Алан Лазар - Бродяга
У Нельсона остались четкие воспоминания о ветлечебнице, в которую его привез Эмиль несколько месяцев назад. Запахи стерильности воскресили Эмиля в его памяти, и собачье сердце забилось быстрее. Но его окружал успокаивающий аромат Кэти, а она чесала его головку и поглаживала его, как обычно разговаривая с ним. Он не сомневался, что все будет хорошо.
Но потом в глазах Кэти появилась грусть, она поцеловала Нельсона на прощание и передала его ветеринару. Когда он вместе с ветврачом вошел в операционную, то не думал о его запахе как об угрожающем. Он думал о Кэти. Нельсон заскулил. Куда она ушла?
Вскоре он успокоился, хотя ему было немного страшно, когда ветврач с двумя медсестрами сгрудились над ним. Нельсон учуял запах какой-то жидкости, капнувшей с большого шприца в руках ветеринара, но прежде чем он успел понять, что это было, ветврач сделал ему укол, и Нельсон быстро уснул.
Глава 6
Кэти не хотела кастрировать Нельсона. Она души не чаяла в маленьком песике и подумывала о том, что однажды у него будет потомство. Но и Дон, и ветеринар убедили ее сделать вазэктомию[2]. Она обсуждала этот вопрос по электронной почте с некоторыми защитниками прав животных, чьи адреса нашла в Интернете. Одни были настроены резко отрицательно в отношении к ее намерению и называли стерилизаторов «убийцами», другие, более приземленные, имели в свою пользу убедительный аргумент: каждый год в США уничтожают сотни тысяч собак, справедливо ли позволять вашей собаке производить потомство? Да, вы найдете дом для этих щенков, но это означает, что другие собаки не смогут найти себе дом и будут уничтожены.
Кэти приняла решение, что она поступает правильно. Однако ее сердце бешено стучало, когда она передавала Нельсона ветеринару в то утро, зная, что малыш пройдет через боль, которую он еще не понимал, и что после этого он не сможет производить потомство. Щенок был немного вялым, когда она взяла его на руки через пару часов. Чувствуя себя виноватой за то, что сделала с собакой, Кэти купила ему дорогой ошейник из коричневой кожи с толстыми металлическими шипами и заказала для него вместо маленького пластмассового новый серебряный медальон с выгравированным именем и номером телефона. Тем не менее у нее было такое чувство, что песик не оценил этих подарков, и остаток дня он ощущал боль после операции.
У Нельсона остались лишь смутные воспоминания, когда он проснулся после операции. Ему делали уколы еще пару раз и переносили из машины в машину, каждая из которых громко сигналила. В ту ночь, когда он лежал рядом с Кэти, получив особенный ужин из гамбургера, он не понимал сути операции, через которую только что прошел, он ощущал лишь тупую боль, которая отдавала в бедро. Нельсон скулил, и Кэти пролежала возле него примерно час, поглаживая его по голове именно так, как он любил. Дон поцеловал жену и попросил не переживать так, ведь с Нельсоном все будет в порядке через день или два.
Так и произошло. Силы вернулись, и вскоре тупая боль прошла. Кэти отметила в его поведении небольшие изменения — словно какая-то часть былого песика испарилась. Он стал менее резвым, менее шумным. Дон же считал, что это благотворно отразилось на характере собаки.
Когда на следующее утро после операции Нельсон вдохнул воздух в саду, запахи внешнего мира показались ему особенно сильными. В то утро его носик наполняло исключительно любопытство, а вовсе не понимание того, что он никогда не сможет иметь детей. Если бы Кэти не стерилизовала его, возможно, многие его дети со временем разбрелись бы по этому миру, некоторым посчастливилось бы найти дом у людей, другим — покой где-нибудь в сырой земле. Но теперь этому не бывать. Нельсон не продолжит свой род. Никогда в своей жизни пес не осознает этого и не спросит себя, какова его миссия в этой жизни, если он не может иметь детей. Кэти была единственной, кто задался этим вопросом.
Более удручающим, чем операция, для молодого пса стал отъезд Кэти неделю спустя. Она уехала на шесть дней, и Нельсон считал каждую минуту ее отсутствия. Дон оставлял его в саду на целый день и запускал в дом лишь вечером. Время от времени он выводил Нельсона на прогулку, но Дону казалось это скучным или неприятным, и чаще он оставался перед телевизором, пил пиво и ел пиццу, а Нельсон лежал рядом. Пицца — это то, чего Нельсон определенно теперь ждал. Иногда Дон давал ее ему холодной по утрам. Она была почти так же хороша, как и теплая. Порой Дон бросал ему целый кусок, и Нельсон наслаждался ею, как косточкой, жевал-жевал, пока та не исчезала.
