Евгения Кайдалова - Дело кролика
Обзор книги Евгения Кайдалова - Дело кролика
Евгения Кайдалова
Дело кролика
Сборник эпитафий читателям, не имеющим чувства юмора
Дело кролика
Следуя закону всеобщей подлости, великие мировые катастрофы вредят человечеству в целом, но приносят неоспоримую пользу отдельным его представителям. Всемирный потоп породил синоптиков и внушил благоговение перед ними на долгие тысячелетия. Гибель Атлантиды вскормила поколения фантазеров, историков и водолазов. Ну а кому могло сыграть на руку разрушение Вавилонской башни? Qui, c’est са! Translator, Traductor, Interprete[1]…
Язык, язык! Штудируешь пять лет и диву даешься, сколько дел вершится в ротовой полости с гортанью. Катаклизм за катаклизмом! Издерганные голосовые связки, не проведя в союзе и дня, то сходятся, то расходятся; придыхание рвется в бой за глухие смычные английского языка; а неведомые интриганы то поднимают, то задергивают небную занавеску. Дорсальность сменяется апикальностью, а та, в свою очередь, билабиальностью. В древнем Новгороде так и не проходит вторая палатализация согласных, зато в Беловежской пуще наступает распад Союза. Также наступает рыночная экономика и свободное самоопределение переводчиков, которых оказывается много больше, чем нерезаных московских дворняг.
Когда государство благословило тебя в путь пинком под зад, не хочется затягивать полет надолго. Мало помалу мы приземляемся, как кошки, на все четыре лапы в чисто вылизанных офисах, за компьютерами и столами переговоров. Если править экономикой на Русь призваны «варяги» из процветающих стран, то переводчик дает им иллюзию того, что разговор с туземцами ведется на одном языке.
Я еще ношу в себе то идолопоклонническое отношение к языку, которым жив мой факультет, и когда два носителя великого кастильского наречия (Педро Хименес-Пахареро и Надя Лейла Капдевила) поведут диалог чуть в стороне, думая, что их с успехом заглушает орущий рядом магнитофон, хочется плакать от умиления, сознавая, что за этими людьми стоит великая испано-латиноамериканская культура, что по рельсам языка катится их мышление, как говаривал со страниц монографии старина Гумбольдт, и что вот-вот между двумя разными сознаниями должен зародиться тот великий контакт, ради которого и дрожали от зубрежки стены моей alma mater.
— Сеньора, нашелся человек, который будет нам переводить…
— Нашелся?! Скорее неси контракт!
— Может быть, стоит ее проэкзаменовать?
— Ее устраивает наша зарплата? Значит она нам подходит!
— Но знание языка…
— Педро, если сотрудник видит, что прошел экзамен, у него появляется высокое мнение о своих способностях и зарплата перестает его удовлетворять. О том, что сотрудник работает хорошо, должно знать только руководство. Это один из принципов правильного управления людьми. А вот если сотрудник работает плохо, он должен узнать об этом обязательно. Чтобы понимать, за что его увольняют.
— А если здешние законы…
— (Горячим шепотом) Педро! В этой стране уже давно нет никаких законов, кроме налогового кодекса! И потом, как только ты выучишь русский, переводчицу все равно придется увольнять. Очень нерентабельно держать на фирме человека, который ничего не делает, а только говорит!
— Но сеньора, у меня нет способностей к языку. Мне так сказал преподаватель на курсах русского в Колумбии.
— У меня, Педро, нет способностей к управлению, мне так сказали на курсах менеджеров в Колумбии; но тем не менее, я не побоялась возглавить филиал фирмы в России, а руководство фирмы не побоялась доверить мне новое дело. Теперь я работаю, не задумываясь, есть у меня к этому способности или нет. Если и ты, Педро, научишься работать не задумываясь, ты добьешься многого.
А чего только нельзя добиться в новой неведомой стране! Вновь открыто мифическое Эльдорадо, и конкистадоры с горящими глазами высаживаются на поросший березками берег. Они достают колокольчики, чтобы выменивать на них золото и серебро, но почему-то совсем не берут в расчет, что некто, засевший в кустах с радиотелефоном, уже подает соратникам сигнал о круговой облаве.
С появлением «языка» работа фирмы стремительно понеслась вперед. В первый же день нас с коммерческим директором заслали на переговоры. В дороге мне стало интересно:
— Педро, а почему у сеньоры Нади русское имя?
— В Колумбии модно давать детям иностранные имена. Кроме того, отец сеньоры, основавший фирму, всегда мечтал завоевать русский рынок. Кстати, моих сестер зовут Лусмила и Катиуска.
