Надежда Никольская - Лечебный отпуск
– А почему такая спешка?
– Потому что сегодня на лошадях экскурсия. Кто не пойдет на пляж, может на лошадках покататься. Вот мы и хотим выяснить, можно нам купаться или нет. Если купаться пойдем, на лошадей записываться не станем! – перебивая друг друга, принялись объяснять девчонки.
– На каких еще лошадях? – недоверчиво спросила Наталья. И вспомнила недавний разговор, точнее, дискуссию с педагогами. Начиналось все, впрочем, довольно мирно.
Вечером, сидя на лавочке во дворе, учителя возбужденно принялись обсуждать красоты Крыма, которые особенно хорошо можно разглядеть во время верховой прогулки.
Считая, что речь идет только о взрослых, Наталья не вмешивалась, однако неожиданно зацепилась за слово «списки».
– А зачем вам списки? – поинтересовалась. – Боитесь не узнать друг друга?
– Нет, – отмахнулась Маргарита Петровна, – просто дети должны знать, кто в каком порядке поедет.
– Далеко? – не успокаивалась Наталья.
– На лошадях! – Тупость доктора разозлила руководительницу.
– Но ведь им еще рано. Вообще, на лошадь раньше рекомендовали сажать после двенадцати лет хорошо физически подготовленных детей.
– Ой, вечно вы, Наталья Павловна, со своими рекомендациями! – досадливо поморщилась Мария Ивановна. – В воду нельзя – можно простудиться. А на лошадь почему?
– Потому что лошадь – животное, которое часто ведет себя непредсказуемо.
– А вы-то откуда знаете? – вопрос был задан с презрительными интонациями.
– А я с тринадцати лет занималась верховой ездой. И первое, чему меня обучили, – технике безопасности. А через несколько лет я на своей шкуре, точнее, на спине, убедилась, что это все не пустяки. С лошади и упасть можно сильно. Более того, они кусаются и лягаются.
– Вы небось один день ездили? – не унималась Мария Ивановна. – Или два? Когда технику безопасности изучили и убедились, что она нужна?
– Я ездила свыше десяти лет. Пока Катя не родилась. Впрочем, это неважно. Важно другое.
Но закончить мысль не получилось.
– Вы прямо настоящий Чичиков! – с насмешливым раздражением воскликнула Мария Ивановна.
– Чичиков?
– Мария! – Маргарита Петровна решила одернуть подчиненную.
– Ну да, Чичиков, – не унималась та, – тот тоже постоянно в футляре и «как бы чего не вышло».
– А, – до Натальи потихоньку дошло, – вы, вероятно, имеете в виду Беликова? У Чехова.
Мария Ивановна не смутилась:
– Да какая разница! Вам же тоже главное, как бы чего не вышло!
– Разницы между Чеховым и Гоголем для вас действительно никакой, – Наталья пожала плечами, – что касается моего «как бы чего не вышло», то это должно волновать в первую очередь вас. Если не ошибаюсь, вы официально несете ответственность за жизнь и здоровье детей. – Наталья говорила подчеркнуто сухо и официально.
– Да. И не боюсь этого! В отличие от вас! – По молодости Мария Ивановна была очень бесстрашной.
– Может, проблема в том, что вы не осознаете, за что именно отвечаете?
– Я?!
– Вы. Если вы в пылу своей... педагогической смелости готовы так легко рисковать и тем, и другим. Значит, не понимаете, чем все это... – Наталья сообразила, что говорит очень резко, и замолчала.
Учителя смотрели на нее с осуждением. Мария Ивановна сидела с пылающими щеками.
– Моя группа поедет завтра! – заявила она и с торжеством посмотрела на Наталью.
Та промолчала.
– Наталья Павловна, – Маргарита Петровна решила примирить воюющие стороны, – мы действительно здесь не первый год, и всегда все обходилось благополучно.
– Хорошо, если так, – она вздохнула.
Сейчас, когда девчонки прибежали к ней со своей простодушной хитростью, она вспомнила этот разговор.
– А вы из группы Марии Ивановны?
– Да, мы в ее классе учимся! – с вызовом ответила самая бойкая девочка. – Вы же не можете решать, можно или нельзя нам на лошадях. Это не в вашей... компетенции. – Трудное слово она выговорила почти по слогам. – Вы просто смотрите нам горло и советуете, купаться или нет. А решают все учителя!
– Вот как? – Наталья усмехнулась. – Так зачем же мне вам горло смотреть? Раз это ничего не решает.
– Чтобы мы знали, куда записываться.
– В принципе это правильно. Только, боюсь, не очень честно. Поэтому я посмотрю вас вместе с вашими одноклассниками. Как обычно после завтрака.
– Понятно, – девочки обиделись. – Мы пойдем.
– Конечно, идите.
Закрывая дверь, Наталья услышала, как одна сказала другой:
– Вот правильно Марья Ванна про нее говорит, что она жутко вредная. И вообще я докторов не люблю.
Это милое утреннее происшествие, естественно, не прибавило Наталье хорошего настроения. Больше всего ей хотелось перестать осматривать детей. Раз уж она такая вредина. Тем более, ее слова действительно ничего не решают. Мешало врожденное чувство долга. И еще дети. Вредность не поможет, да и неуместна.
Наталья отвернулась к стене. У нее начинался очередной приступ жалости к себе. И Сергей не отвечает и не звонит. Такого идиотского отпуска у нее в жизни не было. Даже дочь живет здесь какой-то своей, отдельной от нее жизнью. И никому она, Наталья, не нужна.
– Мам, ты пойдешь завтракать? – проснувшаяся Катя потрогала мать за плечо.
– Не знаю.
– Мама, ты чего? Случилось что-нибудь? – Она заметила слезы у нее на глазах.
– Ничего, – Наталье не хотелось ничего объяснять.
– Так ты пойдешь на завтрак?
– Нет, не пойду. Иди одна. Я детей подойду посмотреть только.
– Это как? И купаться не пойдешь?
– Катюша, я еще не решила, – раздраженно произнесла Наталья. – Иди, а то опоздаешь!
– Ладно, я побегу.
Наталья снова повернулась к стене, даже не шевельнувшись, чтобы закрыть дверь. Вскоре вернулась Катя:
– Мама, ты не вставала? А я тебе кофе принесла. Давай скорее, вставай, а то там уже ждут. Все торопятся на лошадях кататься.
– Спасибо, – Наталью растрогала забота дочери.
– Да ладно, а то я не знаю, что с тобой делать, когда у тебя настроение плохое!
– А ты тоже на лошадях собираешься?
– Зачем мне эта инвалидная команда? Вот если ты поедешь, с тобой – другое дело.
Впервые Катя оказалась в седле в двухлетнем возрасте. Любопытно, что сказала бы Мария Ивановна, если узнала, что слишком предусмотрительная, на ее взгляд, докторша носилась на лошади даже на третьем месяце беременности, уже после травмы. И остановилась в своих упражнениях, лишь когда лошадь чуть не сбросила ее на глазах Катиного папу.
– Катюша, я не знаю... спина опять разболится...
– А здесь массажист есть хороший. Поедем, а?
– Ладно, подумаем, – Наталье не хотелось отказывать дочери. И очень хотелось поездить верхом по берегу моря. – Ой, мне, наверное, пора идти. Время уже. Катя, вот скажи мне, ты-то понимаешь, что вся эта команда должна держаться от лошадей подальше?
– Я понимаю, но они хотят, как лучше. – По уклончивому ответу дочери Наталья поняла, что Катя в курсе всех лошадиных баталий.
– Мама, здесь же лошади не спортивные. Так, деревенские клячи. И передвигаются небось еле-еле.
– Катя, эти дети абсолютно не развиты физически. Они карликового пуделя не удержат, не то что лошадь.
– Мама, но меня ты посадила в седло, когда мне было два года.
– Правильно. Держали и лошадь, и тебя. И еще там был манеж. А здесь? Ты представляешь, что будет, если лошадь понесет?
Катя закатила глаза.
– Ладно, я пойду. Когда мы с тобой можем поехать? Ты хочешь со мной вдвоем или с Артемом? – Наталья решила закончить спор.
– Я хочу с тобой вдвоем. А Артем ездить не умеет.
– Интересно! То есть тебе больше нравится ездить с тем, кто умеет?
– Мама, ну не придирайся к словам! Ты сама все понимаешь!
– Понимаю. Ты любишь ездить галопом и брать барьеры по возможности. Поэтому надеешься, что по пути тебе попадутся сломанные деревья. Ладно, я пойду.
– Мама, ты только не ругайся, но детей смотри быстрее, потому что мы с тобой через полчаса выходим.
– Куда?
– На конюшню! Тебе это всегда улучшает настроение. Разумеется, мы с тобой последний год не ездили. Но, может, теперь снова начнем.
– Катя, подожди, а деньги?
– Ой, ну пару раз в кафе не сходим, поедим в столовой. Подумаешь!
Наталья только покачала головой и направилась к детям.
Заболевшие ребята потихоньку выздоравливали. К сожалению, к ним присоединились еще несколько человек, у которых уже с самого утра температура была тридцать восемь. Двух девочек, которые к ней приходили, Наталья посмотрела сразу. Обеим разрешила купаться. Причем Наталья была уверена, что, когда она отвернулась, одна из девиц показала ей язык.
Настала очередь Володи – мальчика, у которого воспалилась рука после ожога. Наталья расстроилась: стало хуже. Сказались купания и игры в песке, разрешенные доброй учительницей.
– Маргарита Петровна! – Наталья позвала начальницу. – Думаю, пора сообщать родителям. Выглядит все это плохо.
– Да, пожалуй, сегодня позвоню его маме.
