Дэвид Лодж - Хорошая работа
Обзор книги Дэвид Лодж - Хорошая работа
Университетский городок Раммидж, как мы убедились по прошлым произведениям Д. Лоджа («Академический обмен», «Мир тесен»), — невероятно забавное место. А теперь, на новом этапе своей истории, он вынужден обратиться лицом к миру, командируя на местный завод одну из наиболее талантливых и очаровательных своих представительниц, Робин Пенроуз.
Впрочем, и «старая гвардия», наши добрые знакомые Ф. Лоу, М. Цапп и другие, еще не раз удивят, развеселят и растрогают нас, появившись на страницах нового романа Д. Лоджа.
Дэвид Лодж
Хорошая работа
Энди и Марии — в знак дружбы и признательности
В срединных землях ныне культ труда,
Что сердцем старой Англии зовутся.
Дрейтон. Поли-Олбион. Эпиграф к роману Джордж Элиот «Феликс Холт, радикал»— Две нации; между коими нет ни общности, ни симпатии; которые не смыслят в привычках, мыслях и чувствах друг друга, как будто обитают в разных землях или населяют разные планеты; порождены разными племенами, вскормлены разной пищей и соблюдают разные обычаи…
— Вы говорите о… — неуверенно произнес Эгремон.
Бенджамен Дизраэли. Сибилла, или Две НацииПожалуй, ради тех читателей, которые прежде здесь не бывали, необходимо пояснить, что Раммидж — выдуманный город с выдуманными университетами и заводами, населенный выдуманными жителями, и в соответствии с литературным замыслом занимает место, которое на карте так называемого реального мира отведено Бирмингему.
Я безгранично признателен нескольким специалистам в области промышленного производства, и в особенности одному из них, который, пока писался этот роман, показывал мне заводы и административные помещения, а кроме того, терпеливо отвечал на мои, порой наивные, вопросы.
Часть I
Если вы думаете… что вам уготовано нечто, подобное любовному роману, вы ошибаетесь, читатель, как никогда прежде. Вы предвкушаете чувства, поэзию и мечты? Вы ожидаете страсти, порывов и мелодрам? Смирите свои надежды, они — для произведений поплоше. Пред вами лежит нечто настоящее, хладнокровное и весомое; нечто чуждое романтики, как утро понедельника, когда все, у кого есть работа, просыпаются с мыслью, что должны встать и отправиться туда.
Шарлотта Бронте. Предисловие к «Ширли»1
Понедельник, 13 января 1986 года. Виктор Уилкокс лежит с открытыми глазами в темной спальне и ждет, когда запищит кварцевый будильник. Он поставлен на без четверти семь. Виктор понятия не имеет, долго ли ему еще ждать. Конечно, можно запросто нащупать будильник, поднести его поближе, в поле своего зрения, и, нажав на кнопочку, осветить циферблат. Но Виктор предпочитает оставаться в неведении. А вдруг еще только шесть часов? Или даже пять? Пожалуй, все-таки пять. Как бы то ни было, спать ему уже совершенно не хочется. В последнее время это вошло в привычку: лежа в темноте, без сна, дожидаться писка будильника и тревожиться.
Тревоги надвигаются, подобно вражеским космическим кораблям в компьютерной игре у Гэри. Виктор вздрагивает, ворочается с боку на бок, уничтожает тревоги мгновенно принятыми решениями, но атака продолжается: поставки для «Авко», поставки для «Ролинсон», цены на чугун, курс фунта стерлингов, конкуренция с «Фаундро», некомпетентность коммерческого директора, частые перебои в работе вентиляционной системы, хулиганство в туалетах, давление со стороны управляющей компании, доходы за последний месяц, квартальный прогноз, годовой отчет…
Стараясь ускользнуть из-под этой бомбардировки, а может, и немного вздремнуть, Виктор поворачивается на бок, зарывается в теплое пухлое тело жены и обнимает ее за талию. Марджори вздрагивает от неожиданности, но, одурманенная валиумом, не просыпается, а только поворачивается к мужу лицом. Они стукаются носами и лбами. В дело вступают конечности, происходит нелепая схватка. Марджори, как профессиональный боксер, закрывает лицо кулаками, глухо стонет и отпихивает Виктора. Что-то соскальзывает с ее половины кровати и со стуком падает на пол. Виктор знает, что это: книга под названием «Наслаждайся менопаузой», которую подсунула Марджори какая-то приятельница из клуба «Блюстители веса». Вот уже недели две Марджори без особого интереса почитывает ее на сон грядущий, пока не заснет с книжкой в руках. Последнее, что делал Вик перед сном, — это вынимал книгу из ослабевших пальцев жены и выключал ночник. Видимо, этим вечером он запамятовал о главной из своих супружеских обязанностей. А может, «Наслаждайся менопаузой» притаилась под покрывалом.