Во время своего небольшого концертного тура Кэти скучала по Нельсону больше, чем сама того ожидала. Ее игру хорошо встретили в четырех городах, и Кэти была безмерно счастлива. Ее агент сказал, что на следующий год запланировано еще больше концертов. Молодая женщина радовалась своему карьерному росту, но при этом испытывала небольшую тревогу. Какая-то часть ее не хотела проводить много времени вдали от Дона. Или, как она признавалась самой себе, много времени вдали от Нельсона. Она с удивлением отмечала, что не раз посреди концерта перед тысячами слушателей с прекрасными музыкантами и дирижерами со всего мира и во время ужина с коллегами в дорогих ресторанах она мечтала оказаться дома с мужем и собакой.
Наконец она приехала домой, и Нельсон приветствовал ее более двадцати минут. Он энергично вилял хвостом, подпрыгивал и радостно лаял. Когда она подняла его, он принялся неистово облизывать ее лицо, его нос сразу же уловил ее аромат. Она обнимала и целовала своего любимого песика. Он ходил за ней по пятам целый день, не выпуская из виду. Его радости не было предела.
Глава 7
Нельсон стал взрослым псом, когда ему исполнился год. Но он был таким же энергичным, как щенок, и грыз все, что попадало ему в лапы. К двум годам он достиг периода полового созревания. Его хвост стоял высоко и гордо, как знамя римской армии, возвещая о его приближении. Он с огромным удовольствием бегал по саду. И Кэти казалось, что она видит в его глазах определенную мудрость. Возможно, это были просто цветные круги вокруг них, но создавалось такое впечатление, что они смотрят на нее с глубоким пониманием.
Вскоре после его второго дня рождения жизнь Кэти, Дона и Нельсона начала довольно быстро меняться. Неожиданно Дон стал проводить дома почти все свое время. Поначалу Нельсону казалось, что настал бесконечный уик-энд, но вскоре он почувствовал, что Дон не очень-то рад находиться дома так долго. Пес не знал о событиях, приведших к несправедливому увольнению Дона из университета, но он заметил злость и растерянность, которые выделялись из пор Дона. Дону нравилось преподавать, он вел свои занятия по истории с юмором, увлекательно и подробно все объяснял студентам.
Когда вследствие бюджетных сокращений в стране последовали массовые увольнения, Дон с волнением наблюдал, как другие преподаватели с большим стажем и сроком службы сохраняли работу, несмотря на то что давно уже не работали с таким энтузиазмом и заботой, с каким относился к своему предмету и студентам Дон. Потеряв работу, он по нескольку часов в день сидел за компьютером и упорно искал вакансии. Он продолжал читать статьи по своей специальности, чтобы быть в курсе последних событий, и писал научные работы. Но шли месяцы, и возможность найти новую работу в научной сфере казалась все более призрачной, он начал проводить время перед телевизором или бесцельно бродя по дому. Когда Нельсон различил запах открытой бутылки пива, он осторожно подошел. Иногда в такие дни между супругами происходили ссоры. Пес не понимал, о чем говорили Кэти с Доном; он не понимал, что Дон чувствовал себя неудачником еще больше, когда карьера Кэти пошла вверх. Тем не менее собака чувствовала нарастающее возбуждение и натянутость их голосов. Порой они уже не разговаривали. Дон начал кричать на Кэти, и пару раз она кричала на него в ответ. От этого Нельсону было неловко. Он забивался в угол и внимательно наблюдал за происходящим, вдыхая густой воздух.
Время от времени он пытался успокоить Дона, облизывая его или играя с ним в саду. Иногда Дону нравилось это, и Нельсон был счастлив видеть улыбку на его лице и чувствовать, что его мрачные мысли рассеиваются. Но обычно Дон грубо отталкивал Нельсона. Кэти тоже был нужен покой, и Нельсон его щедро давал. В их совместное времяпрепровождение за ежедневными занятиями Кэти на фортепиано тоже пришли изменения. Все чаще его прерывал Дон, заходивший в комнату и заводивший очередной неприятный разговор. Когда он уходил, Кэти продолжала занятия, но Нельсон чувствовал, что ее мысли летали где-то далеко и не были связаны с музыкой. Несколько раз она пропустила их совместное с Нельсоном исполнение песни «Неге Comes The Sun». Песик смотрел на нее грустными глазами, не понимая, что же не так.
