Рейнбоу Рауэлл - Звонок в прошлое
– Самое смешное в журнале – наша колонка, – продолжал бубнить Сет.
Кофе, принесенный Скотти, не помог.
У Джорджи болела голова. Болел живот. Волосы, невзирая на мытье, по-прежнему пахли приторно-сладким шампунем Хизер.
Джорджи твердила себе, что просто устала. Самовнушение не помогало. Она не только устала. Она была напугана. Спрашивается чем? В ее жизни не случилось ничего трагического. Никаких бед на горизонте. Она просто…
Они с Нилом не общались уже два с половиной дня. Такое было у них впервые. С самого первого дня их встречи они постоянно разговаривали. Или вживую, или по телефону.
Нельзя сказать, чтобы их общение всегда было… Каким? Превосходным? Гладким? Радостным? Нельзя сказать, чтобы Джорджи всегда легко ладила с Нилом.
Иногда их разговор напоминал скорее переговоры, когда стороны постоянно информируют друг друга о ходе событий.
Но такого затяжного периода молчания у них еще не было. Как в старых фильмах, когда радист напряженно вслушивается в эфир… и слышит лишь треск помех.
Она привыкла слышать голос Нила. Ей сейчас было бы намного легче, если бы она услышала его голос. Хотя бы несколько обыденных фраз.
Когда Сет отправился на ланч, Джорджи закрылась в их кабинете и снова попыталась позвонить Нилу на мобильный. Слышались гудки вызова. Джорджи ждала, нервно постукивая пальцами по столу.
– Алло, – послышался чей-то неуверенный голос.
Похоже, человек сомневался, действительно ли отвечает на звонок. Джорджи узнала голос свекрови.
– Маргарет? Добрый день. Это Джорджи.
– Здравствуй, Джорджи. А я немного запуталась. Этот телефон очень похож на айпод. Я было подумала, что отвечаю по айподу.
– Я рада, что вы рискнули нажать кнопку ответа. Как вы там?
– Знаешь, до того, как ты позвонила, Найоми смотрела на этой штуке телепередачу. Прекрасное изображение. Мы живем в будущем. Эта игрушка уже и на телефон не похожа. Скорее на колоду карт…
Маргарет была единственной, кто называл Нуми ее настоящим именем. Джорджи это всегда заставляло вздрагивать, хотя она сама выбрала такое имя для своей дочери.
– Пожалуй, вы правы, – сказала Джорджи. – Я как-то не задумывалась об этом. Как вы, Маргарет? Вы меня извините, что тогда позвонила вам так поздно.
– Джорджи, ты меня слышишь?
– Отлично слышу.
– Я никак не пойму, где здесь микрофон. Телефончик такой маленький.
– Да, всё меньше по размеру и легче по весу.
– Мне где его держать? Возле уха? Или возле рта?
Вопрос почему-то озадачил Джорджи, хотя у них с Нилом были почти одинаковые мобильники.
– Думаю, все-таки возле уха.
– У меня мобильный телефон раскладывается. Он больше похож на настоящий.
– У твоей мамы, наверное, был синдром Аспергера, – однажды сказала она Нилу.
– Не говори чепухи. В пятидесятые годы такого понятия еще не было.
– Ей трудновато поддерживать разговор. Вот я и подумала…
– Все гораздо проще. Она учительница математики и привыкла к точным формулировкам.
Джорджи заставила себя улыбнуться, надеясь, что улыбка смягчит нетерпение в ее голосе.
– Маргарет, вы могли бы позвать Нила?
– Ты хочешь с ним поговорить?
– Очень хочу. Пожалуйста, позовите его.
– Ой, совсем забыла! Тебе бы позвонить на пять минут раньше. Он повел девочек к Дон. У нее появился австралийский попугай. И Нил подумал, что им будет интересно посмотреть на эту птичку.
– Дон, – повторила Джорджи.
Их соседка. В буквальном смысле этого слова, поскольку она жила рядом. Бывшая почти невеста Нила.
Могла ли Дон считаться взаправдашней невестой, если Нил не дарил ей кольца? Если была лишь словесная договоренность… в то лето, когда он уехал домой и они с Джорджи каждый день перезванивались?
Бывшие подружки Нила. Их ведь могло быть довольно много. Девчонок, с которыми он встречался до Джорджи. С которыми целовался. Которых укладывал в постель, а потом терзался угрызениями совести… И одна из них – Дон. Что же тут удивительного?
Когда Джорджи с Нилом приезжали в Омаху, Дон всегда заходила в гости. Она заходила и без них – проведать его родителей.
Дон была шатенкой с красивыми карими глазами. Она работала медсестрой. Вышла замуж, но развелась. Она дарила Элис и Нуми мягкие игрушки, и те с восторгом увозили подарки в Калифорнию.
У Джорджи заныло сердце. Ее волосы пахли… отравленными кексами.
– Амадеус! – воскликнула в телефон Маргарет, словно что-то вспомнив.