Виктор отодвигается от Марджори, которая лежит теперь на спине и тихонечко похрапывает. Он завидует Марджори, но не может разделить с ней ее бессознательное состояние. Как-то раз, утратив всяческие надежды на полноценный ночной сон, Виктор поддался-таки на уговоры жены и принял валиум, запив его традиционным ночным виски. Наутро он ходил, как водолаз по морскому дну. Прежде чем у него просветлело в голове, он успел просчитаться, прикидывая свои двухпроцентные комиссионные с заказа. «Не нужно было смешивать валиум с виски, — сказала Марджори. — Этот коктейль тебе противопоказан». Виктор ответил, что тогда он выбирает виски. «Валиум дольше действует», — уговаривала жена. «Слишком долго, черт бы его побрал. Сегодня утром благодаря тебе я потерял верных пять тысяч фунтов». «Это из-за меня, да?» — переспросила Марджори, и ее нижняя губа задрожала. Чтобы осушить ее слезы, Виктору пришлось купить для их гостиной медный каминный набор под старину, на который Марджори давно положила глаз. Набор должен был придать достоверности их якобы деревенскому камину с искусственными дровами и газовой горелкой.
Храп Марджори становится все громче. Вик сердито и довольно грубо пихает ее в бок. Храп смолкает, но, как ни странно, Марджори не просыпается. В соседних комнатах трое их детей тоже спят. А снаружи зимний ветер бьется в стены дома и машет ветвями деревьев. Вик чувствует себя капитаном семейного корабля. Он один-одинешенек стоит у штурвала и отвечает за безопасность команды среди зловещих морей. Ему кажется, что в целом мире сейчас не спит только он один.
Пищит будильник.
И в ту же секунду, из-за каких-то сбоев в биохимических процессах или в нервной системе, Вик чувствует себя разбитым. Он смертельно хочет спать и совсем не хочет вылезать из теплой постели. Привычным движением он нажимает кнопку повторного сигнала и мгновенно проваливается в сон. Через пять минут Вик снова пробуждается от писка будильника, назойливого, как заводная птичка. Вик вздыхает, выключает будильник и зажигает ночник у кровати. Марджори повезло: регулятор яркости стоит на минимуме. Выбравшись из постели, Вик босиком идет по ворсистому ковру в ванную en suite[1]. Прежде, чем зажечь там свет, он убеждается, что плотно закрыл за собой дверь в спальню.
Вик писает. С тех пор, как унитазы стали узкими и вытянутыми, это занятие требует известной доли меткости и аккуратности. Для Вика не имеет никакого значения тот факт, что сантехника у них темно-лиловая («тернового цвета», как обозвал его в рекламном буклете агент по недвижимости). А вот для Марджори это обстоятельство оказалось едва ли не самым приятным, когда они купили этот дом два года назад: ванная с овальной раковиной, золотистые краны, низкая ванна, элегантные унитаз и биде. А кроме того — все это en suite. «Всю жизнь мечтала о ванной en suite», — говорила она гостям, а также друзьям во время телефонных разговоров, и Вик ничуть не удивился бы, скажи она то же самое продавцу в магазине или первому встречному на улице. По тому, как Марджори вворачивала «en suite» в разговор, можно было подумать, что это самое красивое выражение во всех языках мира. Если бы существовали духи «En suite», Марджори, как пить дать, поливалась бы исключительно ими.
