Алена Любимова - Вокруг да около гламура
— Полный подрыв основ, — возмутилась Анастасия. — В трубу же вылетим.
— Главное теперь, оказывается, я должна писать только о молодежи, а где я ей столько возьму? У нас ведь пока куда-нибудь пробьешься, состаришься.
— Вот мы с тобой здесь почти и состарились, — загрустила Анастасия. — Из кожи вон лезли, журнал создавали, хороших тиражей добились. А теперь наши усилия псу под хвост!
— Точно! — воскликнула я. — У меня столько наработок, столько связей, а теперь это никому тут не нужно. Молодых гениев любой может открывать. А ты попробуй про известного написать так, чтобы новое в нем открыть!
— Вот именно! — горячо поддержала меня Анастасия. — Это как раз твоя сильная сторона, тут ты настоящий ас. Потому я тебя к нам и переманила. И не жалею.
— Сколько мне писем читатели шлют, — мне хотелось еще похвалить себя. — Выходит, им интересно! И никого не волнует, что моим героям сорок и шестьдесят, а не двадцать. Люди как раз и клюют на тех, кто что-то сделал, вне зависимости от возраста. И потом мы ведь не журнал для пэтэушниц! Мы обращаемся к женщинам с образованием.
— Это мы с тобой, Юль, понимаем, — почти прорыдала Анастасия. Вдруг лицо ее просветлело. — А может, тебе самой какого-нибудь молодого гения придумать?
— То есть? — не поняла я.
— Ну, вроде писем, которые мы якобы от читателей пишем. Ой, никогда не забуду, как мы первый номер сдавали! В формате обязательно предполагались ответы на письма читателей. А откуда их возьмешь, когда журнала еще в продаже нет. Вот мы всей редакцией и изощрялись.
— А что с тех пор изменилось? — подхватила я. — До сих пор приходится эти письма самим рожать. То есть читатели-то нам и сами пишут, и вопросы задают, но как-то все не о том и совершенно дурацкие. Вот и приходится придумывать письма на тему, которую хотим затронуть. Так редко бывает, чтобы написали дельно и складно.
— Сейчас-то мы уже давно руку набили, — сказала Настя, — а тогда все впервой было. Но ничего, справились. Наврали. Вот так и врем до сих пор. И ты, Юлька, придумай себе молодого гения.
— Полностью придумать? А с фотографией как?
— Возьми кого-нибудь конкретного, а талант ему придумай, — продолжала советовать Настя. — Даже интересно. Вдруг потом остальные подхватят и вслед за тобой начнут гением называть.
— Сомневаюсь, — ответила я. — Одна публикация погоды не делает.
— Тебе-то какая разница. Даже неплохо. Зато у тебя не будет ощущения, будто ты задарма выполняешь чужую работу.
— А что, — идея начала меня увлекать. — Слушай, Анастасия, а если взять не одного гения, а нескольких, по разным направлениям.
— Умница, — одобрила главная. — Завалим ее молодыми. Я тебя поддержу.
В этот вечер мы расстались вполне довольные друг другом. До чего же все-таки людей объединяет ненависть. Мы еще покажем этой сопливке! Даже если нас в результате выставят, хоть будет потом что вспомнить.
Однако стоило мне вернуться домой в пустую и ставшую отчего-то после отъезда Романа какой-то гулкой квартиру, как от моего боевого настроения не осталось и следа. И откуда взялась эта гулкость? Ведь он и увез-то с собой только одежду, все остальное оставил, а большая часть мебели вообще не наша была, а хозяйская… Мне снова стало ужасно себя жалко. Я потеряла все. Потерпела крах по всем направлениям. Романом пожертвовала ради работы, а работа моя оказалась никому не нужна. Надо подыскивать новое место. Перейти из «Мисс Шик» в другое издание проще, чем искать работу, оказавшись на улице. Или все-таки вообще плюнуть на все и уехать к Роману?
Теперь, в создавшейся ситуации, мне это стало казаться наилучшим выходом. Ну и пусть Роман записывает мои траты. У всех свои недостатки. Достоинств у него гораздо больше. И потом он записывает совсем не для того, чтобы попрекать меня каждой потраченной копейкой. Наоборот, он всегда был достаточно щедрым. Просто любит порядок в денежных делах, это у него профессиональное. Не расстанься мы и не поругайся, я, вероятно, вообще никогда не узнала бы о его страсти к учету. Вот помирюсь с ним, уеду и покажу «Мисс Шик» большую фигу! Стану в Краснодаре гранд-дамой, поважней, чем эта сопливка здесь!
Настроение начало потихонечку подниматься. Решено. Так и сделаю. Остается наладить отношения с Романом. Ну ничего. Он меня любит. Конечно, он на меня обиделся. В конце концов, его можно понять. Он ведь на меня рассчитывал. С другой стороны, Роман сам говорил, что еще некоторое время готов меня подождать. Придумала! Я ему позвоню вроде как поблагодарить за то, что вернул мою часть денег. А потом аккуратненько намекну, что вообще-то подумала и решила приехать к нему. Мол, плохо мне без него. Даже не представляла, что так тоскливо окажется, и не нужна мне без него никакая Москва.
С квартирой, конечно, обидно получится. Идиотизм оплачивать жилье, которое будет стоять пустым. Но Роман наверняка что-нибудь придумает. Кстати, надо и самой у знакомых поспрашивать. Может, кому-нибудь нужно? Тогда сдам в «субаренду». Если найду приличного жильца, хозяйка возражать не станет. Ей-то какая разница.
Не откладывая дела в долгий ящик, я принялась звонить Роману. Увы. Ни по одному из оставленных им телефонов его не оказалось. Абонент находился вне зоны досягаемости. Казалось бы, ерунда, но я снова расстроилась и опять начала чувствовать себя одинокой и всеми покинутой. Поэтому позвонила Миле. А кому я еще могла излить душу?
— Говорить можешь? — спросила я.
— Могу, — устало выдохнула она. — Маму и детей уложила, а у Кости сегодня ночное дежурство. Ты как? Чего-то опять невеселая.
— Да веселиться пока не с чего, — и я детально пересказала ей события сегодняшнего дня.
— Не торопись отчаиваться, — выслушав, резюмировала моя подруга. — Может, еще сработаетесь.
— Даже и пробовать не собираюсь, — отрезала я. — Овчинка выделки не стоит. Уеду к Роману. Брошу все. Черт с ней, с Москвой.
В трубке долго висела глубокая пауза. Наконец Мила каким-то странным голосом осведомилась:
— Неужели так плохо?
— Что плохо? — растерялась я.
— Твоя работа, естественно, — продолжила Мила.
— С работой действительно облом. Главное, даже не поборешься. Вика все равно в любом варианте окажется правее. Да и без Романа паршиво. Я это вдруг поняла.
— Вдруг? — голос моей подруги прозвучал страннее прежнего.
— Милка, да ты не расстраивайся, — начала я убеждать ее. — Конечно, мы с тобой друг без друга будем скучать. Но я же не на другой конец света уезжаю. Я в гости приезжать буду, да и ты ко мне выбирайся. Летом. С детьми. На фрукты. А в остальное время проблем с общением нету. Интернет существует. А глядишь, через несколько лет мы вернемся.
— То есть ты с Романом уже помирилась?
— Еще нет, но это, сама понимаешь, не вопрос. Просто поймать его сегодня не успела.
— А-а, — задумчиво протянула она и снова умолкла. Такая реакция меня насторожила. Я-то не сомневалась, что Мила меня поддержит.
— Слушай, подруга, я что-то не понимаю.
— Чего ты не понимаешь? — переспросила она.
— Твоей реакции.
— При чем тут моя реакция. Твоя жизнь, тебе и решать.
— Но тебе мое решение почему-то не нравится.
— Ты хочешь честного ответа? — спросила она.
— Естественно.
— Только, пожалуйста, без обид. Не знаю уж, зачем я тебе это говорю. Не люблю вмешиваться в чужую жизнь. Но мне кажется, ты собираешься совершить большую ошибку. Первое твое решение остаться в Москве без Романа было гораздо более правильным.
Вот так номер! Еще недавно она почти осуждала меня за то, что я не стала «женой декабриста». И вот теперь, когда я подумала и решила, что готова стать именно такой, преданной мужу женой, она опять недовольна!
— Растолкуй позицию, — потребовала я. — Я чего-то не понимаю.
— Ой, не хочу я лезть в ваши дела…
— Начала, так договаривай.
Милка несколько раз вздохнула.
— По-моему, вся беда в том, что ты его просто не любишь.
— Ну ничего себе! Я же решила все бросить и к нему собралась.
— Решила, но только после того, как у тебя на работе разладилось.
— То есть, по-твоему, я собираюсь вступить в брак по расчету? Может, ты в чем-то и права. Но разве не знаешь, что браки по расчету — самые крепкие.
— Расчеты тоже бывают разные. И я боюсь, от твоего ты не станешь счастливой. Ваши отношения явно закончились.
И тут меня посетило кошмарное озарение.
— Милка, ты что-то знаешь? Не скрывай, скажи! У него уже появилась другая? Признавайся! Ты все-таки Костю уговорила? Он звонил, узнавал?
— Юля, ты что! Никто никому не звонил и ничего не узнавал. Я просто высказываю свою точку зрения.
Тревога моя усилилась, и я закричала:
— Не верю я тебе! Ты что-то скрываешь. Лучше скажи честно. Не надо меня успокаивать. Все равно ведь узнаю. Лучше от тебя, чем от кого-нибудь другого.
