Яцек Хуго-Бадер - Вишневый сад. Ялта 2005
Обзор книги Яцек Хуго-Бадер - Вишневый сад. Ялта 2005
Яцек Хуго — Бадер
Вишневый сад. Ялта 2005
В Ялте, где Большая Тройка опустила на Европу железный занавес, рубят деревья. Рубят, только топоры ворчат.
Сливы, вишни и персики на Набережной цветут и будут пахнуть как сумасшедшие, солнце греет в спину, а популярная звезда ревет из громкоговорителя: «Я тебе скажу бейби, ай лав ю, я тебя люблю»…. Итак ноги сами поворачивают к Белому Льву, где я заказываю крымский коньяк Жан — Жак.
— Молодой человек — отозвалась первая. — Вы его пьете без лимона?
Она сидела за столиком рядом.
— Лимон? К коньяку!? — я скривился.
— Это классика. Царь Николай Второй пил коньяк только с лимоном.
— Наверное, поэтому был последним царем.
— Ах… Вы, поляк — отгадала и усмехнулась глазами.
Так начался наш метафизический роман.
А чтобы было совсем как в рассказе Антона Чехова «Дама с собачкой», первые сцены которого разыгрываются на Набережной, на коленях Аллы Александровны сидел Жорж, только он был таксой, а книжная дама имела шпица.
ЛИЦА
Ялта сохранила красоту немолодой, отвязной дамы. Дамы с тяжелым опытом — с проблемами психиатрическими и алкогольными, которая не раз засыпала в парке на скамейке и была пользована пьяной сволочью, которая не раз падала с лестницы или с арестантских нар, теряя очередные зубы.
Город, называемый когда–то летней или третьей после Петербурга и Москвы столицей империи, в советское время был загажен огромными блоками–коробками. Тысячи километров кабелей заброшены на крыши как сеть. Трубы разной толщины пересекают старые дома и дворы поперек и наискосок. Бегут по земле, и даже по воздуху, когда им нужно перепрыгнуть улицу, а бывает, что и по воде — в корыте речек, плывущих через город.
Теперь Ялту называют политической столицей Украины. Это из–за множества госдач (государственные дачи), к которым съезжаются украинские политики, чтобы на фоне красивых пейзажей принимать важные решения.
И только тянущаяся вдоль черноморского пляжа Набережная, уже лет 30 носящая название Набережной им. В. Ленина, отсвечивает свежей краской, тысячами лампочек и неонов. Бульвар соблазняет дорогими кафешками, клубами, тиром и луна–парком.
— Лас — Вегас для бедных — безвкусно говорит Алла Александровна. — А посмотрите на лица этих людей.
Достает из бумажника пожелтевший снимок.
— Это моя бабушка — говорит старая дама. — Ну и найдите, Яцек, на Набережной теперь такое лицо.
Во–первых, в стотысячной Ялте трудно найти человека, который здесь родился бы. Налетают к курорту в поисках лучшей жизни, солнца, фортуны. Тянутся к югу, и в Ялте кончается для них суша.
На террасе ресторана Белый Лев на Набережной все еще осматриваем с Аллой Александровной ее подручное собрание фотографий.
— Бог мой — говорит. — Они уже все умерли. Часто даже я не знаю, кто на этих снимках. Простые люди, купеческая семья, а какой интеллект, благородство в лицах… А здесь смотрите, Яцек — идет молодая девушка и какое лицо ожесточенное.
— Родители и деды этого поколения имели жизнь ни к черту.
— Это верно. И по внуках это видно. Человек, который жил в царские времена, в наших не протянул бы. Надо быть нахальным, жестоким, хамским, подозрительным и коварным. Так как в Советском Союзе. Я тоже изменилась. Уже не хожу с носом к верху, только с вбитым в асфальт под ноги.
Перед Белым Львом гигант–платан. Рядом один из сотен биллбордов, рекламирующих город: «Ялта — город счастья». Отдыхающие делают другу–другу снимки.
— На этом дереве фашисты вешали партизан — говорит горько Алла Александровна. — Город счастья? Разве только летом. Для отдыхающих.
МОНАСТЫРЬ В КОЗЕЛЬСКЕ
Белый Лев это самый дорогой общепит в Ялте. Стаканчик местного коньяку стоит как бутылка армянского трехзвездочного Арарата в магазине Гастроном. Ресторан был построен семь лет тому назад на месте отвратительной жестяной будки с пивом, за которую все гуляющие по Набережной и посетители пивной ходили отлить.
Построили его четверо. Одним с партнеров был Саша Ш., самый грозный местный бандит. Внутренности из мрамора и кристалла в стиле рококо отбивают золотом как в церкви св. Иоанна Златоуста.
