Туве Янссон - В новом краю
Обзор книги Туве Янссон - В новом краю
Туве Янссон
В новом краю
Юханна, эмигрантка из Финляндии, сидела и чинила белье в комнате, которую снимала для себя и двух своих младших сестер в большом американском городе. Стоял мартовский вечер, и за окном в весенних сумерках уже зажглись первые уличные фонари.
Вначале им было трудно. Не хватало тишины, и они не могли спать по ночам, ни Юханна, ни ее сестры не могли спать в этом чужом городе. Но потом они привыкли и больше уже не слышали уличного шума, не замечали его, как не замечают шелест леса или шорох дождя. Юханна первая перестала замечать шум, теперь она стала по ночам и набиралась сил, каждый новый день требовал от нее новых усилий. Высокая, грузная, она была самой выносливой из них троих. Она-то я нашла им всем и работу, и жилье в этой чужой стране и очень гордилась этим. Ни один человек не догадывался, как трудно ей было, и меньше всех Майла и Сири, которые принимали все как должное и словно плыли по течению. Ко они были гораздо слабее ее, потому что родились позже, когда отец с матерью уже порядком износились. Нелегко униженно просить работу на чужом языке, а дни тем временем бегут, деньги тают, и ты знаешь, что вернуться домой невозможно.
Теперь у них с Майлой была постоянная работа — уборщицами на фабрике, а Сири устроилась служанкой в одной семье. Скоро Юханне идти в ночную смену. Пока она шила, мысли ее вернулись в прошлое, на родину, к отцу, который сказал ей: Юханна, вы уезжаете в Америку. Я верю, что ты будешь заботиться о своих младших сестрах и не допустишь, чтобы они погрязли в разврате. Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, какие они слабые и податливые, особенно Сири. Отец, ответила она, вы можете быть совершенно спокойны. Он кивнул ей и вернулся к своим занятиям. В то время началась повальная эмиграция в Америку, многие крестьяне бросали свои усадьбы и за гроши продавали скотину. Переезд через море был очень тяжелым. Когда Юханна вспоминала про штормы, ей всегда представлялись картинки из Библии, на которых было изображено светопреставление — грешники и праведники вместе низвергались во тьму, где их должны были рассортировать к Судному дню. Юханна очень любила семейную Библию, каким утешением она была бы для Юханны в этой чужой стране, но такая книга должна перейти по наследству к сыновьям, которые продолжат их род. Самым ужасным в этом переезде была морская болезнь — людей мутило, рвало, и они не могли ничего с собой поделать. Пока было еще терпимо, Юханна пыталась заставить сестер петь, потом же ей оставалось только поддерживать лоб то Майлы, то Сири, когда их выворачивало наизнанку. Вонь в трюме была такая, что и Юханну тоже чуть не вывернуло, но она туго обвязала живот полотенцем, затянула ремень и представила себе, будто она капитан и на ней лежит ответственность за всех пассажиров. Тогда ей стало легче, — и она успокоилась. Такой же невозмутимо спокойной была она и в таможне, когда оказалось, что в документах у них что-то не в порядке, и их не выпускали на берег. Она сидела там целый день, несокрушимая, как скала, и не сдалась, в конце концов сдались американцы. Но все это было уже далеко позади. Теперь Юханна раз в месяц писала отцу и давала отчет об их жизни. Отец же никогда не писал ей, у него были другие дела.
Закончив чинить белье, Юханна прогнала воспоминания прочь и принялась готовить обед. Первой обычно возвращалась Майла. Она была неразговорчива и не нуждалась ни в чьем обществе, такая она была с самого детства. Майла прошла в угол за занавеску, переоделась, потом застелила стол скатертью и поставила две тарелки.
— Почему только две? — удивилась Юханна.
— Сири просила передать, что не придет сегодня к обеду, — ответила Майла.
— Она могла бы сказать об этом еще утром. Опять с ним, да?
— Я не знаю.
Это в ее духе — ничего не знать, ни за что не отвечать, ни во что не вмешиваться.
— Могла бы постараться и разузнать, чем занимается твоя сестра, — сказала Юханна, когда они сели за стол. — Она моложе тебя, миловиднее и в любой день может погрязнуть в разврате. Мне она ни о чем не рассказывает, хотя, случись что, выручать ее придется мне.
Майла продолжала молчать.
— Я сегодня иду в ночную смену, — сказала Юханна. — Ты мне потом расскажешь, когда она вернулась и где была. Мне нужно знать, что происходит. Я починила твое белье и сложила в нижний ящик. Ты намазала руки кремом?
— Да.
— Хорошо. А то от мытья полов у тебя потрескается кожа, ты ведь не привыкла к такой работе.
Это я и сама знаю, подумала Майла. Вымыв посуду, она легла на кровать.
