Семен Малков - Несбывшиеся надежды
Началось повсеместное расширение посевов кукурузы. Даже там, где не позволяли природные условия. По приказу сверху ее сажали повсюду, взамен того, что выращивали веками. «Кукуруза — это палочка-выручалочка! Кукуруза — это хлеб, это мясо и паштет!» — настойчиво внушала пропаганда всем, даже детям. И хотя очень скоро стал очевиден полный провал этой затеи, шумная кампания продолжалась.
А еще раньше была целина. Официально это была программа освоения «целинных и залежных земель», якобы пропадающих зря, использование которых даст невиданные урожаи зерна. На деле же задумали распахать обширные степи на севере Казахстана, служившие пастбищем для скота, в надежде решить острую проблему с хлебом. Как выяснилось позже, и этот проект оказался провальной авантюрой. А пока велась шумная пропаганда и, под бравурные марши духовых оркестров, все новые комсомольско-молодежные отряды отправлялись на освоение целины.
Однако трескучая пропаганда этих кампаний и восторженные репортажи в прессе и кинохронике не слишком волновали Артёма и Варю, — у них и своих дел было по горло. Она только приступила к работе в престижной правительственной поликлинике, а все его мысли занимала подготовка к защите. Кроме того, им надо было обставить свою каморку, так как из мебели при разъезде Тёме достался лишь один шкаф. Не было ни стола, ни стульев, а спали на старом матрасе, поставленном на кирпичи.
Несмотря на то, что догоняли Америку, хорошую мебель в то время можно было достать только по знакомству и «из-под полы». Знакомств в торговле у них не было, и Артёму пришлось изрядно побегать, пока не сумел договориться с директором одного мебельного магазина. За немалую мзду тот согласился разрознить импортный гарнитур, который прятал в подвале, и Артём увез домой прекрасный раскладной диван, стол со стульями, и одно кресло.
— Какая прелесть! — пришла в восторг Варя. — Теперь у нас есть все, что нужно.
Вдвоем они стали соображать, как лучше расставить мебель и нашли удачный вариант, поместив диван к окну так, что комната стала выглядеть покороче. Наведя красоту и уют, начали принимать у себя гостей, чего раньше не делали. А в друзьях у них недостатка не было. В числе первых, само собой, пригласили Володю и Нину Царевых.
— Мы у них чаще всего бываем и пора принять у себя, — просительно глядя на Артёма, предложила Варя. — Ведь теперь мы можем это себе позволить, правда?
Нина была ее ровесницей, а Володя ненамного старше. Несмотря на молодость, у них уже был шестилетний сын. Оба работали в закрытом НИИ, а в каком, в ту пору расспрашивать было не принято. Нина была отлично сложена, и они с Артёмом лучше всех танцевали модный тогда твист.
— А у вас очень мило, хотя комнатка, конечно, маловата. Развернуться негде, — заключила Нина, когда они уходили. — И лестница уж очень крутая. Небось, тяжело по ней каждый день бегать вверх-вниз?
— Ничего страшного! В тесноте — не в обиде, — не согласился Володя, выражая поддержку друзьям. — А по такой лестнице бегать — отличная физзарядка. Они молодые — выдержат!
У Нины с Володей была роскошная по тем временам квартира. Недалеко от центра, в кирпичном доме, из двух смежных комнат. Там обычно и собиралась их компания по случаю семейных торжеств Царевых и по праздникам.
После этого к ним на Чистые пруды зачастили подруги Вари и те из приятелей Артёма, кого не шокировал его развод. Среди них были, конечно, Нехода и Чижевский, также ведший холостяцкую жизнь после первого неудачного брака.
Верная своему правилу осуществлять задуманное, Надежда позвонила снова, пригласив Артёма и Варю придти в субботу.
— Мы будем только вчетвером и хорошо проведем время, — заверила она бывшего мужа. — Роман — очень компанейский человек. И ты держись с ним дружески! Это просто необходимо, если хочешь чаще видеть Анечку.
— Не беспокойся, я это понимаю,— успокоил ее Артём. Он был настроен миролюбиво. — У меня нет к нему никаких претензий.
Роман Светин оказался огромным детиной с лицом, сплошь заросшим буйными волосами, сквозь которые сверкали белки его черных глаз. Несмотря на такую «зверскую» внешность, он сразу располагал к себе искренним радушием и простотой. После первых же тостов Роман взял гитару и не только исполнил несколько романсов своим чудным баритоном, но заставил всех подпевать. И вскоре, на почве возлияния и хорошей закуски, образовался небольшой, довольно слаженный цыганский хор. Впрочем, возможно, это им только казалось.
