даже на столе и в тарелках… Зима… Неужели скоро?! А у меня еще и окна не вставлены, и в доме так холодно… Может она подождет, или не будет такой суровой, как в прошлом году. Интересно, а она знает, что нравится мне? Первый снег, ослепительная чистота, резкая графика. Можно с наслаждением вдыхать колючий свежий воздух; щурится, вглядываясь в ярко синее небо. А кружащиеся снежинки в желтых конусах фонарей! Когда на них смотришь, кажется, время останавливается, или, хотя бы не засчитывается. Зима так хороша, красива, значительна, неизбежна. Она очищает все, что натворили весна-лето-осень. Она показывает тебе большой белый чистый новый лист и как бы говорит – начни с начала. У тебя снова есть уникальный шанс начать сначала, не упускай его, как в прошлый раз. Так завораживает картинка в окне, но тепло только в доме, и чтобы выйти надо столько надеть на себя… И снежинки в желтом конусе! Да, такое можно увидеть только из окна, вот бы еще и не тянуло холодом… Может, подождет? Я знаю, что уже который год обещаю, знаю, но всегда столько всего наваливается, случается, что не до окон. И только, как придет она, Зима, так и вспоминаешь, что снова к ней не готова. Никогда к ней не готова. Не готова, но рада. Рада притормозить, сбросить темп, одуматься, согреться, вот только окна, да…»
– Окна… – слышишь ты и понимаешь, что думала вслух, или?
–… «или», – говорит Волшебник. – Или я не Волшебник? – и они с Зимой смеются над твоим озадаченным видом.
– Видишь ли, дорогая, – вступает в разговор Зима, помешивая сахар в чашке, – окна – это твоя проблема. Это о том, на сколько, ты хочешь меня видеть, на сколько рада мне. Так что, окна за тобой. Может ты не знала, но я люблю заглядывать в окна. Я так устаю от вашего шума на ледяных горках и катках, от ваших снежных игр, что просто не могу дождаться вечера, потому у меня так рано темнеет. Вечером вы дома, в освещенных комнатах, а снаружи так хорошо видно, чем вы заняты. Ужинаете, воспитываете собак, греетесь с кошками, играете с детьми или делаете с ними уроки. Ссоритесь, миритесь, ненавидите или любите друг друга. Это такой настоящий и бесконечный фильм. Бывает так забавно монтировать кадры: «включить новую серию», например, на пятом этаже в первом подъезде и просмотреть все окна до первого этажа шестого подъезда. Можно вернуться к пропущенным или только что включившимся. Столько лет уж смотрю, а все не надоедает.
– Немое кино, – улыбаясь, заметил Волшебник.
– Не всегда, но уж лучше бы немое. И поэтому для меня важно, чтобы окна были красивыми. Так что ты постарайся, приложи усилия, дорогая.
– Постараюсь, – говоришь ты. И тут тебе приходит в голову прекрасная идея!
– Зима, а приходи ко мне в гости.
Зима и Волшебник переглядываются и смеются:
– Конечно, она придет! Ты же не можешь не прийти, правда?! – говорит Волшебник, обращаясь к Зиме. – Вот насмешила. Словно это от тебя зависит, – обращается он к тебе.
– Нет! Вы не поняли. Я приглашаю Зиму к себе, домой, на чай вот, к примеру, или что ты любишь? Посидеть, поговорить. Посмотреть на дом изнутри. Поменять картинку. Посмотреть в окно с другой стороны – на улицу из дома.
Зима и Волшебник удивленно смотрят на тебя:
– А не боишься?
– Чего?
– Зима, все-таки. Замерзнешь.
– Но ведь сейчас я же не мерзну.
– Но сейчас и не зима.
– А я сделаю новые окна, напеку пирожков и плюшек, а хотите, куплю тортик; поставлю чайник, и будет нам тепло. Приходи, правда! – все больше воодушевляешься ты.
– Спасибо. Приду, – обещает Зима, – на тортик, – и загадочно улыбается.
– Ой! Ну, придет она, и что?! Отогреется, разомлеет и превратится в обыкновенную женщину, и начнется, как обычно, разговор ни о чем, – возмущается Волшебник.
– «Ни о чем» – это о чем? – спрашиваешь ты.
– Да, известно, о чем, – отмахивается он. – Это уж как заведено: о любви, о мужчинах, «о булавках». Все волшебство мигом и исчезнет. Вот только, плохой из Зимы собеседник получится.
– Почему это? – возмущается Зима.
– А что ты знаешь про все это? Про любовь, про мужчин? Да, даже про булавки. Что?
– Все! Я все про это знаю! Я столько всего уже видела! И как любят, и как расстаются, уходят и возвращаются! Ты знаешь, сколько пар остались вместе, потому что уходить было холодно? Ты знаешь, сколько людей я соединила, потому что они решили просто погреться вместе? Да, никакая весна со мной не сравниться в этом! Все я знаю!
– Вот ты и напутала уже, Всезнайка – Зима! Свидетель и соучастник – это не одно и то же, дорогуша.
– А праздники какие я устраиваю! – не слышала Волшебника Зима. – У кого еще есть такие праздники?! Новый год, Рождество, День этого, как его… Святого Валентина, да!. А еще Мужской день, хоть и не выходной, но тоже не последний повод отпраздновать.
– Хорошо. С праздниками не поспоришь. Согласен. Много их у тебя. И все волшебные.
– Да, прости, я их себе присвоила, а не должна. Волшебные они, то есть и твои тоже. Но, все же ты не можешь отрицать, что я самое горячее время года. Ну, согласись!
– Ишь, как ты распалилась, – примирительно отвечает Волшебник, – ну-ну, не перегрейся. Одно могу сказать совершенно точно: ты время парадоксов. Вопрос только в том, знаешь ли ты, что творишь?
– О! А где же гостья? Так она ничего и не попросила у тебя, – они так увлеклись спором, что не заметили, как гостья покинула домик.
– Она всегда просит одно и то же.
– Что?
– А то, о чем я ничего не знаю, как ты говоришь!
– Ну, не сердись, не сердись, Зима. Это же еще не твое время, – и лицо Волшебника расплылось в улыбке.
– Нагрубил и радуется! – Зима все еще злилась.
– Ну, прости. Ты же веселая, на самом деле! Вот вспомни, как мы шутили тогда, под Новый год.
– Это ты про тортик, да?
– Да, я увидел твою улыбку. А все твое подсматривание в окна!
– Ну, да, помню, конечно, – Зима успокаивалась и вспоминала. – Сидят двое в освещенном только елочной гирляндой флигеле. Там была печка, они ее еле растопили. Елку поставили. Это был их первый Новый год вместе, а кроме елки и гирлянды ничего – ни игрушек, ни шампанского, ни подарков, ни сладкого. И они просто хотят уже дождаться боя курантов, чтобы этот праздник закончился. Тоска.
– И ты решила вытащить их на мороз.
– Да! – подтвердила Зима с вызовом. – А чего дома-то прозябать! Это было просто – поскрипела снегом под окнами, они всполошились, решили посмотреть, что там? А я им еще и снегу посыпала – красиво, нарядно…