– Простите, вы о ком? – осторожно спросила Джорджи.
– Попугая Дон зовут Амадеус. Чудесная птичка.
– Вы ему скажете, что я звонила?
Маргарет несколько секунд обдумывала вопрос невестки.
– В смысле… Нилу?
– Да, конечно.
– Конечно, Джорджи. Я ему скажу.
– Спасибо, Маргарет. Скажите ему, что он может звонить мне в любое время.
– Обязательно… Подожди, не вешай трубку… С Рождеством тебя, Джорджи. Надеюсь, твое новое шоу примут на ура.
Джорджи ответила не сразу. Прежде подумала, что мать Нила всегда вызывала у нее симпатию.
– Спасибо, Маргарет. И вас с Рождеством. Обнимите за меня девочек.
– Джорджи, а как мне здесь… повесить трубку?
– Это очень просто. Я сама разъединю, а вы нажмете кнопку справа.
– Спасибо, дорогая.
– Маргарет, я отключаюсь. С Рождеством!
– Правда, это смешно? – допытывался Сет, в четвертый раз повторяя шутку. – Так все-таки это смешно? Или мне только кажется?
Джорджи не знала. Сейчас ей было трудно сосредоточиться на окружающей реальности.
– Я должен сделать перерыв, – заявил Скотти. – У меня уже глаза в разные стороны смотрят.
– Держись! – приказал ему Сет. – Преодолей себя, тогда откроется второе дыхание и начнут происходить разные чудеса.
– А я считаю, что мне пора слопать порцию замороженного йогурта.
– Скотти, ты живешь, чтобы есть. Ты ешь и уже думаешь о том, чем набьешь себе брюхо в следующий раз.
– Еда – вот что разрушает монотонность нашего существования, – изрек Скотти.
– Какая еще, к черту, монотонность? – накинулся на него Сет. – Мы дарим людям сны наяву.
– А я что, мешаю? – пожал плечами Скотти. – Дарите на здоровье, но я пойду и подарю себе йогурт.
– Джорджи, скажи ему, что за своим дурацким йогуртом он пойдет не раньше, чем придумает смешную реплику.
Ноги Джорджи лежали на столе, а сама она ссутулилась на стуле и закрыла глаза.
– Не могу, – вздохнула она. – Слишком много разных чудес вокруг.
– Джорджи, а тебе принести замороженный йогурт? – спросил Скотти, уже открывший дверь.
– Нет, спасибо.
Дверь закрылась. Джорджи намеревалась снова погрузиться в дрему, но ей в плечо ударилась одноразовая ручка.
– Тебе надо вздремнуть, – сказал Сет.
– Не на чем.
– Нам нужно обзавестись диваном. В «Бегущем времени» обязательно будет диван. Помнишь тот, что стоял в редакции «Спуна»? Превосходный был диван. Сядешь – так и тянет прилечь.
Джорджи хорошо помнила их редакционный диван. Серый бархат, изрядно потертый на подушках. Если Джорджи там сидела, Сет обязательно усаживался рядом, хотя вокруг хватало свободных мест. Когда не хватало – тоже. Сету нравилось положить ей голову на плечо, а то и на колени. Если у Сета в данный момент не было подружки, Джорджи не возражала. Но подружки у него были почти всегда.
Сет флиртовал напропалую. Даже с Джорджи. Возможно, особенно с ней.
В первые месяцы их знакомства это приятно будоражило Джорджи. Потом она узнала, что Сет флиртует со всеми подряд. Потом сама увидела, как он ухлестывает за другой девчонкой. Ей было очень больно.
А потом боль прошла. Это совместное сидение на диване превратилось в рутину, к которой Джорджи привыкла, как привыкла к его разговорам и песенкам. Он вечно что-то напевал себе под нос. Вот так они и сидели. Голова Сета склонялась ей на плечо, и его курчавые каштаново-рыжие волосы щекотали ей ухо…
Когда Джорджи во второй раз увидела Нила, они с Сетом сидели на сером диване. У Сета появилась новая подружка: длинноногая, скуластая девица с внешностью стандартной актрисы. Поэтому доступ к плечу Джорджи был ему закрыт.
– Смотри-ка, опять он! – Джорджи толкнула Сета локтем.
– Кто?
– Тот карикатурист.
– Хоббит?
– Пойду познакомлюсь с ним.
– Зачем?
– Затем, что мы работаем в одной редакции. Людям, работающим вместе, свойственно знакомиться.
– Он не работает в редакции. Просто приносит свои карикатуры. Мы их у него покупаем.
– Я все равно пойду и познакомлюсь. Скажу, что мне очень нравятся его рисунки.
– Потом жалеть будешь, – предостерег ее Сет. – Он нелюдимый тип. Самый недружелюбный хоббит во всем Шире.
– Слушай, не грузи меня Толкином. Все, что я знаю, – это «Фродо жив!»[10].
Сет положил ей голову на плечо. Джорджи дернула плечом и встала:
– Иду знакомиться.
