Алена Любимова - Хождение по треугольнику
Света старательно читала все статьи про кино в надежде, что где-нибудь мелькнет его имя. Тщетно. Не только про Артура, но и про сериал, в котором ему якобы дали роль, ничего не писали. Она уже грешным делом подозревала, что кастинг и сериал — целиком его выдумка. Артур просто бросил ее и отправился в Штаты налегке искать лучшую долю. Ехать вдвоем с ней он посчитал слишком обременительным. И технически осуществить это было несравнимо сложнее, и вертеться одному проще. Нет, она обязана его забыть. Хотя бы потому, что он забыл ее. И надо сделать это сейчас, пока не поздно, и у нее есть Гриша. И пока он не догадался, что она совсем его не любит.
Света перестала плакать. Резко поднявшись на ноги, она распахнула окно и полной грудью вдохнула свежий сырой воздух, напоенный запахом хвои. Стало немного легче. Тоска, сдавливающая грудь, отступила. Ну что она, в конце концов, изводит себя. Скучно ей, видите ли, с Гришей. Недостаточно она его любит. Да куча людей так живет. И ничего. Вон Дашка обожает своего Славку, и, тем не менее, тоже закисла. Даже на работу вышла при первой же возможности. И вообще, где гарантия, что останься Артур, и выйди Света за него замуж, он сейчас ей бы уже не наскучил? Жизнь как на вулкане тоже, наверное, приедается, и начинаешь мечтать о спокойствии. И вот у нее как раз появилась возможность получить это спокойствие, которого так недоставало с Артуром. А она опять недовольна. Прямо по принципу: хорошо там, где нас нет. Кстати, и точно. Пробовала ведь она с Гришей расстаться. Не вышло. Без него было еще хуже. «А это доказывает, — вдруг с облегчением подумала Светлана, — что какие-то чувства у меня к нему есть».
Она еще несколько раз глубоко вдохнула свежий озерный воздух. На душе становилось все легче и легче.
Если какое-то чувство у нее к Грише есть, оно может со временем перерасти в нечто гораздо большее. Ей вспомнилось признание Даши, что она далеко не сразу полюбила Славу. Зато потом какая получилась семья. Может, то, что ярко горит быстрее сгорает, а уголек тлеет дольше? Света готова была в это поверить. Мешал лишь один вопрос: почему ее любовь к Артуру никак не перегорит. Но она и тут себя успокоила: либо она сама упорно лелеяла ее в себе, либо просто время еще не пришло. И Света твердо решила: по приезде в Москву она сразу же позовет к себе Гришу. Чтобы убить призрака, загостившегося в ее доме.
Глава V
Дашка торжествовала и требовала подробностей.
— Наконец-то ты меня послушалась. Признайся: ведь права я была, права?
— Ну, в общем… — не слишком уверенно отвечала Света.
— Тебе ведь хорошо было?
— Ну и энтузиазм у тебя, подруга. Можно подумать, я с тобой в постели побывала. Такие вопросы обычно задают.
— Попрошу без скабрезных намеков, — надулась Даша. — И почему мне нельзя спросить? Я-то тебе все рассказываю. — Она вздохнула. — Вернее, раньше рассказывала, а теперь даже поделиться нечем. Где мои семнадцать лет!
— В моей ванной остались, — фыркнула Света.
— Вот именно, но ты расскажи, расскажи…
— Понятно. За неимением собственных свежих впечатлений…
— Ну мне же любопытно. У вас сейчас с Гришей самый захватывающий период. Ну как он в постели-то?
— Замечательно, — ответила Света.
Лицо у подруги разочарованно вытянулось.
— Неужели тебе с ним и там скучно?
— Да нет. Нормально.
— Значит, плохо.
— Наоборот, — возразила Светлана. — Мужчина хоть куда, особенно с голодухи.
— Так и пользуйся на радость. Как говорят, расслабься и получи удовольствие. Чем ты недовольна?
— Тем, что не люблю его.
— Да хрен с ней, с твоей любовью. И вообще, какой смысл ты вкладываешь в слово «люблю»?
Света задумалась.
— Словами не объяснишь, — наконец тихо произнесла она.
— Не объяснишь, потому что сама себе мозги запудрила. Придумала такую любовь, которой вообще на свете не существует, и все ею меряешь. Может, ты его все-таки любишь и просто сама этого не понимаешь? Потому что ждешь страсти, а у тебя нормальная, спокойная, разумная — взрослая любовь.
— По-твоему, любовь бывает разумной?
— У разумных она разумная. А у безумных — безумная. Тебе, считай, повезло. Безумную любовь уже испытала. А теперь пришла разумная. Только ты ее за любовь не признаешь.
— Значит, считаешь, с Артуром у меня была безумная любовь?
— Двух мнений быть не может. Сплошной мазохизм с твоей стороны. Я бы так не смогла.