Надя не обманула. Время они провели весело и возвращались домой в хорошем настроении. Особенно довольна была Варя.
— А мне Роман понравился, — весело заявила она, когда на остановке такси ждали свободную «Волгу» с шашечками и, помедлив, добавила: — и Надя.
— Мне она тоже понравилась, иначе бы не женился, — пошутил Артём. — Рома совсем неплох и, похоже, не собирается донимать своим воспитанием Анечку. Как я понял, у него своих детишек навалом.
Он умолк, захваченный какой-то мыслью, и уже серьезно добавил:
— Но хороводиться нам, наверное, не стоит. Очень уж противоестественная получается компашка. Если честно, то меня временами от этого коробило!
На этом разговор оборвался: подкатила долгожданная машина с зеленым огоньком.
* * *Карьера Семена Бандурского продолжала развиваться все также успешно. Став главным редактором городской молодежной газеты, он завоевал еще больший авторитет и вскоре был назначен заместителем в одну из самых влиятельных в столице. Но и в этой должности задержался недолго. Произошло событие, весьма характерное для того времени. Его шеф, широко известный журналист Богачев, совершил политическую ошибку. Он не поместил в свежий номер газеты поступившее в послед-; ний момент сенсационное сообщение о полете первой женщины-космонавта Валентины Терешковой.
— Тираж уже отпечатан, и ничего не случится, если дадим все материалы о полете в следующем номере. Слишком велики убытки, — после небольшого колебания решил Богачев на редакционной^ «летучке».
Все поддержали его, кроме заместителя.
— Надо пойти на убытки! Такую информацию нельзя откладывать до завтра, — твердо заявил Бандурский. — Газету надо переверстать! Пусть выйдет с опозданием, но сегодня. Иначе будут неприятности.
Но заслуженный деятель печати, старый большевик Богачев, награжденный высшими орденами государства, с ним не согласился и, в отличие от остальной прессы, сообщившей о выдающемся событии в тот же день, в их газете никакой информации об этом не было.
И гроза грянула! Главный редактор был вызван «на ковер» в ЦК партии, к самому Суслову. Расследование было недолгим. Опытнейший журналист был снят с должности, по сути, с волчьим билетом: без права работать в печати.
На его место был назначен Бандурский, пользовавшийся благосклонностью высшего политического руководства. Привилегии, связанные с этой должностью, относящейся к номенклатуре ЦК, не заставили себя ждать* Ему незамедлительно предоставили отдельную квартиру, персональную машину с водителем, новую дачу, спецобслуживание и многое другое, то, что было доступно лишь большим партийным сановникам.
Все бы хорошо, но взлет его карьеры негативно повлиял на личную судьбу Викочки. Удочеренная Бандур-ским с малолетнего возраста, она была единственным ребенком в семье и носила его фамилию. Собиралась замуж за парня, с которым дружила еще со школы. Дело шло к свадьбе, но его отца, директора крупной торговой базы, арестовали — и это совпало с повышением Бан-дурского. Отцу жениха грозил большой срок, и Семен с Лёлей потребовали от дочери отказаться от этого брака.
— Не подумай, доченька, что- мы печемся лишь о себе, хотя для отца это будет означать конец карьеры, — мягко уговаривала ее Лёля. — Нас заботит твое будущее! Что хорошего тебя ожидает? Ведь для сына такого преступника скорее всего повсюду будет зажжен красный свет.
Привыкшей к положению дочери партийного работника, Вике все это было понятно. Брак с парнем, которого она любила, не состоялся, и вскоре она все же вышла замуж за другого, более перспективного. Сергей Дашков работал в министерстве и собирался поступить в Академию внешней торговли. Все были ошеломлены, когда на свадьбе свекровь преподнесла Вике фамильные драгоценности баснословной стоимости.
— Сережа русский, но я — из старинного княжеского рода татарских корней, — с гордостью заявила она, протягивая невестке ювелирные украшения, сияющие бриллиантами. — Эти серьги и ожерелье по нашей традиции вручаются жене старшего сына. Прими их и носи с достоинством!
В Сереже, и правда, чувствовалась порода. Он всегда держался со сдержанным достоинством. Похоже, что он без памяти был влюблен в молодую жену, поскольку не отходил от нее ни на шаг. Однако Вика вышла замуж без любви и, как часто бывает в таких случаях, их брак оказался недолговечным. Артём на свадьбе племянницы был один. Его родные любили Надю и Анечку и все еще надеялись на их примирение. Варю они пока не признавали.
