Леон Юрис - Суд королевской скамьи, зал № 7
— Доктор Адам говорит, что в прошлый раз он привез семена окры, чтобы посадить их на поле около леса, где растут саговые пальмы. Бинтанг обещал посадить окру, потому что ее полезно есть, она сделает нас сильными.
— Мы гадали по полету птиц, — сказал Пирак, — и узнали, что на полях около леса, где растут саговые пальмы, лежит проклятие.
— Как вы это узнали?
— Очень трудно гадать по полету птиц, — сказал Пирак. — Надо много лет учиться. Когда птицы предсказывают недоброе, мы со всеми положенными церемониями убиваем свинью и гадаем по ее печени. Все говорит о том, что на этих полях лежит проклятие.
— Доктор Адам говорит, что у нас вдвое меньше полей, чем нам нужно. Мы должны использовать их все. Окра отгонит от полей злых духов. Окра — священное растение, — переводил Мадич: Кельно пытался использовать их суеверия для своих целей. Но они по-прежнему упорствовали.
— Доктор Адам купил вам у китайцев четырех буйволов. Почему вы не едете в город, чтобы их забрать?
— Буйвол — священное животное, как бабочки и голубые птицы.
— Но вы же возьмете их не для того, чтобы съесть, а для того, чтобы они работали в поле!
— Нельзя заставлять священное животное работать.
Спустя час Адам пришел в полное изнеможение. Он попросил извинения, что не сможет присутствовать на пире и петушином бое, и сердито распрощался. Мананг-бали Пирак, добившийся всего, чего хотел, был в благодушном настроении: теперь доктор Адам вернется только после муссонов. Когда Кельно сел в лодку и приказал лодочнику отплывать, туземцы на берегу довольно равнодушно помахали ему вслед руками. Как только лодка скрылась из вида, Бинтанг повернулся к Мадичу и спросил:
— Зачем доктор Адам приезжает сюда, если он нас так ненавидит?
9
Немногочисленным обитателям британского квартала в форте Бобанг волей-неволей приходилось постоянно общаться друг с другом, а зачастую и водить компанию с такими людьми, от которых в иных условиях они всячески старались бы держаться подальше. Анджела прекрасно приспособилась к светской жизни в этом тесном кружке, а Адам никак не мог.
Особенно не нравился ему Лайонел Клифтон-Мик, комиссар Второго округа по сельскому хозяйству. Контора Клифтон-Мика располагалась рядом с его больницей, а жилища их разделял только дом главного комиссара Джека Ламберта.
Британская империя была настоящей обетованной землей для всех людей с посредственными способностями — она спасала их от безвестности. Клифтон-Мик был бы заурядным продавцом в обувном магазине, кассиром на железной дороге или ничтожным подмастерьем у портного, если бы всеми правдами и неправдами не пристроился блюсти далеко идущие интересы Его Величества. Ниша, которую он для себя нашел, была крохотной, но раз уж он ее занимал, она принадлежала ему, и только ему. Он изо всех сил старался не брать на себя какую бы то ни было ответственность и не принимать никаких решений, но чужих вмешательств в свои дела не терпел. Чтобы укрепиться в сознании своей значительности, он окружал себя горами бумаг, за которыми мог спокойно отсиживаться до тех пор, пока ему не будет назначена приличная пенсия за верную службу короне.
Если Клифтон-Мик олицетворял собой нижний слой гражданских служащих, то его жена Марси, бесцветная женщина с длинной индюшачьей шеей, в еще большей степени воплощала в себе все то, что вызывало ненависть у чернокожих и желтокожих, которыми они управляли.
В Англии Клифтон-Мики вели бы серую жизнь в стандартном кирпичном домике какого-нибудь серого городка или в лондонской квартирке на верхнем этаже без горячей воды и лифта, и, чтобы хоть что-нибудь добавить к скудному заработку мужа, она могла бы разве что пойти в горничные. Однако империя неплохо заботилась о своих скромных тружениках. В Сараваке они занимали важное общественное положение. Другого комиссара по сельскому хозяйству, кроме Клифтон-Мика, во Втором округе не было. Он много разглагольствовал о рисовых полях и каучуковых плантациях и не жалея времени засыпал компанию «Саравак-Ориент» своими бесконечными рекомендациями, которые только мешали ей работать. Он был как кость, застрявшая в горле прогресса.