— Раньше ты мне этого не говорила.
— Какой смысл. Раньше ты и слушать бы не стала. Втюрилась в своего Артура, как кошка, и глаза бы мне выцарапала, скажи я хоть слово против. Зато теперь могу признаться: считаю большой для тебя удачей, что он съехал и растворился. Этот мазохизм не мог продолжаться вечно.
— По-твоему, у нас все было так плохо?
— Хуже, конечно, бывает. Он мог тебя колотить, сесть целиком и полностью на твою шею, да мало ли что мужики еще выделывают. Но ваши отношения здоровыми тоже не назовешь. Он ведь тебя морально совсем задавил. Разве так можно? Ты уже вообще ради него готова была на все. Про себя совсем забыла. И вот теперь появился нормальный мужик, который, наоборот, ради тебя готов на все, а тебе пресно. Острых ощущений не хватает. Наверное, если бы он тебе иголки под ногти загонял, тут бы ты в него и влюбилась.
— Перестань чушь нести! — рассердилась Светлана. — Какие еще иголки?
— Моральные, — ответила Даша. — Признайся как на духу: тебе ведь именно этого не хватает? Просто Григорий твой дурак наивный. Влюбился и сразу честно тебе показал, что ты для него свет в окошке, больше ему никого не нужно. Пушкина, видать, в детстве читал невнимательно. «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей.» Вот я бы на его месте пропала пару-тройку раз с твоего горизонта. Почти уверена: ты сразу бы воспылала к нему большой и острой любовью.
— Боюсь, большой не воспылала бы, — с сожалением проговорила Светлана. — Но когда мы поссорились, мне и впрямь стало его не хватать.
— Вот! Уже ближе к делу! — обрадовалась Даша. — Только ведь ты сама с ним поссорилась и знала, что в любой момент можешь помириться. А ты представь, что инициатива исходит от Гриши?
— Не могу, — призналась она. — Потому что тогда это был бы не Гриша.
— Мне лично диагноз ясен, — обреченно бросила Даша. — Надеюсь, у тебя хоть хватит ума его не бросать?
— Не собираюсь я его бросать, наоборот, как раз хочу к себе его пригласить, — поделилась ближайшими планами Света.
— Задумка полезная, — одобрила подруга. — Но тут у меня вопрос: почему Григорий тебя к себе-то никогда не зовет?
Для Светы теперь это уже не было тайной, и она объяснила:
— Гриша живет вместе с мамой и с братом, у которого какие-то проблемы. Он из института вылетел. Сейчас, правда, заканчивает, а Гриша за него платит. Говорит, как только брат получит диплом, пристроит его на работу и немедленно съедет. Наш Леонид Петрович обещал ему кредит на квартиру дать.
— Славная перспектива, — оценила Даша. — Значит, и тут все нормально. Ты только, пожалуйста, не передумай.
— Будешь давить, обязательно передумаю. Из вредности, — засмеялась Света.
— Я не давлю, а взываю к твоему разуму, — не унималась Даша. — Мужик тебе, дура, попался редкостный.
— Еще хоть раз его похвалишь, и я решу, что ты сама в него влюбилась.
Глаза у Дашки подернулись поволокой.
— Если бы не Славка, увела бы его у тебя. Сама. Лично. Не отказалась бы.
— Учту на будущее.
— Ты учти не на будущее, а на настоящее. Такого любая уведет.
— Между прочим, уже пытались, только Гриша не поддается.
— Сегодня не поддается, а завтра поддастся, если ты по-прежнему с ним так обращаться будешь, — сочла своим долгом предупредить Даша.
— Да он пока вроде не жалуется.
— Еще дождись, когда жаловаться начнет.
— Дашка, хватит меня пугать.
— А-а-а, — в голосе подруги послышались торжество и одновременно удовлетворение. — Испугалась! Выходит, он для тебя все-таки что-то значит. И появляется надежда на большее. Ой, я за тебя так рада! Честно сказать, боялась, что ты этого своего Артура никогда не забудешь.
Вскоре Света действительно пригласила Гришу к себе домой, и ничего страшного не произошло. Мало-помалу он становился частью ее жизни. В чем-то, конечно, история повторялась. Жить он к ней не переехал, ссылаясь на брата, которого хотел довести до окончания института. Мол, дальше может поступать как угодно, но, по крайней мере, хоть высшее образование у него будет, и он, Гриша, может считать свой долг выполненным.
— Олег у нас младшенький, мамин любимчик, она его избаловала, — жаловался он Свете. — А мне теперь приходится перевоспитывать великовозрастного недоросля. Как распускать его, так мама. А как из всяких историй вытягивать, сразу: «Гришенька, помоги!» Я бы хоть завтра к тебе переехал, но ведь Олег тут же воспользуется моим отсутствием и распустится. А я столько сил и денег в него вложил. Уж доведу его до конца последнего курса.
