Игорь Сутягин - Рассказы Игоря Сутягина. НШ -- СВПШ
Обзор книги Игорь Сутягин - Рассказы Игоря Сутягина. НШ -- СВПШ
Рассказы Игоря Сутягина
НШ -- СВПШ
-- Пусть присяжные решают, виновен он или нет, -- произнёс Король в двадцатый раз за этот день.
-- Нет! -- сказала Королева. -- Пусть выносят приговор. А виновен он или нет -- потом разберёмся.
Льюис Кэррол, "Алиса в Стране чудес"Даже не знаю, можно ли сказать: "Прекрасно, разобрались"? Это хорошо, если выяснилось, что посадили меня из-за добросовестного исполнения приказа Ежова. Но что прекрасного в том, что Федеральная служба безопасности в начале XXI века руководствуется приказом НКВД 1937 года?!
Впрочем, для суда-то совершенно секретный энкавэдэшный приказ не мог ведь являться основанием? Должны были быть какие-то юридические нормы, по которым Сутягина назвали "шпиёном"? Как раз это и было всегда интересно -- по какой же статье меня осудили?
И ответ на этот вопрос совсем не так очевиден. Потому что 275-я статья Уголовного кодекса, которую мне вписали в приговор, основанием моего осуждения быть не могла. Это точно. Возьмите хотя бы Калужский областной суд. Он исследовал дело один год и один день. Изучению подвергли самую распоследнюю лежащую в деле бумажку, допросили всех экспертов, несколько десятков свидетелей… И всё равно итогом стал вывод: суду неясно, почему Сутягина обвиняют в государственной измене. ("Государственная измена" -- это так и называется та самая 275-я статья.)
Ещё бы суду было понятно! Вот вы как считаете, что нужно доказать, чтобы обвинить человека в шпионстве? Ну, видимо, сам факт того, что подозреваемый шпиён что-то вполне конкретное рассказал или отдал забугорным супостатам. Это -- в первую очередь. Потом надо бы проверить, что отдавал или рассказывал "шпиён" точно секреты -- потому как если пересказывал он передовицу из газеты "Правда", то какое же это шпионство! Наконец, хорошо бы ещё установить, что "шпиён" отчётливо понимал: отдаёт он именно секреты и как раз забугорным супостатам из какой-нибудь там ЦРУ или на худой конец "Сикрет Интеллидженс Сёрвис". Верно я ваши мысли излагаю? Верно? Вот и славно.
Должен вам сказать, что вы абсолютно правы: именно три этих вещи и образуют то преступление, которое в Уголовном кодексе именуется "Государственная измена в форме шпионажа". (За него-то мне и объявили приговор -- 15 лет в колонии.) И именно отсутствие в моём деле всех трёх этих вещей и заставило Калужский облсуд недоумённо спросить: "А за что Сутягина-то обвиняют?"
Первый пункт был и первым препятствием. Понимаете, Федеральной службе безопасности, строго говоря, так и не удалось узнать, что же такое Сутягин рассказывал совладельцу и одной из сотрудниц британской фирмы "Альтёрнатив Фьючерз" Шону Кидду и Наде Локк. Нет, конечно же его об этом спросили. Подозреваемый в шпионаже достал ярко-красный блокнотик-ежедневник -- и стал читать сделанные в нём краткие записи. Записей было много, читал их подозреваемый не подряд и далеко не все -- но именно прочитанное из красного блокнотика и было объявлено содержанием шпионской информации Сутягина.
Не знаю, как вам, а мне, честно говоря, теперь, через десять лет после произошедших событий, как-то тревожно за государственную безопасность нашей Родины. (То есть не за госбезопасность, в смысле "органы". У них-то как раз всё в порядке. А за безопасность нашей с вами страны.) Дело вот в чём. По всему уголовному делу "№ 52/203" чекисты щедро разбросали два утверждения. Во-первых, Сутягин-де следствию в установлении истины нисколько не помогал. А как раз наоборот. Путал всё, сбивая следователей с толку. И это понятно. Ведь второе ключевое утверждение ФСБ состояло в том, что Сутягин -- матёрый шпион. Я бы даже сказал -- шпионище. Настолько матёрый, что за всю историю страны с 1945 года подобных по матёрости -- не было. (Это не шутка, это -- серьёзно. Именно так и сказал в своей речи на суде государственный обвинитель Юрий Александрович Волгин. Два других прокурора, Найдёнов и Кузяк, это утверждение своего коллеги не прокомментировали. Может, им просто стыдно стало?)
Как раз после этих слов прокурора я и почувствовал, что мне по-настоящему страшно. За Родину страшно, не за себя. Ведь во всех 34 томах моего уголовного дела вы не найдёте ни одного доказательства того, что насчёт отданной англичанам информации сказал я -- правду.
