Дуровъ - Все схвачено
Но Диггер опередил. И – с точным попаданием.
– Как никто? А туристы?
– Тури-и-сты… Их дальше Главной Площади не пускают. Сам знаешь: есть туристские маршруты – для наших там, которые от организаций, и для иностранцев. Шаг влево, шаг вправо – чего тебе объяснять? Или ты шпион?
«Что он несет? – лихорадочно, торопясь, думал Легат. – Он сумасшедший? Он идиот, сбежавший из дурдома? Он же оперирует понятиями, которые давно сгнили! Что-то здесь не то? Что? Что?»
А Диггеру – по барабану.
– Какой, нах, шпион?! Строитель я. Дома строю. А вот этот мужик, – ткнул в плечо Легата, больно ткнул, – он там работает, в Крепости.
Буквально – соврал, буквально Легат работает – то есть местоположение его – на другой Площади. На Большой. Но вообще-то – не соврал. Главная и Большая – близнецысестры.
– Гонишь, мужик, – не поверил информации лодочник. – Чтоб кто-то из Крепости да сам в тоннель полез? Не бывает такого!
– Почему не бывает? – наконец-то и для Легата открылась дверка в отнюдь, как оказывается, не бесполезном диалоге. – Я и впрямь работаю в Крепости. И в тоннель полез, потому что мне поручили осмотреть его, – сам не желая, он говорил с лодочником, как с дремучим и малограмотным персонажем. Но он же его таким и считал! И уж раз заговорил так… – Я обратился вот к товарищу строителю и товарищу… э-э… – он не знал профессии Бура, – товарищу из метростроя, – термин-то какой зачем-то вырыл из памяти, – чтоб помогли осмотреть и доложить кому надо о состоянии… – Запутался в словах, что уж совсем нетипично для него, плюнул, завершил: – Короче, мы все – на спецзадании.
А тут они прошли некрутой поворот и впереди, метрах буквально в тридцати или сорока, возник конец тоннеля. И в нем была серая вода Реки, и чуть дальше – серый гранит набережной, а над водой и гранитом краешком повисло серое небо. Уходили в поход с утра – голубым оно было. Погода, что ли, испортилась?..
И разговор дурацкий сам собой скукожился и умер.
Лодочник прибавил оборотов моторчику и погнал лодку прямиком к деревянной пристани, на которой стояли люди. Людей было немного. Или много – для путешественников. Человек восемь их было, а если точно, сосчитал Легат, восемь и было. Обычные люди. В серых однобортных костюмах. Спокойно стояли. Смотрели на лодку. Ждали.
– Нас, что ли, ждут? – спросил Диггер.
– Вас, вас, – скороговоркой зачастил лодочник. – Я же не знал, что спецзадание и что вы в Крепости работаете. Я же, когда сигнал пришел, сразу и позвонил, чтоб приезжали. На всякий случай. Звонок ведь и ложным мог быть. Мало ли, оползень там или обвалилось что. Я обязан позвонить, вызвать и срочно проверить. Работа такая. Я и позвонил. И поплыл. А там – не оползень… Да вам-то что, если вы в Крепости работаете. Объясните им. У них – своя работа…
Какая работа, лихорадочно думал Легат, какая, к черту, работа? Какой звонок? Откуда и, главное, куда? Ну, я мог не знать о том, что тоннель постоянно пасут, но Командир-то – он почему не знает? У него доступ – нулевой, он обязан знать все! Или почти все… А если тоннель не входит в «почти»? И люди какие-то странные – как из нафталина вынутые. Спецура, что ли? Контора? Какой-то особый отдел Конторы, который охраняет тоннель метро? Зачем? От кого?..
А тут лодочка прижалась к причалу, один из серых однобортных принял у лодочника конец и ловко обвязал им кнехт. Лодочник вылез на причал по металлическому трапику, притороченному к бетону, а другой серый протянул руку Легату и почти вытянул его за руку, продемонстрировав немалую силищу. И Диггеру помогли, а Бур сам вылез. Как тюлень – пузом сначала, а на хвост, то есть на ноги, потом.
– Кто у вас старший? – вежливо спросил один из серых.
Легат отметил, что у всех галстуки – на белых рубахах, а у спросившего – на голубой. Мелкий, но Начальник?
– Наверно, я, – взял на себя ношу Легат.
– Наверно или точно? – не отставал серый.
– Точно, точно, – чуть раздраженно ответил Легат. – Удостоверение показать?
– Если можно.
Легат расстегнул куртку и машинально полез во внутренний карман пиджака, но мгновенно сообразил, что пиджак остался дома вместе с удостоверением, а он с утра надел по совету Диггера свитер, в котором никаких карманов не имелось. И мобилу дома оставил: на кой черт мобила под землей… Жопа полная!
Однако, прорвемся.
