Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!
«Подонки» слегка побледнели и в тот же день отправились покорять провинцию. Однако довольно скоро они поняли, что без посторонней помощи в этом дремучем лесу не обойтись, и решили пригласить дополнительную рабсилу. То есть нас.
Помню, «подонки» во главе с Данилой Мерзляковым показались мне слегка высокомерными, но милыми. Они вызывали симпатию самим фактом своего неустойчивого положения, как пираты на тонущем корабле, – всем было известно, что олигарх шутить не любит. Они дорого одевались, хорошо пахли и сверкали обворожительными улыбками флибустьеров. Один из них, узнав, что из-за холода юная пиарщица спит в носках и кофте, пожертвовал мне свой обогреватель. Уверена, это был единственный героический поступок в его насыщенной жизни.
Выборы мы выиграли. Кулик набрал сумасшедшее количество голосов – в основном благодаря активному подкупу избирательных комиссий, который организовали «подонки».
Меня тогда беспокоило одно – как можно скорее выцарапать из этой славной компании свой гонорар. Общая неразбериха позволяла держать вопрос открытым слишком долго. А я уже не раз слышала леденящие кровь истории, как «подонки» сбегали с мест боевых действий, прихватив с собой всю наличность.
К общему удивлению, Мерзляков рассчитался со всеми сполна. Недовольным остался только жадина Тимур, который почему-то решил, что победа – исключительно его рук дело.
Но главные странности начались потом: Мерзляков продал квартиру, развелся с женой и уехал в Тибет – постигать вечные истины, сидя на хлебе и воде. Новость шокировала всех – духовности от Данилы никто не ожидал, но постепенно о главаре красноярцев стали забывать.
А через год он триумфально вернулся, загорелый и просветленный, опять пошел на поклон к олигарху и собрал своих «подонков» под новый проект. Речь шла о рейдерском захвате нескольких крупных заводов. О той кампании до сих пор вспоминают с ужасом. «Подонки» превзошли самих себя: оппонентов выбрасывали из окон, несговорчивым подсовывали наркотики и сдавали ментам, чиновники получали взятки яхтами и «феррари». Мерзляков завел себе четырех телохранителей – на финише в живых остались двое.
Когда дело благополучно подошло к концу, Данила проделал старый трюк: раздал все долги, бросил беременную подружку и купил билет до Тибета. Прошло чуть больше года, и все повторилось сначала: олигарх – проект – мешки долларов – Тибет.
Некоторые скептики уверяли, что Мерзляков банально скрывается от врагов и правосудия. Но, по-моему, все гораздо глубже. Для Данилы, человека, безусловно, творческого (он мог за две минуты придумать стратегию рекламной кампании и даже матерился с большой фантазией), гармония жизни заключалась в крайностях: либо безумный мир больших денег, либо монастырь. Середина – скучна и смерти подобна.
* * *– М-да, – протянул Андрес, – как говорится, иногда они возвращаются... «Подонки» – это тяжелая артиллерия. Белинский серьезно рискует подпортить свой имидж интеллектуала.
– А может, на это все и рассчитано? – осторожно спросила я. – Может, имидж «умника» решили подкорректировать, так сказать, приблизить Белинского к простому народу? Для массовости, а?
– Так, коллеги, – Гарик хлопнул рукой по столу, – завтра мне нужны ваши свежие головы, так что объявляю вечер закрытым. На горшок и спать.
* * *Утро расползалось по офису в безмятежной солнечной тишине. Васька напротив ожесточенно щелкала пасьянсом «паук». Тезисы для местных «золотых перьев» были уже написаны и на всякий случай разъяснены дополнительно по телефону. Это ничего не гарантировало, но так было спокойнее.
Виолетта тем временем уехала за хлопьями «Фитнесс+» для всех, утверждая, что это еда для душевного комфорта.
– Социологические исследования доказали, – с лицом маньяка шепнул Гарик, – что от хлопьев «Фитнесс+» мозги усыхают и становятся размером с грецкий орех. А у мужчин вдобавок усыхает не только мозг...
В соседней комнате Капышинский рисовал в дизайнерской программке Corel нашу с Васькой листовку «Процветание для каждого». С иконописной фотографией Петрова, разумеется.
– Это работа для дизайнера. Не понимаю, почему этим должен заниматься я... – надменно пробурчал Капышинский и был, конечно, прав.
– Лапушка ты наш, – вкрадчиво произнесла я, – но ведь только твое концептуальное мышление позволит ей быть не просто красивой, а гениальной! А твое знание психолингвистики!..
– Дарья, эта дешевая лесть наталкивает меня на предположение, что дизайнера у нас в штабе не будет вообще.
– Будет! – испугалась я. – Гарик сказал – через две недели у нас будут целых четыре дизайнера! А у нас на эти две недели в планах стоят четыре печатных объекта – две листовки и два буклета.
Капышинский задумчиво поставил в центр листовки синюю звезду и растянул ее лучи до краев.
– Свежо?
– Э-э... свежо-то свежо...
– А вот так? – Вместо звезды на заднем плане появилась гладь залива.
– А залив в каком смысле?
– В смысле: типичный сибирский пейзаж.
– Ну конечно, в Сибири на каждом шагу заливы...
– Тогда тайга.
– Но листовка же индустриального содержания!
– Так что – Гонконг поставим? – с тихим раздражением поинтересовался Капышинский.
Листовка – тонко выверенный инструмент. У инструмента есть оптический центр, есть так называемые «диагонали смысла», по которым выстраиваются главные, заповедные слова. Они исподволь прилипают к вашим глазам, стоит вам бросить на листовку самый беглый, самый необязательный взгляд. Это тайны мастерства.
Но, к сожалению, в эту тонкую работу частенько вмешивается эстетическое чувство дизайнера, а это страшное оружие – типа кирпича. Дизайнер стремится самовыразиться, а вовсе не выиграть выборы для кандидата Петрова или партии «Мой дом – Россия». Дизайнеру в высоком смысле плевать на политику. Он творит. Поэтому один мой знакомый дизайнер все время норовит запихнуть в предвыборный буклет то изображение гоночного автомобильчика, то симпатичную модель мотоцикла. А в городе на краю света, где мы две недели питались салом и морожеными яблоками, дизайнер втиснул рядом с фотографией кандидата Клаудию Шиффер в купальнике...
По недосмотру буклет был напечатан. Это вызвало фурор в массах и шумный скандал в штабе. Вы будете смеяться, но кандидат победил...
Наисложнейший для дизайнера в предвыборном штабе сезон – с декабря по март, когда количество праздников зашкаливает – Новый год и Рождество, день святого Валентина, 23 февраля, 8 марта и многие другие, порожденные фантазией политтехнологов.
К каждому празднику нужна открытка. Она обязана быть одновременно банальной, чтобы быть принятой народными массами, и не похожей на происки конкурентов. Одновременно и с изюминкой, и с российским флагом. Потому что как в наше нелегкое время без триколора?..
У хорошего дизайнера первый эскиз открытки занимает пару часов. И еще неделю в него вносят ценнейшие исправления абсолютно все, вплоть до офисной уборщицы (тем более что, по большому счету, других представителей электората в штабе не бывает).
Именно поэтому мы с Васькой не осваиваем дизайнерские программы – критиковать другого всегда приятнее...
Когда я вернулась, Васька с Виолеттой хищнически выедали изюм из хлопьев «Фитнесс+». Их можно было фотографировать для журнала «Vogue». Виолетту – с дизайнерскими ногтями и профессиональным загаром из солярия, в модном японском платьице, и Ваську – в ее очередных романтических кружевах и пестрой шелковой юбке Cavalli. Невозможно равнодушно смотреть на Ваську – будь ты хоть мужчина, хоть женщина. Все дело в коже. У нее восхитительная кожа. Не требует ни кремов, ни масок. Васька никогда не выщипывает брови, и ей не приходится замазывать кругов под глазами. Даже с глубокого похмелья.
Я тоже подкралась к хлопьям. Изюм исчезал катастрофически. Мозги усыхали.
– Виолетта, мням-мням, записала нас в салон красоты, мням-мням, на эпиляцию, педикюр и релаксирующий массаж.
– Кофда? – спросила я, набивая рот изюмом.
– Да... через час.
– А работа? А отследить, что сегодня пойдет в местную прессу?
– Мы всегда на связи! – невинно хохотнула Василиса, покачивая мобильником на цепочке.
В северском центре красоты «Азазель» было мраморно и безлюдно, как на ночном вокзале. Журчал фонтан. Нас ждала плюшевая девушка с восковыми полосками для эпиляции.
Эпиляция воском – малоприятное занятие. Но хуже всего оно проходит в домашних условиях. Мы с Васькой сохранили воспоминания об этом еще со студенческих времен, когда под Новый год подарили себе банку воска и, согласно инструкции, вымазали им ноги от трусиков до самых пальцев. И тут оказалось, что воск с ног не отдирается – ни с волосами, ни без. Он хлюпал, тянулся, застывал леденцовыми подтеками, но никуда не девался.
Короче, новогоднюю ночь мы с Василисой провели в ванной, скуля, пища и избавляясь от воска посредством бритвы, пемзы и ацетона. С тех пор я убеждена, что салонная эпиляция – не роскошь, а просто жизненная необходимость.