А представляете, если я соврал? То есть просто взял и утаил истинное содержание сделанных для Кидда и Локк обзоров прессы. А потом последовательно придерживался избранной первоначально версии. (Делать это при моей матёрости было бы нетрудно -- ведь, расспрашивая о "переданных сведениях", мне всегда давали возможность пользоваться своим ярко-красным блокнотиком.) А чекисты не предприняли ровно никаких усилий для того, чтобы проверить показания матёрого шпиона. Никаких. (И недозволенных методов допроса ко мне не применяли. Точно не применяли -- спросите ФСБ, они вам подтвердят.) И прокуроры в суде таких попыток не предприняли.
-- Тот факт, что зачитанная Сутягиным из красного блокнота информация была передана им Кидду и Локк, подтверждается показаниями Сутягина о том, что переданная им информация записана в красном блокноте, -- приблизительно так в Московском городском суде сформулировал логику обвинения прокурор Найдёнов.
Вы бы, вот вы лично согласились бы с такой системой доказательств? Особенно учитывая записанное рядом -- и озвученное тем же прокурором утверждение, что ни одному слову Сутягина верить вообще нельзя? Н-да, жидковата доказательная база… И вот на её основе принимается решение об осуждении за государственную измену?! Э-э, как тут всё запущено!
То есть картина складывается довольно неприглядная. Шпион пойман -- и даже осуждён. Отбывает срок на Севере. Звёзды и должности получены. А какая именно информация утекла за рубеж -- так до сих пор и не известно! И никто ничего не сделал -- и не делает, -- чтобы узнать, какой ущерб причинён Родине.(1) Чтобы локализовать и устранить этот ущерб. Никто не делает. Страшно за Родину -- деятельность контрразведки даже не предполагает установление того, какие секреты враги похитили! А вам разве не страшно? За безопасность Родины -- при таком-то "усердии" её защитников. И за юридическую квалификацию "дела Сутягина" по 275-й статье…
Раз не знают, что конкретно передано -- как можно говорить, что передачу хоть чего-то конкретного доказали? Раз не известно наверняка, что передано, как можно доказать, что переданное составляет секрет, государственную тайну? Не вытанцовывается что-то 275-я статья…
Совсем отдельный разговор -- о субъективной стороне состава преступления. Видите ли, закон вообще-то утверждает, что государственную измену можно совершить только с прямым умыслом. Нельзя изменить государству случайно или по неосторожности -- тогда это точно не государственная измена. Так говорит закон -- и требует от обвинения доказать этот прямой умысел. Вот то самое ""шпиён" отчётливо понимает: отдаёт он именно секреты и именно представителям иностранной разведки". Странный, конечно, закон, очень много неудобств обвинителям создаёт, но -- Dura lex, sed lex.(2) Тут уж ничего не попишешь.
Что касается осознания секретов… -- похоже, с этим уже всё ясно. Ну нет никакой у прокуроров возможности доказать, что Сутягин ясно понимал -- отдаёт секреты, если прокуроры по-хорошему вообще не могут внятно и уверенно сказать, что же Сутягин на самом деле отдал! Насчёт же принадлежности "Альтёрнатив Фьючерз" к чужой разведке и осознания этого факта Сутягиным…
Отдали бы вы своего ребёнка, мучающегося с острым аппендицитом, в лечение машинисту тепловоза -- вместо хирурга? Правильно, и я бы тоже не отдал. Каждый должен заниматься своим делом. Машинист -- водить тепловозы. Хирург -- удалять воспалённый аппендикс. Определять, принадлежит ли тот или иной человек к чужой разведке, должен контрразведчик. Потому что умеет -- учился. Физик, пускай даже и работающий в Институте США и Канады Академии наук, не может определить принадлежность кого бы то ни было к разведке, что чужой, что своей. Ну не учили его на это! Так что с осознанием Сутягиным факта работы Кидда и Локк в военной разведке США, по-моему, тоже всё понятно.
Главное же, что и осознавать, похоже, было особенно нечего. Тут вот какая история. Следователи, работавшие по моему делу, вообще-то официально признали, что даже и их познаний совершенно недостаточно для ответа на вопрос: так разведчики Кидд и Локк или же нет? Для того, чтобы пролить свет на эту загадку, нужны ещё более специальные, чем у следователей ФСБ, навыки -- на этот счёт было вынесено несколько постановлений. (Все они тихо ждут своего исследователя в томе 9 "дела Сутягина".) По определению "разведывательной принадлежности" моих британских работодателей работал Научно-исследовательский центр (НИЦ) ФСБ России. Восемь месяцев работал! А затем заместитель начальника НИЦ по науке, доктор контрразведывательных наук (и такие, оказывается, существуют!) полковник В. Семёнов докладывал в суде результаты проведённого исследования. Слушали мы его, затаив дыхание.