– Вот что, командир, – сказал Легат сухим начальственным голосом, – я, как вы понимаете, не взял с собой под землю удостоверение. Вы сами знаете, что бывает, если с ним что-то случится. И телефон не брал: сигнала там нет и быть не может. Не одолжите ли вы мне на минутку ваш мобильный, а я позвоню вашему начальству. Оно в курсе.
– Вам придется проехать с нами, – серый был из ретивых службистов.
– Далеко?
И тут серый позволил себе улыбку. Ну, не улыбку, а так – чуть-чуть дрогнул уголками губ.
– Вы же сами, полагаю, знаете куда. Оттуда и позвоните. Прошу вас в автобус.
И рукой показал – куда идти. А там стоял автобус из раритетных. Лет ему тридцать, если не больше, было. Уж и знаменитый на былую Страну автобусный завод на большом притоке Великой Реки не то умер, не то что там с ним стряслось, но таких мастодонтов Легат не видел давно.
А выглядел-то автобус прилично. Не как новый, но вполне, вполне. Что странно.
– Поехали, ребята, – сказал Легат своим подельникам, которые изо всех сил косили под неместных. – Люди на службе. А уж там разберемся, где какие звонки звенят.
Ну не устраивать же истерику перед всем миром?..
5
Ехали и впрямь недолго. Куда Легат думал, туда скорее всего и приехали. В Контору, ясен пень. Хотя понял он это, лишь когда автобус тормознул и дверцу шофер открыл. Спрыгнул с подножки, увидел глухой тесный двор и знакомую стену с детства знакомого здания на площади имени Друга Детей. Внутреннюю стену. Но отделка та же, что и с внешней. А до того они ничего не видели: окна автобуса были наглухо закрашены темно-синей масляной краской, а на кабине водилы висела белая, но плотная занавеска. Тюремный какой-то автобус. Прямо как у Бура.
Вообще-то пять минут пешего хода до родной Службы…
– Прошу на выход, – пригласил серый. Все-таки он был старший, если использовать его же терминологию. – По одному, если не против.
При такой-то вежливости да кто-то против?..
Легат малость успокоился, пока ехали. Ну, что-то не так и не то они с Диггером и Буром сотворили. Забрели, не спросясь, на чужую полянку. Не все тайны доступны даже Командиру, как выше отмечалось. Но на дворе – не сороковые, и страшные «органы» хотя и по-прежнему стараются оставаться страшными, сегодня, однако, вполне толерантны к коллегам из властных структур. Сажают, конечно, и коллег, но – за чересчур реальные дела и поступки.
А тут и дел-то никаких не было. Так, прогулка…
Их ввели в подъезд, охраняемый изнутри двумя… похоже, сержантами… или старшинами… Легат плохо ориентировался в знаках различия младшего офицерского (или еще сержантского?..) состава. Поскольку их троица была вроде бы преступной и практически подконвойной, документов у них не проверяли, а спутники свои корочки охранникам предъявили.
Потом – лифт, четвертый этаж, коридор, двери-двери-двери, нужная дверь, довольно большая комната с большим же прямоугольным столом посреди, стулья вокруг стола. На столе – три бутылки минеральной воды и три стакана. Открывалка тоже была.
– Прошу обождать немного, – по-прежнему вежливо и негромко попросил (именно так!) старший.
И вышел. А двое в сером в комнате остались.
Уточнение сказуемого: остались стоять. У двери.
– И что будем делать? – без всякой аффектации спросил Диггер.
Хотя вопрос, тем более без аффектации, звучал здесь странновато.
– Терпеливо ждать, – объяснил Легат. – Никаких попыток к бегству через окно, никаких посягательств на казенное имущество, никаких истерик и соплей. Ясный болт: мы оказались не в том месте не в то время. Ребята, – он посмотрел на двух серых, – работают. Сейчас нас, думаю, вызовут… скажем, на беседу, – ушел от слова «допрос», – к кому-то постарше званием.
– Всех сразу вызовут?
– Не знаю. Если честно, в такой ситуации я впервые. Никогда не приходилось близко сталкиваться с Конторой.
Однако сиднем сидели недолго.
Дверь открылась. Давешний «старшой» полувошел и попрежнему вежливо обратился к Легату:
– Попрошу вас…
– Значит, по одному, – утвердил Легат и последовал за серым.
Они молча прошли коридор, дошли до двустворчатой высокой двери в торце его, серый тихонько постучал, предупреждая о визите, и сразу открыл дверь. За нею оказалась довольно просторная приемная с рядом казенных стульев с обитыми кожей сиденьями и тоже кожаным казенным диваном, который явно сохранился здесь еще с шестидесятых, помнил такую мебелишку Легат. Был еще письменный стол с пятью или шестью телефонными аппаратами, в том числе и традиционного цвета слоновой кости аппаратом Правительственной связи № 2. За столом сидел молодой старший лейтенант. Справа и сзади него имелись другие двери, внешне – близнецы первых, фигурально выражаясь, из-под одного рубанка вышли. Начальнические, надо полагать.
![Урсула Ле Гуин - Ящерка [Стрекоза]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
