Олеандр Олеандров - Хроника пикирующей старости – 3
Обзор книги Олеандр Олеандров - Хроника пикирующей старости – 3
Олеандр Олеандров
Хроника пикирующей старости – 3
Предисловие
Сборник рассказов черного юмора. Продолжение первой и второй части книги.
Настоящее имя автора – Квятковский Олег Вадимович, живёт он в городе Львов (Украина). Литературный сайт автора в интернете:
http://www.proza.ru/avtor/oleanmdr
Торгаш
Иду по базару. Кидаю взгляд влево – там небритые мужики … кажется продают краденное.
Глаза прячут … всё у них по дешёвке. Голоса спитые, хриплые.
Нет, это не мои.
Кидаю взгляд вправо – там нищая интеллигенция. Очки с потёртыми стёклами, пиджаки висят мешком.
Голоса визгливые, торговаться не умеют – сразу возмущаются, что-то доказывают. Слюна брызжет в лицо покупателям …
Нет. Это не мои.
Иду прямо – стоп!
Вот и она.
Старушка лет 70-ти. Платье старое, но чистое. Значит ей важно выглядеть достойно. Торговаться – наверняка не умеет.
На моем лице появляется ухмылка. Она – лёгкая добыча.
Подхожу к ней слева, из-за спины.
Она продаёт фарфоровую чашку. Кажется из дорогой коллекции.
Начинаю обработку.
Прохожу один раз возле неё … другой … разглядываю …
Воле неё – никого. Она продаёт одна.
Глаза опущены, потухшие. Кажется ей неловко что стоит тут, на базаре.
– Ок! – Говорю я сам себе – Нашёл.
И иду в боевое пике.
Мой первый заход.
– Сколько стоит Ваша чашка, мамаша? – Спрашиваю равнодушным голосом
– Тридцать – тихо шепчет мне.
Гляжу на неё и понимаю … дома у неё – дед больной лежит. Это он установил цену.
Тридцать монет.
Моих монет.
Заход второй – начало игры.
– Тридцать? – Восклицаю изумлённым голосом и насмешливо улыбаюсь. Затем разворачиваюсь и делаю вид что собираюсь уходить.
В глазах старухи которые только что зажглись надеждой – сразу что-то тухнет.
Значит – не продаст сегодня. И её дед останется голодным. Впрочем, мне то – какая разница?
Моя игра с ней – по моих правилах.
Заход третий.
Равнодушно зеваю и начинаю обрабатывать старуху.
Я ведь и сам когда-то продавал последнее. Все что было в квартире. И знаю – продавать такое на базаре – убивает душу.
Ты стоишь и видишь что нормальные люди – с другой стороны твоего прилавка. Они кушают мороженное, разговаривают, смеются. А ты, по другую сторону прилавка – в другом мире. Жалобно смотришь им в глаза. – Купите пожалуйста … не проходите мимо … полезная вещь в хозяйстве … почти как новая …
Вот и сейчас, ты видишь как старушка отчаянно борется со стыдом в своей душе – она убитая этой борьбой. Не физически, а морально.
И сейчас – я её добиваю.
Заход четвёртый.
– Я не ослышался??? -Снова поворачиваюсь к ней. Мой голос звучит изумлённым, почти возмущённым – Или может … Вы сказали "двадцать"? Ведь такое старьё продаёте мамаша …
Я не торгуюсь сейчас. Я просто добиваю её. И её больного деда который лежит на старой обшарпанной кровати, с кучей лекарств на столе. И отчаянно верит что она продаст что-то сегодня … принесёт домой …
Она откроет ключом дверь, зайдёт, а затем – они встретятся взглядами.
– Продала?
И на больном лице деда появится улыбка – Спасибо …
Старуха промолчит … просто отвернётся … не хочет что-бы он видел как из её глаз покажутся слезы … давно не видела деда счастливым.
Он говорил ей что любит её?
А она – его?
Но у меня – другая игра сейчас.
– Так продадите за двадцать?
– Да, берите за двадцать – тихо соглашается старуха. Её дед и двадцатке будет доволен.
Но не я …
Оба на!!! Да она совершенно не умеет торговаться.
А значит – лёгкая добыча. Для хорошего торгаша на базаре.
И я знаю – "Двадцать" – это так дёшево … что даже колбасы на двоих не купишь. И не наешься.
Но должен ли торгаш – волноваться за это?
И я иду в пятый заход.
Окончательное добивание.
– А вот … щербинка на чашке – недовольно бормочу я и показываю на царапинку на ручке.
Разворачиваюсь снова.
Собираюсь уходить.
И вижу – её глаза снова тухнут. Только теперь – ещё печальнее чем в прошлый раз.
Кому нужна её чашка с таким выявленным дефектом?