— Укройся чем-нибудь, — сказала Юханна. — Нельзя спать не укрывшись.
— Я не сплю, — сказала Майла.
Юханна сидела у окна, она беспокоилась за Сири. Если бы еще этот парень не был итальянцем! Американцы тоже, конечно, чужие, но нужно же было Сири найти себе итальянца, этого маленького чернявого парня, который ничего не зарабатывал и был к тому же ниже ее ростом. Юханна видела их однажды на улице, когда они прощались, пригласить его домой Сири никогда бы не осмелилась. И религия у него была другая. Все другое. На ее вопросы Сири отвечала неохотно, сообщила какие-то ничего не значащие сведения, а потом легла и притворилась, что спит. Так же, отвернувшись лицом к стене, лежала сейчас и Майла, хотя было еще совсем рано. Неожиданно Юханну охватило бессилие. Мне с ними не справиться, подумала она. С ними невозможно разговаривать, они только отмалчиваются и замыкаются в себе. Как же я смогу им помочь, если они даже не слушают, что я им говорю?
Она сказала:
— Я приготовила наши национальные костюмы к празднику, который будет в землячестве. Не забудь на этот раз надеть передник. Ты спишь? — Она выждала минутку. — Я очень жду этого праздника. Ты спишь или нет?
Но Майла ничего не ответила.
Когда Юханна под утро вернулась домой, на кровати спала Сири, одежда валялась разбросанная, одеяло сползло на пол. Юханна подняла одеяло; наклонившись над сестрой, она почувствовала запах вина. Сири спала, закинув руки за голову, как ребенок, круглое лицо с приоткрытым ртом во сне тоже казалось детским. Юханна присела на край кровати. Она некрасивая, думала Юханна, глядя на сестру. У нее слишком простое лицо, на таких у нас дома и не смотрели. И ноги коротковаты, и глазки маленькие. Но она молодая, крепкая и смешливая. Что мне с ней делать? Она не умеет блюсти себя и не думает о будущем. Юханна пошла налить стакан воды — в раковине лежал букет, цветы уже немного завяли. Пока она ходила за водой, Сири повернулась во сне, теперь ее рука покоилась на груди, на пальце сверкали два обручальных кольца. Господи, спаси и помилуй, подумала Юханна. Сегодня она не была на работе, а вместо этого тайком вышла замуж за итальянца. Как можно тише Юханна постелила себе на раскладушке, легла, но заснуть не могла, она думала о будущем. Она знала, что итальянец живет в одной комнате с тремя братьями где-то недалеко от порта, жених он был незавидный. Знала она также, что Сири поступила так из упрямства и будет несчастлива. Юханну до глубины души оскорбило то, что ей не позволили устроить все как положено. Уж если такому несчастью суждено было случиться, нужно было хоть обставить все красиво, устроить в землячестве вечер с кофе и музыкой. Придать этому браку хоть какую-то пристойность. Но с самого начала все шло не так. Сири не была откровенна с Юханной и не спрашивала у нее советов. А ведь можно было все обсудить. Составить вместе план действий, и тогда Юханна решила бы, что для кого лучше и как поступить, чтобы никого не обидеть. Первый раз после отъезда с родины Юханна заплакала. Майла, конечно, все слышала, но притворилась, что спит.
Когда Юханна проснулась, сестры уже собирались уходить. Она откинула одеяло и немного посидела на кровати, чувствуя страшную усталость.
— Поспи еще, — сказала Сири, — ведь ты с ночной смены. Кофе для тебя стоит под шапкой. — По голосу Сири было слышно, что она боится.
— Нет, подожди, — сказала Юханна. — Мне надо поговорить с тобой. Но сперва я умоюсь.
Она подошла к раковине, у нее за спиной стояла мертвая тишина. Они боятся, подумала она. Они меня боятся. Думать об этом было больно. Юханна их не понимала. Она обо всем заботится, следит, чтобы все у них было в порядке, строит планы и решает, что для них лучше, а они ни с того ни с сего со страхом отворачиваются от нее. Она сполоснула лицо, обернулась к сестрам и сказала:
— Поздравляю тебя с замужеством, Сири. Мы могли бы устроить вечер в землячестве, разослали бы всем приглашения.
— Ты такая добрая, — сказала Сири, вид у нее был затравленный, она держала в руках чемоданчик, с которым ходила на работу.
— Ты спешишь?
— Да. Уже поздно.
— Нам пора. — Майла уже стояла в дверях.
И они ушли, больше ничего не сказав. Я знаю, думала Юханна, они бегут сейчас вниз по лестнице, и на сердце у них легко, будто опасность миновала, я знаю все, что они думают. В чем же ошибка, почему все так получилось? Я уже устала от них, а у нас впереди еще вся жизнь.
