Иван Маслюков - Encounter: ночной экстрим
Наташа заулыбалась:
— Прикольно! А правила игры разве не запрещали разворачивать дорожные знаки?
— Нет. После этого случая в правилах появился новый пункт: «Запрещено модифицировать и изменять игровую местность (то есть территорию, которая так или иначе связана с текущей игрой), каким бы то ни было способом, в том числе, но не ограничиваясь: разворачивать дорожные указатели, создавать фиктивные указатели, сносить существующие указатели, перекрывать дороги под видом ремонтных работ…» и что-то там еще в этом же духе.
Знаешь, есть такое понятие: «fair play». В первом значении в переводе с английского это — «игра по правилам». И действительно, «Отморозки» всегда играют по правилам. Но второе значение этого выражения — «честная игра», «честное поведение» — уже не укладывается в их отмороженные мозги. Для них честно все, что формально не запрещено текстом правил. Понимаешь, в чем разница? Мы играем в игру, в которой нужно бороться за первенство, выполняя задания, полученные от организаторов. А они играют в игру: как надурить организаторов и всех других участников в рамках правил игры. Это их право, но в конечном итоге они должны проиграть, потому что их позиция деструктивна.
— А «деструктивна» это как? — попросила уточнить Наташа.
— Это разрушительно, — пояснил Максим. — Говорят, что добро всегда побеждает зло, потому что сила зла направлена на разрушение, в то время как добро — на созидание, развитие. Поэтому зло в конечном итоге разрушает само себя, изнутри. Я, конечно, не надеюсь, что сегодня же ночью наши заклятые соперники как-нибудь самоликвидируются… Но мы докажем «Отморозкам», что «честная игра» — это нечто большее, чем «игра по правилам».
— Но… Если добро есть развитие, а правила развиваются именно благодаря «Отморозкам», не сказать ли им спасибо за это?
— Ну, ты загнула загогулину, — выдохнул, собираясь с мыслями, командир «Максимусов». Логика в ее вопросе была, но какая-та странная… женская, что ли? — А что бы ты сказала, окажись ты на нашем месте, тогда хотя бы, когда они указатель повернули?
— Вы же сами говорили: правил они не нарушают. Это кто правила писал, тот и отвечать должен, — не унималась Наташа.
— Ай, ладно, — прервал дискуссию Максим, — я тебе о высоком, а ты мне о правилах. Тебе этого не понять пока.
Дальше дорога разветвлялась, и они разделились. Наташа пошла одна, а Максим с Аней.
Дойдя до знака «Конец населенного пункта», она повернула обратно. Но услышала нарастающий шелест резины за спиной — по направлению к деревне катился старый бежевый жигуленок.
Худенький, налысо выбритый пацан лет восемнадцати сидел за рулем. Заметив на дороге размахивающую руками девушку, он ударил по тормозам. Колеса заблокировалась, машина чуть заметно вошла в задний юз, но тут же остановилась: скорость была небольшой. Парень высунул голову в окно и ругнулся на подбегающую навстречу Наташу:
— Ты шо, очумела, балда ты!?
Наташа преодолела последние метры и нагнулась к водительскому окну:
— Тебя как зовут?
— Васей! — с достоинством ответил парень.
— Слушай, Вася, где тут у вас лесопилка?
— Есть у нас лесопилка, есть, только это под Сморгонью почти. Километра четыре отсюда, — Вася махнул за спину на дорогу, по которой он только что приехал.
— Можешь меня туда отвезти?
— Очумела, шо ли, я ж со Сморгони еду! Мне ж не по пути!
— Так я тебе денежку дам, и будет тебе даже очень по пути — соблазняла Наташа, запуская руку в карман. Тем временем из глубины деревни засветился белый ксенон — Наташа сразу распознала свет фар вражеского «мерса» команды «Р&Б». Сунув Васе в руки купюру в двадцать тысяч белорусских рублей и усевшись справа от него, она уверенно скомандовала:
— Давай на лесопилку!
Паренек похлопал ресницами, помял купюру в руках и начал с усилием выкручивать руль, чтобы развернуть машину. Слово «гидроусилитель» рулю не было знакомо. Джип конкурентов тем временем подкатил, и из пассажирского открытого окна раздался крик:
— Стой!
Вася растерялся, не зная, как поступить. Пока он выкручивал руль, из джипа десантировался коротко стриженый атлет в темно-зеленом камуфляже, почти таком же, как на Наташе. Атлет подскочил к Жигулям и, просунув руку в водительское окно, уцепился мертвой хваткой в руль:
— Лесопилка где?! — гаркнул он водителю почти в самое ухо.
— Очумели, че ли? — возмутился парень. Правда, больше для проформы. Даже слегка оглушенный, он тут же сообразил, как извлечь выгоду из складывающейся ситуации. — Могу показать, если сейчас за мной поедите. Сколько заплатишь?