Судя по всему, виды на русский рынок были у многих…
— Пока вы работаете у нас, Хулия, — сказал Педро голосом памятника, говорящего с пьедестала, вы должны учиться у меня и у сеньоры умению обращаться с людьми. Сеньора часто повторяет, что фирма — это та же семья, где младшим следует брать пример со старших. Сейчас, когда мы приедем на фирму «Меркурий», и начнется ваш первый урок.
Урок проходил по классической схеме: повторение, объяснение нового, закрепление. Первые четверть часа Педро напоминал присутствующим о себе, упорно здороваясь со всеми, кто этого хотел и кто нет. Он старательно выговаривал «Диен добрий» отрешенной секретарше, нервно пересекающим комнату молодым людям с заботой на лице и хорошо упитанному бухгалтерскому отделу, бросаясь к приветствуемым с протянутой рукой. Менеджер фирмы «Эспидан» напрашивался на вывод о своем дружелюбии.
— Здравствуйте! — в запале общения выкрикнул Педро охраннику.
Тот оторвался от раздела уголовщины в МК и прищурился.
— А, «Эспидан»! Ну здравствуй, здравствуй…
Педро отступил подальше, в тень декоративной пальмы. Через некоторое время он шепнул, выбираясь из укрытия:
— Идет господин Генеральный!
Не перевелись еще генеральные директора на Руси! Лицо, возглавлявшее «Меркурий», олицетворяло собой народную песню «Дубинушка». Не обидно за державу.
— Уф, Господин Волков!.. — шепнул Педро проникновенно.
Он почему-то раскланялся.
Волков кивнул без лишних эмоций.
— Ты скажи ему, лапуня, что сотрудничаем мы с ними уже год, а совести у фирмы «Эспидан» за это время не прибавилось. Ладно, это не переводи… Рассмотрели мы ваше предложение; брать этот кофе не будем.
— Почему? — Педро использовал интонацию школьника, не понимающего формулировку теоремы.
— Потому что это тот самый перуанский «Аякучо», что мы вам продали неделю назад на три доллара за килограмм дешевле.
— Это наша последняя поставка из Колумбии…
— Брось, Педро, вы уже три месяца ничего не возите из Колумбии, держите товар, пока в России не прыгнут цены.
— Вам как нашим старым клиентам мы могли бы опустить цену на один доллар за килограмм, — продолжал Педро, не подавая вида, что слышит перевод.
— Ну видала, лапуня?! Ладно, официально говорю: Педро, передайте вашему руководству, что мы не будем брать предложенную вами партию.
— Очень жаль, господин Волков, потому что вы — наши лучшие клиенты, и мы предлагаем вам наши лучшие цены. Я надеюсь, от следующей партии кофе, которую мы вам предложим, вы не откажетесь.
— Не откажемся, если она придет из Колумбии, а не с нашего собственного склада… Ладно, это не для перевода. Всего хорошего, Педро! Мы всегда рады вас видеть, приходите с новыми предложениями.
Господин Волков щедро улыбнулся.
— Видите, Хулия, мы расстались друзьями, — гордо прокомментировал ситуацию Педро. В Колумбии есть поговорка: «Как ты расстанешься с человеком сегодня, так ты встретишься с ним завтра». Завтра мы встретимся с господином Волковым друзьями и по-прежнему сможем предлагать ему его же кофе.
По обеим сторонам от нас лихо вздымались и опадали несущие конструкции Крымского моста; с аттракционов Парка Горького под мажорную музыку летели вопли отчаяния.
«Не похожий на меня, не похожий на тебя, парень чернокожий…» — самозабвенно пело радио.
День следующий. Глава фирмы «Эспидан» Надя Лейла Капдевила на полусогнутых бегает из офиса на кухню и таскает оттуда чашки с кофе. Педро бегает следом за ней, обеспечивая группу поддержки.
— Buenos dias, Senora![2]
— Buenas noches, Julia![3] Вы опаздываете! Скорее в переговорную! Vaya! Vaya! Сеньоры ждут!
Судя по всему, у нас правительственная делегация. Пришли выселять офис из жилого помещения.
Сеньоры мрачно курили. Беседа между ними шла следующая:
— Скажу им сейчас, чтоб поторопились с деньгами! А то носятся колбасой, достали уже со своим кофе! Только время терять в этой дохлой конторе!
— Ладно, с паршивой овцы…
На столе перед сеньорами лежал целлофановый пакетик с россыпью зеленых бумажек. По-простому…
— Из Колумбии кокаин надо возить в контейнерах с кофе, а эти фигней страдают. Слушай, может они и возят, а мы не знаем?