Я равнодушно зеваю, встречаюсь с ней взглядом и снова возвращаюсь. Весь мой вид – полон сострадания к ней. И к её паршивой чашке.
– Ну ладно … не выбрасывать же … хоть и хлам но не везти же Вам его назад, домой … что же нам делать? Ну ладно … отдавайте за десять.
Я знаю. Сейчас я добиваю её окончательно. Как последняя сволочь которая с пистолета – стреляет в затылок беззащитной жертве, так и слова мои сейчас – звучат как приговор: – Только гляжу я что царапина – на видном месте … куда я буду ставить такую чашку? Ни в сервант, ни в сервиз.
Глаза старухи снова тухнут.
И вот мой приговор:
– Хорошо … куплю … разве что за пять… сам не знаю зачем она мне такая …
Я знаю, за "пять" даже спички не купишь.
Старуха бледнеет, немеет … ей стыдно и неловко. Что она такая нищая, то она стоит на базаре. Что вынесла чашку с поцарапанной ручкой.
И что такой солидный мужчина как я – сжалился над нею и готов взять и забрать чашку.
Хоть и за копейки – но все равно – спасибо тебе, незнакомец.
Что прекратишь этот кошмар, этот стыд, этот торг … Это унижение.
– Хорошо – тихо шепчет она мне. Где-то в душе догадываясь что перед ней – первоклассный торгаш. Без стыда и совести. Без сострадания и жалости. Но она ничего не говорит мне … и не подымает глаз.
– Что там в них, в её глазах? – Думаю с интересом. Хочется увидеть взгляд поверженного противника.
Но она не смотрит.
И мне мало моего триумфа
– Что? Я плохо расслышал? – Громко говорю ей. Чётко расставляя слова.
– Хорошо … берите за пять … ради Бога … берите …- Едва слышно шепчет она.
Это победа! Понимаю я. И вдруг … даю ей сто. – Берите.
– У меня нету сдачи – растерянно шепчет старая.
– И не надо – отвечаю я ей тоже тихо.
– Что? Что? … – Теперь спрашивает старуха. И наконец подымает на меня глаза.
– Не надо сдачи – говорю я и улыбаюсь. Я вижу как душа старухи – оживает на моих глазах. Как весной распускается зелень, цветы, трава. Так и сейчас – что-то происходит с её душой. Я кинул туда – нечто доброе. Что останется в ней – надолго.
Многое она забудет в своей жизни, но только не то что произошло сегодня, и меня – странного типа который это сделал.
И не надо мне её чашки. С поцарапанной ручкой. Лишь только пусть дед её – улыбнётся сегодня. Обнимет старую.
И будут счастливы.
Хотя бы – сегодня вечером.
А большего мне – и не надо было
Почемучка
Почему я зашёл в молочный магазин?
– Захотел молока?
– Голландского сыра?
– Или … взглянуть на красивую продавщицу с длинными ногами?
Почему вдруг хитро подмигнул ей улыбаясь?
– Хотел поздороваться?
– Выразить одобрение её старанием на работе?
– Или … хотел что-бы она смутилась?
А зачем мне смущать её?
– Что-бы она считала меня дегенератом?
– Послала куда подальше?
– Или … что-бы её замечательный маленький носик – покраснел и стал ещё красивее?
Почему шагнул к ней за прилавок когда она наклонилась что-бы поднять упавшую авторучку?
– Что-бы помочь ей искать её?
– Показать куда упала авторучка?
– Или получше видеть – как на ней задралась юбка?
Что подумал когда мы встретились глазами?
– Что я просто хам?
– Что мне надо извиниться?
– Или … как жаль что не смог увидеть её трусики?
Тогда почему? Почему когда она встала – на моем лбу выступила испарина?
– Может ругал себя за неловкую ситуацию?
– Дал себе слово не смотреть на неё больше?
– Или от волнения – не согнётся ли она снова сегодня?
Затем её вдруг позвали к выходу … и она согнувшись полезла снова под прилавок что-бы выбраться наружу …
– Может я галантно подал ей руку?
– Отошёл в сторону и освободил проход?
– Или стоял с другой стороны прилавка, прищурившись и одев очки – что-бы лучше видеть как она будет вылазить оттуда с раскоряченными в разные стороны ногами?
Что думал глядя на них?
– О том как тяжело работать продавщицей?
– Почему так мало места за прилавком?
– Или о том – с каким удовольствием я оказался бы сейчас между её ногами?
Зачем?
– Что-бы отодвинуть прилавок?
– Помочь ей выбраться наружу?
– Или что-бы … коснуться их … погладить и поцеловать?
Почему так горячо благодарил её когда купил молоко?
– За отличное обслуживание?
– За то что молоко было холодным?
– Или за то что так широко раскорячила ноги под прилавком?
И наконец последнее … что снилось мне этой ночью?