— Пять тысяч! — пожадничал атлет и собрался уже лезть за деньгами. Но Васю было не провести.
— Э не, браток, вот деваха мне уже двадцать дала. Плати тоже двадцать, тогда и тебе покажу, где лесопилка. Она в лесу, сами вы ее не найдете.
Атлет наклонился ниже, рассмотрел «деваху» и наградил ее презрительным взглядом. Наташа же улыбнулась ему доброжелательно: может, дескать, по-хорошему поладим… Он не знал, за какую команду она играет, но ему было достаточно того, что не за них.
— Вот тебе двадцать баксов, и мы за тобой едем на лесопилку, а деваху — высаживаем!
— Очумел, че ли? Она ж деньги заплатила! — попытался встать на защиту Наташи парень.
— Пятьдесят баксов, и вези меня к лесопилке — вступила в необъявленные торги она и полезла за деньгами в задний карман. Но не тут-то было.
— Шестьдесят! — повысил ставку атлет.
— Семьдесят!
— Ёптель… — пробурчал Василий, едва успевая поворачивать голову то к девчонке, то к пацану. Про себя он уже твердо решил показывать лесопилку тому, кто предложит больше.
— Сто! — врезал вражина. Наташа быстро выгребла все купюры и лихорадочно их пересчитала на глазах у водителя, который убедительно прикидывался вконец замороченным. Последнюю ставку она перебить не могла — прочие деньги остались в машине. Вася понял, что лесопилку будет показывать пацану.
— Ну, видать, не судьба, — решил он хотя бы пожалеть девчонку, — тут дорога железная, — подсказал он, тыча пальцем в окно, — она прямо к лесопилке идет, по правой стороне будет, не пропустишь.
— Послушай, ну как же так получается, я же уже заплатила тебе двадцать тысяч! — взмолилась Наташа.
— Ищи дурака! — осклабившись, ответил Вася. — Думаешь, курса не знаю? Двадцать тысяч — это десять бариков, а он сто дает!
— А ты ему натуру в нагрузку предложи, может, возьмет — схамил девушке атлет. — А?
Наташа покраснела.
— Суки вы, а не мужики, — негромко, но внушительно сказала она. — Далеко по этим рельсам топать?
— Да фигня совсем, километра четыре, не больше, — утешил Василий. Наташа выскочила из машины, специально не оставив обормоту возможности вернуть ей уплаченные деньги. Она побежала к железнодорожному полотну, а атлет подсел к водителю, и они начали что-то бурно обсуждать. Видно, ушлый Вася требовал деньги вперед.
Далеко-далеко над лесом, впереди бегущей девушки светилась луна. Поверхность рельсов блестела отраженным светом, но казалось, что рельсы светятся сами по себе. Наташа, пытаясь приноровиться к шпалам, каждым шагом перескакивала через две. На бегу опомнилась, достала рацию:
— Лесопилка под Сморгонью, километра четыре от деревни, справа от железной дороги, я туда бегу, прием.
— Наташа, где ты? Прием, — послышался голос Димы из рации.
— Бегу по железке, лесопилка должна быть с нее видна. Что с колесом? Прием.
— Болт открутили, сейчас менять будем. Минут пять, и мы у тебя, возвращайся на дорогу. Прием.
— Хорошо, — закончила сеанс связи Наташа. Она остановилась, чтобы перевести дух. Тут из-за изгиба пути показался прожектор поезда. Наташа стояла, согнувшись в спине и упершись руками в колени, стараясь дышать глубоко и ритмично. Через пару минут поезд приблизился к ней. Дизельный тепловоз тащил две платформы, груженые углем. Состав полз так медленно, что на него можно было заскочить. Наташа так и поступила, запрыгнув на выступ задней платформы. Забралась на горку угля ближе к центру платформы и достала рацию:
— Я не буду возвращаться к дороге, езжайте сразу на лесопилку, я буду вас там ждать. Прием.
Ей ответили не сразу.
— Ты хотела сказать, мы тебя там будем ждать? Мы уже выехали, а тебе полчаса бежать… Вернись на дорогу! Прием, — раздался бодрый голос Максима.
— Жду вас на лесопилке, — ответила Наташа и, довольная своей выходкой, выключила рацию и засунула ее в карман кителя. Она развернулась лицом к дизелю и закрыла глаза. Свежий ночной воздух развевал волосы, ее опьяняло ощущение движения и скорости. Ветер крепчал… Она открыла глаза и поняла: это состав набирает скорость.
— О фак! — сдавленно вырвалось у нее. На четвереньках по рассыпающемуся углю она перебралась к краю платформы. Посмотрела вниз. Бетонные шпалы стремительно мелькали, сливаясь в сплошную серую полосу. Она свесила ноги с края платформы, готовясь к прыжку. Помедлила немного. Скорость увеличивалась. Помедлила еще немного. Перенесла ноги обратно на платформу. Повернула голову, крикнула в сторону тепловоза: