Александр Новиков - Остров
– Похоже, в монастыре неладно, – ответила Алевтина Викторовна.
– В ту сторону минут двадцать назад машины проехали, – сказал Валентин Матвеевич.
– Господи! – сказала Лиза. – Там же Ванька. Я пойду.
– Никуда не пущу, – сказал хозяин.
Было очевидно, что нашумели и что стрельбу слышали в поселке. И значит надо уходить. Немедленно, и теперь уже всем, включая монахов. Потому что даже если уничтожить все следы (замыть кровь, спрятать трупы убитых, отогнать в другое место или вовсе утопить в озерах автомобили), это ничего не изменит – приедут другие «гестаповцы», начнут допрашивать монахов. А как они допрашивают – известно.
Дервиш сказал Ивану:
– Иван Сергеич, обыщите этих. Документы, оружие и все такое.
Иван ответил: «Есть». Настоятелю Дервиш сказал:
– Михаил Андреич, поверьте, мне очень жаль, что так получилось.
Настоятель ответил:
– В этом нет вашей вины.
– Вины нет. Но если бы нас здесь не было, то вам, вероятно, удалось бы избежать проблем.
– На все воля Божья.
– Что думаете делать дальше?
– На Урал пойдем.
– В Уральскую республику?
– Да.
Дервиш потер подбородок, спросил:
– И вы всерьез верите в Уральскую республику? Верите, что в оккупированной стране сохранился анклав, который неподконтролен оккупационным властям?
Отец Михаил ответил:
– Я не верю, я знаю точно: Уральская республика существует. Хотя, конечно, в это трудно поверить.
Дервиш спросил:
– Чем я могу вам помочь?
– Спасибо, – улыбнулся настоятель, – помощь не нужна.
К Дервишу и настоятелю подошел Иван, произнес:
– Прошу прощенья. – Он протянул настоятелю несколько листов бумаги: – Вот, взгляните.
– Что это? – спросил отец Михаил.
– А вы прочитайте – все поймете.
Отец Михаил повесил автомат на плечо, взял один лист, поднес поближе к свету. Сверху был изображен символ комитета «Кобра» – приготовившаяся к атаке королевская кобра. Ее капюшон раздувался, а мускулистое тело кольцом обвивало земной шар. Ниже была «шапка»: «Постановление о производстве ареста». Настоятель метнул быстрый взгляд на Ивана. Потом начал читать: «В связи с подозрением в пособничестве террористам и на основании ст. 14, 15 и 19 Закона о противодействии терроризму приказываю арестовать настоятеля монастыря св. Николая Никифорова Михаила Андреевича, а также всех монахов, послушников и прочих лиц, которые будут находиться на территории монастыря. Начальник Особого отдела комитета „Кобра“ майор Малеванный Т. Г. 31 октября 2013 г.»
Настоятель передал бумагу Дервишу, спросил у Ивана:
– Откуда это?
– Вот у него нашел, – Иван кивнул на труп в штатском. Потом раскрыл удостоверение с тисненной золотом коброй на обложке, прочитал вслух: – Старший оперуполномоченный Дауд Хусаинов.
Настоятель сказал Дервишу:
– А вы говорите: удалось бы избежать проблем. В огне брода нет.
* * *
У организации было несколько конспиративных точек – квартиры в Санкт-Петербурге, Петрозаводске и Пскове. Был частный дом в Новгородской области. Но до них еще нужно было добраться. Визит «гестапо» в монастырь показал, насколько это опасно. Иван предложил отправиться в надежное место. Место, однако, не назвал, сказал только, что недалеко и искать там не будут. Он имел в виду лепрозорий.
Настоятель отказался. Сказал:
– Благодарю, но мы с братией все же на Урал двинемся. А молебен о павших воинах отслужу. Об этом не беспокойтесь.
– Удачи вам.
Монахи вынесли трупы «гестаповцев» с территории – «чтобы монастырь не поганить», попрощались, погрузились в «Газель» и вскоре уехали.
Иван сходил в поселок, к Лизе. Объяснил ей, что придется уехать. Не надолго. Не очень надолго. или. А, черт! Я сам не знаю на сколько.
Он боялся, что Лиза заплачет, но она не заплакала. Она перекрестила Ивана и сказала: «Иди. Я буду ждать тебя».
Он ушел. Снег под ногами скрипел: буду ждать. буду ждать… буду жда…
* * *
В лепрозорий поехали на «Ниве» Дервиша. Вшестером. Как поместились в тесном салоне, непонятно, но как-то поместились и даже доехали.
Лепрозорий был похож на зону – темный высокий забор с колючкой по верху, серые бараки. Только вышек с автоматчиками по углам не хватало. Мрачно, но надежно. Во всяком случае, за все годы Оккупации «гестапо» не было здесь ни разу. Главврач, давно помогавший «гёзам», устроил их в дальнем пустующем бараке. Там были две большие палаты. В них стояли кровати с панцирной сеткой, круглые печки, столы и лавки. В этом бараке никогда не содержали прокаженных и было безопасно. Относительно. И там уже был один постоялец – капитан второго ранга Николай Нефедов по прозвищу Дельфин.
Дельфин увидел ребят и обрадовался. Разулыбался, как кот, и сказал:
– Ну вот… а я думал, мне одному здесь спирт жрать! Когда обосновались на новом месте, Дервиш сказал Ивану:
– Иван Сергеич, нынешней ночью вы нас фактически спасли. Но возникает естественный вопрос: как вы узнали о том, что в монастырь едет «гестапо»?
Иван усмехнулся. Он знал, что этот вопрос возникнет и на него придется ответить.
– Мне подсказали, – сказал Иван.
– Кто? – спросил Дервиш.
– Шаман, – ответил Иван.
– Шаман? А поподробнее не расскажете? Иван закурил, сделал глоток горячего чая, сказал:
– Расскажу. Но учтите: мой рассказ вам может показаться, мягко говоря, странным. – Дервиш кивнул. Понимающе. – Очень странным… Но все это – чистая правда. В общем, у меня во взводе служил парень. Как водится, у всех были клички. У этого – Якут. На самом-то деле он был не якут, а представитель какого-то другого северного народа – да попробуй их разбери. Леха Якут был снайпером, что, в общем-то, понятно – северные люди живут охотой, стрелять учатся сызмальства. Кому ж и быть снайпером, как не охотнику? Вот и мой Якут стрелял хорошо и как-то раз снял чеченского гранатометчика метров с семисот. Якут был очень рисковый парень, лез в самое пекло, и я ему не раз говорил: «Ой, смотри, Леша, снимут тебе чехи голову». А он только посмеивался и отвечал: «Не, товарищ лейтенант, не снимут, мне шаман помогает». Он это с улыбкой говорил, но вместе с тем значительно как-то. Я его слова всерьез, конечно, не воспринимал, хотя какая-то мистика присутствовала – Якут как будто кожей опасность ощущал. Однажды был такой случай: батальон вышел на операцию. Едем. И вдруг Якут мне говорит: «Нельзя этой дорогой ехать». – «Что за черт? Ты чего, Леша, ох-ренел?..» А он свое гнет: «Нельзя, засада там, много крови будет». – «Да откуда ты можешь это знать?» – «Знаю, говорит, засада там. Во-он там впереди – развалины пятиэтажки и кусты. В них – духи.» Я в затылке почесал: что делать? С одной стороны, я-то уже знаю, что у Якута нюх, а с другой – глупость полная. Короче, доложил я все-таки Бате. А Батя у нас умный мужик был. Батя лично поговорил с Якутом, что-то понял и сказал: «Свяжитесь с „крокодилами"».[3] А колонну нашу пара «двадцать четвертых» прикрывала. Вот Батя и говорит: «Свяжитесь с ними, пусть „крокодилы" причешут эти кусты и эту пятиэтажку.» Ну, «крокодилы» получили целеуказание и – дали прикурить. Сам видел, как ракета попала прямо в окно и оттуда выбросило тело в камуфляже. После этого «крокодилы» взялись за дело всерьез. Они разнесли дом и пропололи прилегающие кусты реактивными снарядами и пушками, уничтожили более полусотни боевиков. Батя потом спросил у Якута: «Как же ты узнал?..» А Якут ответил: «Сам не знаю, товарищ майор. Мне шаман помогает.» Батя лысину свою почесал и ничего не сказал. А что тут скажешь? – Иван сделал глоток чаю, затянулся и продолжил: – Однажды сентябрьским вечером ушел Леха Якут на охоту. Для прикрытия с ним пошла пара автоматчиков. Якут, кстати, всегда говорил, что мне, мол, прикрытие не нужно. Меня, товарищ старший лейтенант, шаман бережет. Ну, шаман шаманом, а пара автоматов лишней не будет – снайпера охотились на чехов, а чехи охотились на снайперов, и были случаи, когда снайперов на позиции поджидали засады. Поэтому позицию нужно почаще менять – чтобы не подловили. И ведь все это знают, но в жизни как бывает? Снайпер позицию выбрал хорошую, ориентиры пристрелял – в общем, обжился. Она ему почти как дом стала, и менять ее уже не хочется, а тут. В общем, ушел однажды Леха Якут на охоту, а на позиции – это был девятиэтажный дом – его уже ждал поставленный на растяжку обрез двустволки. Зацепил Леха ногой проволоку и получил две порции нарубленных гвоздей. Вот тебе и шаман! Тяжело раненного Якута ребята принесли на руках. Но он уже был совсем плохой. Раны – страшные… Успел мне сказать: «Теперь, лейтенант, шаман тебе помогать будет…» «Скажу честно: я к этому отнесся скептически. Понимаете?» Дервиш кивнул:
– Отлично понимаю.
И Ракетчик тоже кивнул головой, буркнул: «Чертовщина какая-то… Иван продолжил:
