Эмиль Брагинский - Московские каникулы
Обзор книги Эмиль Брагинский - Московские каникулы
Эмиль Вениаминович Брагинский
Московские каникулы
(Комедия в прозе)
Златокудрых богинь, которых так любил писать Тициан, в Италии производит только один город, самый красивый на земле. Да, вы верно догадались – Венеция. Правда, древние жители этой страны говорили: «Экс визу амор», что в переводе с латыни означает: «Полюбить можно, только посмотрев».
Однако Венецию любят и те, кто, вопреки поговорке, никогда в ней не бывал, лишь видел по телевидению или в кино или читал о ней. Случается и иное. Одна уважаемая и симпатичная Дама ехала поездом в Рим. По дороге стоянка в Венеции – час с небольшим. Дама от вокзала Санта-Лючиа в сопровождении спутника прошла к Канале Гранде и поднялась на мраморный мост, перекинутый через канал. Старинные дворцы не повернули к ней мудрые лица, гондольеры на длинных и узких лодках не выкрикнули приветствия, замшевый ветер равнодушно донес запах моря. Дама поморщила хорошенький носик:
– Никогда не приеду сюда специально. Венеция плохо пахнет…
Прошло лет пять. Дама с тем же спутником (такое случается) специально приехали в Венецию, чтобы пожить в ней три-четыре дня и насладиться великим городом. Дама поднялась на мраморный мост, перекинутый через Канале Гранде, остановилась, оглядела дворцы, канал, уходящий в серебряную даль, гондольеров на длинных и узких лодках, замшевый ветер донес опьяняющий запах моря.
– Я остаюсь здесь навсегда! – восторженно воскликнула Дама.
– Никогда! – возразил спутник. – Венеция плохо пахнет!
Лучана Кастеллано родилась в Венеции, ей повезло, хотя она считала иначе:
– Завидую иностранцам. Они приедут и впервые увидят Венецию!
Лучана родилась на шумной улочке, что вела от вокзала, вдоль самого большого канала, Канале Гранде, в глубь древнего города и по которой и днем и ночью бродят шумные толпы туристов. Внизу крохотного домика, по-нашему на первом этаже, у родителей Лучаны была лавка сувениров, а жила семья наверху, над ней. Однажды в лавку заглянул молодой преуспевающий адвокат из Рима. Ему приглянулся керамический кувшин – желтый с зеленой ручкой и зеленым носиком.
– Петух! – вслух решил адвокат.
– Вы правы, но это вовсе груша! – поправила юная продавщица.
Адвокат оторвал взгляд от петушиной груши, обнаружил златокудрую Лучану и погиб.
В роскошном доме, в престижном районе Рима под названием Париоли, керамический петух, похожий на грушу, или груша, которая вылитый петух, занимает почетное место рядом с антикварным фарфором и нисколько ему не проигрывает. Лучана стала женой адвоката, переменила фамилию Кастеллано на Фарини и в роли жены богатого человека чувствовала себя столь же легко и уверенно, как и в сувенирной лавчонке, что неподалеку от вокзала Санта-Лючиа в Венеции.
Однажды, в воскресенье, Лучана разбудила мужа непривычно рано, чуть ли не в семь утра, а может, и раньше:
– Ты обещал меня разбудить, Джан-Франко…
– Я поставил тебе будильник на нужное время! – пробормотал спросонья муж.
– Но ты ведь знаешь, что никакими будильниками меня не разбудить! Я выросла на улице, где кричат, поют и воют туристы! Меня надо тормошить! Почему ты меня не тормошил?
– Ты ведь проснулась, в чем проблема? – Муж приоткрыл глаза.
– Проблема в том, что на тебя нельзя положиться, почему тебе верят клиенты, неясно. А проснулась я потому, что во мне сработал инстинкт ответственности. Возможно, ты позабыл, ты вечно все забываешь, я тебе и жена, и любовница, и секретарша, что бы ты без меня делал?
– Лучана! – взмолился Джан-Франко. – Если ты не перестанешь выступать, то наверняка опоздаешь на самолет!
– А если ты позабудешь принимать таблетки, которые прописал этот бездарный, но зато дорогой врач, то я вернусь, а тебя уже нет на свете. Вот, я тебе написала записку, – Лучана сунула ее мужу, – утром перед едой две желтых, днем после еды одна синяя, вечером перед едой две красных! Повтори!
Муж повторил задание без единой ошибки.
– Что ты задерживаешь меня дурацкими таблетками, ты всегда был эгоистом, из-за тебя я опоздаю на самолет. Прощай, дорогой!
Лучана чмокнула мужа и кинулась к выходу. На улице шофер предупредительно держал открытой переднюю дверцу машины.
– Откройте заднюю. Я должна проверить, на месте ли клетка?
Шофер покорно открыл заднюю дверцу, добавив при этом:
– Она на месте, синьора!