Марси Мик имела в полном своем распоряжении двух слуг-малайцев, которые спали на веранде их дома и сопровождали ее повсюду с зонтиком, спасавшим от солнца ее веснушчатую молочно-бледную кожу. Кроме того, у нее был повар — настоящий китаец. Из снобизма, свойственного выскочкам низкого происхождения, они приняли двойную фамилию, что придавало им еще больше веса в собственных глазах. И в довершение всего Марси пыталась привить местным язычникам веру в англиканского Бога. По воскресеньям весь квартал сотрясался от ее аккордов на фисгармонии, когда она вколачивала в туземцев страх Божий с помощью молитв, которые они бормотали с полным безразличием.
Главный комиссар Ламберт был человек совсем другого сорта. Как и начальник Адама — Мак-Алистер, он жил здесь давно и был хорошим администратором, то есть спокойно выслушивал жалобы туземных вождей, мало что делал для их удовлетворения и заботился о том, чтобы все длинные дома бесперебойно снабжались британскими флагами и портретами короля.
Иметь дело с Ламбертом Адаму почти не приходилось. Но Клифтон-Мик в один прекрасный день решил, что больше не потерпит происков этого врача-иностранца, и написал возмущенный рапорт.
Прежде чем дать рапорту ход, Ламберт устроил совещание, на которое пригласил обе стороны. Оно состоялось в его раскаленном кабинете с облупленными стенами и стареньким вентилятором под потолком, который почти не смягчал зноя. Пока Ламберт листал пространный рапорт Клифтон-Мика, тот сидел с выражением обиды на бледном лице, не выпуская из рук сборников инструкций и постановлений.
Ламберт вытер пот.
— Мне кажется, доктор Кельно, здесь имеет место некое недоразумение. Я бы не хотел, чтобы оно вышло за пределы этой комнаты, и надеюсь, что мы сможем прийти к соглашению.
Адам бросил презрительный взгляд на Клифтон-Мика, который весь напрягся, готовый ринуться в бой.
— Вы познакомились с жалобой Клифтон-Мика?
— Прочитал сегодня утром.
— Мне представляется, что все это не слишком серьезно.
— А я считаю, что это серьезно, — дрожащим голосом произнес Клифтон-Мик.
— Я хочу сказать, — продолжал Ламберт, — что здесь нет ничего такого, чего мы бы не могли обсудить между собой и уладить.
— Это зависит от доктора Кельно.
— Давайте посмотрим, — сказал Ламберт. — Прежде всего, тут идет речь о разведении окры, которое было рекомендовано племени улу в нижнем течении Леманака.
— И чем это плохо? — спросил Адам.
— Здесь написано, что вы рекомендовали жителям пятнадцати длинных домов, находящихся под управлением вождя по имени Бинтанг, разводить окру и с этой целью привезли им семена.
— Не буду отрицать — виновен, — сказал Адам.
Клифтон-Мик самодовольно улыбнулся и забарабанил костлявым пальцами по столу Ламберта.
— Окра, кустарник семейства мальвовых, — это полевая культура и поэтому безусловно лежит целиком в компетенции комиссара по сельскому хозяйству. К здравоохранению и медицине она отношения не имеет.
— А как вы считаете — если добавить окру к их нынешнему скудному рациону, будет это им полезно для здоровья или нет? — спросил Адам.
— Я не дам вовлечь себя в эти ваши словесные игры, доктор. Землепользование входит в мою компетенцию, сэр. Вот здесь, на семьсот второй странице сборника постановлений… — И он принялся зачитывать длиннейшую инструкцию. Джек Ламберт старался не улыбнуться. Наконец Клифтон-Мик захлопнул книгу, из которой торчало множество закладок. — В настоящее время, сэр, я готовлю для компании «Саравак-Ориент» доклад о перспективах землепользования во Втором округе с точки зрения возможности разведения здесь каучуковых плантаций.
— Во-первых, — сказал Адам, — каучука туземцы не едят. Во-вторых, я не понимаю, как вы можете готовить доклад, если ни разу не побывали на реке Леманак.
— У меня есть карты и другие источники.
— Значит, вы рекомендуете не разводить окру? — спросил Адам.
— Да, Лайонел, что вы, собственно, предлагаете? — вставил Ламберт.
— Я только хочу сказать, — Клифтон-Мик повысил голос, — что в этой книге точно очерчен круг наших полномочий. Если врачи будут соваться везде и брать дело в свои руки, то начнется хаос.
— Скажу вам откровенно: если бы вы совершили поездку по Леманаку, как я вам много раз предлагал, то простой здравый смысл подсказал бы вам, что там нет места для каучуковых плантаций. Вы бы узнали, что из-за нехватки земель, пригодных для возделывания, население там постоянно недоедает. Что же до остальной части вашего нелепого рапорта, то лишь осел может возражать против покупки мной буйволов и рекомендованных мною новых способов ловли рыбы.
