Руслан Белов - Любовь зла
Обзор книги Руслан Белов - Любовь зла
Руслан Белов
Любовь зла
В Домодедово я взял такси и поехал в офис. Шофер был колоритный оживленный кавказец лет пятидесяти, чем-то похожий на Хаджи-Мурата из одноименного фильма. Звали его Рома. Узнав, что я работаю в области экологического мониторинга и везу из Бугульмы пробы воды и грунта, он тут же рассказал о последствиях перекрытия Кара-Богаз-Гола, озоновых дырах и обстановке на комбинате "Маяк".
Говорил Рома на кавказско-среднеазиатском жаргоне. Когда я стал отвечать на нем же, он моментально признал меня за своего, и спросил, откуда я родом и все такое. Рассказав, что долгое время проработал в горах Средней Азии и на Кавказе, я поинтересовался его национальностью и семейным положением. Он сказал, что имеет три диплома, трижды был женат и имеет трех сыновей, двух хороших и одного так себе, "без масла в голове".
– А сейчас холост?
– Да уже семь лет. И больше жениться не буду, хоть крести.
– Что так?
Посмотрев на меня, он, видимо, понял, что везет человека схожей судьбы. И стал рассказывать, может быть, самому себе рассказывать о жизненном своем пунктике, сделавшем его таким, какой он сейчас есть:
– Когда в Москву переехал, познакомился с русской, на семь лет младше. Такая красавица. Женей звали. Хорошая женщина, совсем полюбил. Дочка тоже хорошая, в десятом классе, как родная стала. Пожили немножко, и потом Женя интересоваться стала, не собираюсь ли я к ней совсем переехать. Я сказал, что с удовольствием перееду, но очень не хочу получить маленьких таких симпатичных рожек, потому что я гордый кавказец из уважаемого рода, а на Кавказе к рогам очень хорошо относятся, но только к тем, в которых не позор, а хорошее вино.
– А почему ты думаешь, что я тебе изменять буду? – удивилась. – Ты ведь мужчина хоть куда, красавец, да и зарабатываешь хорошо?
– У тебя такое... такое красивое лицо... – я не сказал, что в ее лице было что-то такое, сказать по-русски не могу...
– Порочное, что ли?
– Зачем порочное! С такой бы я не лег. Но что-то было. Тогда было. А сейчас ты прав...
– Так что случилось?
– Три года нормально прожили, или я просто не видел. Потом стал замечать, что глаза другими стали. Что-то такое в них было, что мимо меня смотрело. Как будто дожидалась, когда меня не будет, когда по делам уйду. Ты меня извини, но я даже племянника попросил за ней последить месяц-два, так рога не хотел иметь. Стыдно было пацану говорить, зачем это надо, и сказал, что нехороший человек, маньяк, за ней давно ходит, чтобы мне отомстить. Мне самому боится в глаза посмотреть, как побитый пес, и жену поэтому хочет зарезать. Племянник, Рамазан его зовут, в юридической академии учится, три месяца за ней совсем как Шерлок Холмс ходил, в подъезде под лестницей стоял, бинокль смотрел, но ничего не увидел, даже когда я в командировке был. А у нее глаза все такие же, еще хуже даже. Тогда племянник мобильник специальный мне дал, чтобы в квартире спрятал, и слушал, когда разговаривать будут. Я слушал, весь красный от совести, но только с дочкой она говорила и с Лизой, соседкой. И часто о том, какой я хороший мужчина, и как она меня любит...
– Понятно... – сочувственно покачал я головой. – Женщины быстро находят языком родственные места...
– Ничего не понятно! – прервал он меня возбужденно. Соседи у меня хорошие, я всех знаю, меня все знают, в гости друг другу ходим, на дни рождения собираемся, арбузы-дыни делим. И Лизу хорошо знаю, она беженка из Чечни, в Грозном полгода в подвале просидела с двумя детьми. Двадцать семь ей, а на вид лет сорок. Мужа на глазах убили, до сих пор мужчин боится. Потом я к ней хотел уйти, но она не захотела, сказала, что это я назло Жене придумал...
– Бабы – это бабы...
– Да слушай ты! Я ж своими глазами все потом видел! И до сих пор вижу! Летом, после того, как дочку ее в институт хороший устроил – четыре тысячи долларов заплатил! – уехал в Петербург, в командировку, но по дороге машина сломалась, и днем вернулся. Дверь открыл, и слышу – в спальной она стонет:
– Еще, Мурат, еще!
Ноги мои стали как мокрая глина, глаза бельмами покрылись как у столетнего старика. Еле-еле подошел к двери спальной, открыл и увидел свою Женю. Она, совсем голая, стояла на четвереньках. На полу. На ней был Мурат. Они меня не видели и не слышали, даже Мурат. Он, выпучив глаза, осатанело ее надраивал, она стонала от счастья...
Мы помолчали.