— Саша отошел, — говорит Светлана Андрюшенко. — Осталась только я с мужем и партнер из России.
Но управляет 38-летняя Светлана, которая в Москве заочно изучает право. Мужу (кличка «Профессор») опротивел бизнес. Купил несколько сот гектаров земли под Севастополем, посадил сад, виноградники, построил овчарню и радуется новой жизни.
Во время последних президентских выборов оба трижды голосовали за Виктора Януковича, фаворита бывшего президента Кучмы и Москвы.
— Потому что это человек воцерковленный — говорит Света — очень религиозный, а особенно его жена. А я христианка православная. У нас приказ, чтобы иметь это в виду, а как чего не знаешь, спросить у святых отцов.
— И вы спрашивали?
— Да. Есть святой монастырь в Козельске под Москвой, где много святых отцов. Как там что–то скажут, мы абсолютно верим. На Украине у нас раскол, деления, отщепенец Филарет с его киевской Церковью, которого прислал Антихрист. Поэтому мы голосовали за Януковича, так как он за нашу единую, московскую, православную Церковь и наш великий, русский язык.
— Дался вам этот язык? — я удивляюсь. — Ведь вы украинка.
— А что такое украинский язык? Ведь это русское наречие. Всю молодость провела в Киеве, и там все разговаривали по–русски.
— Так была же русификация.
— Теперь украинизация России.
— Мы не в России. Это Автономная Республика Крым. Мы на Украине, но вы не патриотка Украины.
— Патриотка! И России, Белоруссии, Польши. Всех славянских народов. Вы не выдержите той порчи, наркотиков и порнографии, которая втекает в Польшу из Америки и НАТО. От вас этот поток безбожности и порчи вливается к нам, а нам зачем здесь чужие армии?
Так мы себе болтали на террасе Белого Льва. Говорят, что в Ялте земля на вес золота, так как ее очень мало на узком пояске между горами и морем. Площади строительные дороже, чем в столице. Наихудший кусок на крутом склоне стоит 200 долларов за метр, а на Набережной то и тысячи. Но Света с мужем и товарищами заплатили символическую гривну, так как должны были восстановить сгоревшую во время войны старинную читальню, которая стояла в том месте. Ну и через два года после открытия и освящения ресторана батюшкой при входе была даже дощечка «читальный зал». Стояла стойка с периодикой, но в течение трех лет ни один человек не взял ее в руки, и доска со стойкой исчезли.
По городу ходит поговорка, что Ялта сначала горела, а теперь строится. Бандиты поджигали старые дома, чтобы бизнесменам освободить место под инвестиции. Полыхали пожары в парках и заповедниках окружающих город. Ясное дело, что горело в местах удобных для застройщиков.
Чудный Приморский Городской Парк, который после войне имел 35 гектаров, теперь насчитывает девять.
София Ротару, звезда советской эстрады и украинского бизнеса, купила за символические 200 долларов городскую баню начала 19 века на улице Набережной. Должна была ее реставрировать. Когда я приехал в город 14 апреля, на стене висела табличка с информацией, что это памятник архитектуры. Когда спустя десять дней уезжал, не было и следа от фундамента.
Город теряет гостиницы, пансионаты, санатории, парки, игровые площадки, детсады. Продает коммунальные здания вместе с жителями. Такую приватизацию местные называют «прихватизация».
К подобной терминологии принадлежит и слово «дерьмократы». «Дерьмо» это более элегантное определение говна. Дерьмократами являются все, кто преобразовывает Страну Советов после распада. Светлана, владелица Белого Льва, тоже так думает и глубоко их презирает. Как и президента Ющенко. Считает, что каждая власть происходит от Бога и есть такова, какую народ заслужил.
— Чем так согрешили русские, что получили Сталина? — я спросил.
— А почему пустили большевиков, уничтожили аристократию, убили царскую семью? Он был Бичом Божьим, наказанием за грехи.
ИКОНА С ПРЕЗИДЕНТОМ
— Представляете, Яцек? Я сидел здесь, где теперь, а там, где вы, сидел Ющенко!
Виктор Ющенко отдыхал в гостинице Виктора Лопана год тому назад. Сидели за столом и ели борщ. Ющенко ел красный, а Лопан — зеленый. Зеленый борщ это по–нашему щавельный.
После обеда вышли перед рестораном и Лопан сделал семье Ющенко снимок. Оправил его в рамку.
— И пошел в церковь посвятить.
— Сделали икону!
— Да — радуется Виктор Лопан. — Может быть, поэтому Ющенко выиграл. С этой иконой я был на выборах. Сказал, что это будет новый президент. Чуть было меня не побили. Антенну, на которой я повесил помаранчевую ленту, в течение нескольких недель революции ломали мне 17 раз.