– Обойдусь без ваших комментариев! Что я, слепая и сама не вижу клетку? Поехали! А то я из-за вас опоздаю!
После отбытия жены Джан-Франко повернулся на другой бок, потянулся всем телом и сладко заснул. Но долго блаженствовать ему не удалось. Пронзительно и противно зазвонил телефон.
Тяжко вздохнув, Джан-Франко снял телефонную трубку. Он так и знал, что это жена звонит из аэропорта.
– Ты опять дрыхнешь?
– Но сегодня воскресенье, – не выдержал муж, – и я имею право!
– Если б ты был приличным человеком, то проводил бы меня…
– Но ты сама не хотела…
– Молчи! Где записка, которую я тебе написала?
– Вот она! – сказал Джан-Франко, судорожно ища записку, куда она подевалась, черт бы ее побрал!
– Тогда скажи, когда надо принимать красные таблетки?
– Днем, перед едой! – наудачу ответил муж.
В будке телефона-автомата Лучана усмехнулась:
– Ты потрясающе врешь в суде, но совершенно не умеешь врать дома. Я знала, что ты потеряешь записку, поэтому я тебе оставила еще одну, в столовой, посередине стола. Я убрала муранскую вазу, положила записку и прижала ее твоим любимым лакированным ботинком! Принимай лекарства вовремя!
Вскоре Лучана уже шествовала по аэропорту Фиумичино в ореоле несравненной красоты и безотказного обаяния. Золотистые волосы рассыпаны по плечам, головка вздернута, подчеркивая длину гордой шеи. Походка уверенной в себе, независимой женщины и, безусловно, богатой, что прибавляет и красоты, и обаяния. Лучана толкала перед собой тележку, на которой рядом с чемоданом стояла клетка, а в ней на бархатной подушке в красном бархатном ошейнике мирно спала собака.
Известно, что с собаками в салон самолета не пускают, и это безусловное хамство и дискриминация собак. Посему Лучана сдавала клетку в багаж, строго выговаривая чиновнику:
– Компания «Алиталия» категорически отвечает за сохранность собаки?
– Да, синьора.
– Это не какая-нибудь обыкновенная собака, это особая собака! У нее шесть золотых медалей!
– Да, синьора!
– Более того, это любимая собака!
– Разумеется, синьора!
– И я решительно настаиваю, чтобы в полете…
– Да, синьора! – не вовремя вставил обалдевший чиновник.
Лучана мгновенно вспылила:
– Что значит «да»? Вы не дослушали до конца, и уже «да»! И почему вы дергаетесь? Это неприлично!
Чиновник почувствовал, что у него от этой милой беседы действительно задергался угол рта.
– Извините, синьора! Это нервный тик. На прошлой неделе меня продуло, и никак не проходит. На Москву выход номер сорок пять.
Стоило Лучане уйти, как чиновник перестал дергаться.
Теперь Лучана вышагивала к самому дальнему выходу, сердясь, что самолет на Москву загнали в самый дальний угол аэродрома. На Лучане был модный жилет с меховой оторочкой и сумка в руке с такой же меховой отделкой. На самой макушке держалась широкополая шляпа, из-под которой золотым потоком лились волосы. Экстравагантно, но привлекательно.
Летела Лучана, естественно, первым классом. Войдя в самолет, отдала шляпу стюардессе:
– Позаботьтесь, чтоб она не помялась!
– Да, синьора!
– Что вы все – сговорились? – неожиданно для стюардессы воскликнула Лучана, отыскала свое место и тотчас сообщила пожилой респектабельной даме, что оказалась ее соседкой: – У меня в багаже летит собака. Как будто она не могла сидеть рядом вместо вас. Я бы ей купила билет!
Дама оживилась:
– Полностью с вами согласна, синьора! Куда только смотрит общество по охране животных! Знаете, у моей приятельницы летел в багаже ручной пингвин! Его тоже не пустили в салон, пингвин – кому он может помешать, он даже теоретически не может укусить! Так он рассказывал, что ему в багаже понравилось, там мороз, как в Антарктиде!
– Кто рассказывал? – переспросила Лучана.
– Как кто? Пингвин!
На всякий случай Лучана отвернулась от соседки и обратила взор на стюардессу:
– Милая, пригласите, пожалуйста, ко мне командира корабля!
– Извините, синьора, он занят!
– Чем он может быть занят, когда я его зову! – возмутилась Лучана.
– Он ведет самолет!
– Он что, не может оторваться?
– Боюсь, что для вас будет лучше, – позволила себе легкую иронию стюардесса, – если он этого не сделает!
– Тогда передайте вашему командиру, – снова завелась Лучана, – что компания «Алиталия» несет огромную ответственность за сохранность моей собаки, которая внизу, в багаже!
– Непременно передам, синьора!
– А командир самолета несет персональную ответственность!