– Знаешь, супружеская измена – это такое дело, – сказал я, когда Рома посмотрел на меня веселыми глазами, заметно помутившимися от жизни, посмотрел, желая услышать мнение. – Обычное дело и у нас, и, думаю, у вас, на Кавказе. У меня, по крайней мере, две пары рогов в коллекции. Одну приобрел в отместку, другую – от длительного отсутствия, я ведь геологом был. И ничего, шея не болит. И вообще, я думаю, что они есть у каждого женатого мужчины. А Мурат, что, другом был?
– Да. Я привез его с Кавказа. Он – собака.
– Согласен, что собака...
– Ты не понял, он настоящая собака. Гав-гав-гав и писка красная, знаешь? Я разве не говорил, что у меня была собака, большая кавказская овчарка?
Я выругался, воочию вообразив вышеописанную сцену в существенно отредактированную очевидцем виде, и протянул:
– Дела... Ничего подобного не слышал.
– И эта б-дская собака сразу же нашла мобильник Рамазана, – засмеялся Роман довольно. – Вот сука!
* * *Когда подъезжали к офису, ему позвонили.
– Вот, на шашлык друзья приглашают, поедешь? – спрятав телефон, спросил он, как будто знал меня десяток лет.
Подумав, я согласился. Шашлык на природе в середине дня – разве от этого откажешься?
* * *25.12.2006
От автора
Я написал эту короткую вещь на следующий день после знакомства с Ромой. Все в истории правда, может быть, кроме того, что я согласился ехать на шашлыки – дела, работа не отпустили, да и ночь не спал. И взялся ее писать, зараженный мыслью присовокупить к ней много большее по размерам (и не только по ним) произведение Сони Л., с которой я лет пять назад электронным образом переписывался и даже посылал на рецензию один из своих романов. Ныне ее адрес изменился, но я думаю (хоть мы и рассорились по пустякам), она легко простит меня за опубликование ее детища, несомненно, искреннего (и талантливого) без соответствующего разрешения. Думаю, простит и за то, что я не присовокупил (присовокупил) полного ее имени. Итак:
Соня Л.
Сказка о собаке
или
Сон о любви
1
Галина Борисовна была моим ангелом хранителем. Она напоминала фею-крестную из сказки о Золушке. И своим миловидным лицом с бело-розовой, словно фарфоровой, кожей, и веселыми, трепещущими кудряшками, и лукавыми пронзительно мудрыми светлыми глазами, и розовыми губами бантиком, которые охотно раздвигались в широкую заразительную улыбку, создавая очаровательные ямочки на щеках. Она была полноватой, но только чуть-чуть, слегка. Ее воздушное стремительное тело было столь подвижным, что казалось, она не способна спокойно стоять на месте. Ее кажущееся легкомыслие происходило только от огромной жизнерадостности и оптимизма и капельку от невинной игры в простушку. Галина Борисовна говорила, что слишком серьезные люди, особенно заумные женщины, вызывают недоверие, и ей не хочется тратить свое время и силы, пытаясь кому-то внушить доверие. Ее все называли Галочкой, по имени отчеству звали только недруги да младшие сотрудники вроде меня.
Галина Борисовна совершенно не страдала легкомыслием, напротив была трезва и рациональна, я полагаю, ее уму и организации мышления мог бы позавидовать любой мужчина семи пядей во лбу, но временами она принимала решение, что пора бы развеяться, и резвилась как девчонка-школьница.
Мы пили чай, я слушала Галину Борисовну и молчала. Бравурные интонации в ее речи, дали мне понять, что она озабочена моим состоянием и размышляет, что могло случиться. "Сонечка, что-то вы совсем упали духом. Не грустите, все образуется". Сонечка – это я. И я грустила. Впрочем, грусть – не то слово, чтобы определить мое состояние. Я была раздавлена. Так и сказала Галине Борисовне, у нас были не те отношения, чтобы я отделалась вежливым: "Все в порядке".
– Расскажите мне, что случилось?
Хотя Галина Борисовна была старше меня лет на восемь, мне казалось, что мы ровесницы, во всяком случае, она была моей лучшей подругой. Общаясь, мы называли друг друга на "вы", я обращалась к ней по имени отчеству, она называла меня по имени, но форма не меняла близких, очень теплых и доверительных отношений.
Мы жили и работали на разных концах Москвы и не часто виделись, но регулярно созванивались по телефону. У меня случилась любовь, конечно же, в свое время, я поделилась своим счастьем, но чем все закончилось, она пока не знала.
– Он ушел от меня. Я забеременела, и он ушел. Мы бы все равно расстались. Меня было для него слишком много, это мое нетерпение сердца. Я задушила его любовью. Я знаю, он поступил непорядочно, но, по крайней мере, честно, – он не хотел, чтобы я оставляла ребенка, – и я все равно люблю его. Только это еще не все. Я потеряла ребенка.
